Запасная жена - Шилова Юлия Витальевна - Страница 27

— Какая женщина?

— Понятия не имею. Я предложил ее встретить, но она отказалась. Я так закрутился с этим оружием, что совсем про нее забыл. Она вылетела как-то экстренно, никого не предупредив. На фирме ей дали адрес этого дома. Она сказала, что возьмет в аэропорту такси и доедет сама.

— Куда? — не понял Махмеда Анатолий.

— На эту виллу.

— Сюда?

— Да.

— А как она сюда может приехать, если эту виллу арендовал я? Мне подселение на фиг не нужно. Такого в договоре нет. Я заплатил за то, что я здесь один и вилла только в моем распоряжении.

— Но эта женщина должна была лететь вместе с тобой. Она не смогла, и ты поменял билеты. Мне так сказали на фирме. Еще сказали, что она неважно себя чувствует и очень сильно нервничает.

— Что?

— Иначе бы ее никто сюда не отправил. Все сверили и подтвердили. По бумагам она должна была лететь вместе с тобой. Она передумала и вылетела, чтобы поселиться вместе с тобой на этой вилле.

— Кира сюда вылетела?!

— Правильно, ее зовут Кира.

— Но…

— Я и сам не понял, почему они ее сюда отправили. У вас там люди какие-то непонятливые, хоть бы подумали о том, как ты с двумя бабами-то будешь. У нас многоженства-то уже нет. Оно только в диких деревнях осталось.

— Так она уже здесь?

— Не знаю. Быть может, две твои бабы уже друг другу волосы повыдирали.

— Ладно, Махмуд, до завтра.

— До завтра. Смотри, «ствол» спрячь надежно и про нашу с тобой сделку никому не говори.

— Обижаешь.

— Это я на всякий случай сказал.

Толя прошел мимо двери, держа в руках темный пакет, а я так и не смогла из-за нее выйти, а может, просто не успела. Я стояла как вкопанная и боялась пошевелиться. Я понимала, что я не могу идти следом за ним и смотреть на их трогательную встречу.

На глаза вновь накатились слезы, и эти глаза больше не смотрели в прошлое. Теперь они смотрели в будущее. Во мне тут же погасла былая чувственность, душа стала как-то беззвучна. Я больше не хотела думать о счастье, потому что просто перестала верить в его существование. Мечты не сбылись, и если я еще сильна духом, то я должна суметь их забыть. А я должна быть сильной, потому, что… Потому что я опять осталась одна. Я должна забыть и вычеркнуть из памяти то, что в мое одинокое сердце опять постучались любовь и нежность, и то, что я вновь потерпела поражение. Я проиграла в этой страшной игре под. названием «жизнь», где играют настоящими человеческими судьбами. Со мной опять остались холод и молчание, а в моей душе образовалась черная яма. И я опять ничего не могу изменить в своей судьбе. Совсем ничего. И я вновь начинаю терять веру в себя.

Сжав кулаки, я вышла из-за двери, подошла к лестнице и поднялась в свою спальню. Закрыв глаза, я упала на кровать и попыталась сказать себе, что нужно немного подождать. Боль пройдет. Боль обязательно пройдет. Она не может быть вечной. Боль пройдет, и тогда будет легче. В конце концов я здорова. У меня есть руки, ноги и голова. У меня нет увечий и уродств. У меня нет никаких ран, разве что только душевные. Но душевных никто не видит, потому что я не позволю никому заглянуть в мою душу, а если кто в нее и заглянет, то ничего не увидит, потому что я умею все это маскировать. То, что есть в моей душе, это только мое, и я не собираюсь ни с кем делиться. У меня есть красота, я охотно показываю ее другим людям и щедро делюсь своим светом, который она излучает. Сейчас мне больно, но я уверена, что это обязательно забудется. Потому что со временем забывается любая боль, и даже если она не забывается, то она притупляется и все равно становится легче. Жизнь сильнее этой боли. Она намного сильнее, а СИЛЬНЫЕ НИКОГДА НЕ ОГЛЯДЫВАЮТСЯ НАЗАД, ПОТОМУ ЧТО ОНИ ИДУТ ТОЛЬКО ВПЕРЕД… СИЛЬНЫЕ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ЗНАЧИТ ОГЛЯДЫВАТЬСЯ НАЗАД, ОНИ БЕЗ КАКИХ-ЛИБО ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ ГЛЯДЯТ ТОЛЬКО ВДАЛЬ И ВИДЯТ НАМЕЧЕННЫЕ ЦЕЛИ… ТОЛЬКО СИЛЬНЫЕ БЕЗ КОЛЕБАНИЙ ИДУТ ВПЕРЕД И ДОСТИГАЮТ ТОГО, ЧТО ИМ НУЖНО.

