Времена Бессмертных - Роман Мишель - Страница 57

Саванна мрачнеет, и я даю руку на отсечение - погода следует ее примеру. Высоко над крышами Византийских небоскребов, гремит гром, а за ним вспыхивают бело-голубые молнии. Погоде надоело что и без того выкрашенный в белое город, наслаждается еще и чудесным первым снегом, поэтому она вознамерилась обратить все в грязь.

- Византийка не причем. Она предложила мне бессмертие. Думаю, если бы понадобилось, отдала бы свое яблоко.

- Тогда в чем проблема? Почему ты так переживаешь из-за нее, она просто материал для достижения наших целей! – гневается Саванна.

- Прекрати, она ничего не значит. – нагло вру я Саванне прямо в лицо. – Я переживаю о том, получится ли задуманное.

- Лео, Лео… Я позаботилась о своем будущем, теперь очередь за тобой. Чего ты хочешь на самом деле? Если ты выберешь ее, я даю тебе обещание - а они ты знаешь, имеют вес – ты никогда меня не увидишь.

Я молчу, смотря вдаль, на темнеющее, то снова озаряющееся пламенем небо. И понимаю: я на перепутье. Мне не угодить всем, я могу либо покориться голосу совести, умоляющему меня выбрать Аврору, либо навсегда обрести тишину, согласившись на все, что предложит Саванна.

- Итак… Мой совет тебе перед началом всего – убей девчонку! Иначе, ты сделаешь ее жизнь невыносимой, потому что девушка с разбитым сердцем - это убийца без страха.

Глава 20. Саванна.

2 года назад.

Лу – симпатичный парень, я могу трезво оценить его внешность, если не думать о том, которого встретила вчера. Тот худощавый, большеглазый, опасный, лишь встретившись взглядом, мы поняли, что сделаны из одного теста. Но Лу, мне и не нужно любить, только обольстить и заставить работать на меня. У него есть быстроходна яхта, и он знает византийские воды как свои пять пальцев – нужный человек. И он не сможет устоять передо мной, никто не может!

Когда я подхожу к причалу, громадная черная лодка возвышается надо мной с таким величием, будто я пришла просить у нее милостыню. Красивый корабль. Буду рада иметь такой в арсенале.

Сверкающий борт яхты слепит глаза, и я щурюсь, когда Лу приветствует меня и спрашивает, не хочу ли я подняться. Я с улыбкой подаю ему руку, и он помогает мне ступить на палубу. Лу что-то чинит, черные разводы доходят до самых плеч, лицо и шея в поту. Красивая фигура. Но во мне ничего не происходит по отношению к нему, это всего лишь холодный расчет.

- Ну и денек! – сетует он, но сам с улыбкой поднимает голову к солнцу. – Может, искупаемся?

Я отказываюсь. Он заметно разочарован, но он и не подозревает, что впереди его ждет большее удовольствие.

- Может, посидим в каюте, там прохладно. Умираю от жары! – закидываю я наживку и Лу, конечно же, клюет.

Влюбить его в себя, чтобы яхта была всегда в моем распоряжении, вскоре мне придется на ней бежать с Окраины, когда восстание начнется! И чтобы все шло по плану, необходимо потерпеть…

Лу - мужчина без манер и правил, как только мы оказываемся в каюте, он сразу же кидается меня обнимать. Не смыв грязь с грубых, мозолистых рук. Целует плечи… Я и не думала, что будет настолько противно!

Он даже не замечает, что я не реагирую на его ласки, стою как кукла, пока он сдирает с меня одежду. Может это его даже раззадоривает – моя пассивность? Лу швыряет меня на кровать и, скинув штаны, ложиться рядом.

Когда все заканчивается, я продолжаю лежать без движения, даже не пытаясь делать вид, будто слушаю глупые, романтичные речи Лу. Я представляю себе, как эта самая комната, в которой мы находимся, сгорит. И вместе с ней сгорят и неприятные воспоминания о вынужденной близости.

Когда-нибудь, шикарный черный кораблик, так не приветливо меня встретивший – будет в огне и огромные пробоины от взрыва, отправят его на дно.

Мой удел стоять на коленях! Всегда держать голову опущенной, а взгляд иметь кроткий и жалостливый. Я убеждала себя из года в год, с момента осмысления – нужно быть как все, довольствоваться тем, что имею и ни в коем случаи не забивать голову неблагодарными мечтами о том, как все могло бы быть по-другому.

Я менялась. С взрослением – думаю, началось это приблизительно в шестнадцать – и с каждым новым прожитым днем, мрачная, непокорная сила крепла во мне. Сила эта эгоистичная, пугавшая поначалу и меня саму, но я отдалась ей как в благородные руки спасителя. Она изменила мое отношение к происходящему в моей жизни и за ее пределами.

Я зло. Для большинства, кто однобоко смотрит на вещи и руководствуется устаревшими, никого не трогающими принципами – я служитель дьявола, этого мифического мастера, которым большинство прикрывает собственные пороки, рвущиеся наружу. Нет дьявола, но есть я!

Когда я приняла решение вырваться из осточертевшей жизни на Окраине, когда вообще поняла, что такая жизнь мне осточертела…? Сразу и не отыскать в памяти этого переломного момента, полагаю, все сводится к моей семье. Нет, это не история про бедную сиротку, которая прозябала в нищете и обозлилась на весь мир настолько, что продала свою душу, лишь бы выбраться из тьмы нищеты. Все с точностью наоборот. Они, моя семья – указали моим желанием куда следовать.

Мать, отец, двое братьев, сестра, старая бабка и я, мы все жили под одной крышей, деля пространство, словно крысы нору. Не бедствовали, но я всегда ощущала потребность уйти от такой идилличной жизни, отделиться, стать кем-то большим!

Я не высказывала своего презрения родным, не демонстрировала плохих черт характера, я просто существовала в одном пространстве со своей семьей, но никогда не была частью общего духа. И они знали, что я другая. Когда в восемнадцать я ушла из дома без объяснений, никто не отправился на мои поиски, не стал расспрашивать соседей и моих знакомых, где видели меня в последний раз… думаю, моя семья