Для того чтобы облегчить раздирающую меня боль, я заплакала, и в этих рыданиях вырвалось все мое отчаяние, все мои горестные мысли о том, что годы идут, а счастья все нет и нет, что нет того, кто назвал бы меня своей женой, в ком была бы вся моя жизнь, с кем бы я могла просыпаться и глядеть в его лицо, пока он спит, ждать, когда он проснется, и обвивать его шею руками. Нет того, перед кем бы у меня не было никакого стыда, потому что я была бы женой, а какой стыд может быть между теми, кто по-настоящему близок. Нет того, с кем бы я была по настоящему любезна, мила, заботлива и добра. Нет того, кому я бы могла положить голову на грудь и почувствовать себя кошечкой, которую чешут за ухом. Нет того, в чьих глазах читалось бы желание близости и кому я бы не могла противостоять и мечтала бы о бурной ночи.

Годы идут, а его все нет. Его нигде нет, и так жаль тех лет, которые я провожу без него, тратя эти годы на бесконечные поиски. А ведь я еще молода, хороша собой и могла быть чьими-то помыслами, чьими-то желаниями и чьими-то мечтами.

Когда у меня уже иссякли слезы, я встала с кровати и еще раз подумала о том, что СИЛЬНЫЕ НИКОГДА НЕ ОГЛЯДЫВАЮТСЯ НАЗАД и им ни к чему это делать. Затем подошла к зеркалу, поправила волосы, посмотрела на свое зареванное лицо и поняла, что я должна взять себя в руки и немедленно прекратить оплакивать свою жизнь. Потому что я сильная. Одному Господу Богу известно, какая я сильная. Любая женщина — существо сильное, несмотря на все ее слабости. И я никогда не дам себя в обиду, смогу за себя постоять и уж тем более не рассыплюсь. И этому научила меня моя жизнь. И я умею, если надо, ставить людей на место.

Улыбнувшись своему зареванному отражению, я подумала о том, что больше не хочу видеть жизнь в черном свете и катиться в бездонную пропасть своих эмоций. Мой внутренний голос сказал мне, что вся эта история отнюдь не пропасть. Нужно просто стиснуть зубы и продолжить жить дальше.

Бросившись к шкафу, я принялась беспорядочно кидать свои вещи в чемодан и собираться в дорогу. За этим занятием меня застал Анатолий.

ГЛАВА 9

— Ты куда собралась?

Я бросила застегивать чемодан и посмотрела вошедшему Анатолию прямо в глаза.

— Домой, — совершенно спокойно ответила я, подавляя в себе желание упасть на пол и забиться в истерике. — Позаботься о том, чтобы меня посадили в самолет. В конце концов ты привез меня на эту виллу, ты и помоги мне отсюда выбраться.

— Ты решила уехать?

— Понятное дело, что не остаться. В отличие от твоей Киры у меня есть гордость и чувство собственного достоинства.

— А ты оставайся с той, которую любишь.

— Как-то не по-людски все получилось.

— Все нормально. Я к этому уже привыкла. То, что произошло, меня не слишком удивило. По большому счету я уже давно не доверяю мужчинам. Ни им, ни отношениям, которые они предлагают. — Внутренний голос призывал меня держать себя в руках и не терять чувство собственного достоинства.

— Маша, ты должна взять себя в руки, — словно родитель, попытался образумить меня Анатолий.

— Я и держу себя в руках. Я же не сказала ничего плохого ни тебе, не твоей будущей жене. И не кричу, что моя жизнь кончена. У меня есть красота, здоровье и прекрасная работа. А разбитое сердце… Я уже привыкла к мысли о том, что оно разбито. Слишком часто его разбивают.

— Не уезжай. — Толя подошел ко мне вплотную и притянул меня к себе.

— Что? — Мне показалось, что мой слух начал меня обманывать.

— Я прошу тебя остаться.

— Но Кира? — буквально оторопела я.

— Пусть Кира пока останется тоже. Она плохо себя чувствует. Акклиматизация все-таки.

— Ты хочешь, чтобы мы на вилле остались вдвоем?

— Маша, я прошу тебя, чтобы ты не уезжала, а осталась на вилле.

— Но я не могу. Одна из нас обязательно должна уехать. Ты что, решил создать шведскую семью?! Наверно, ты насмотрелся кассет о групповом сексе. Извини, милый, но это не для меня.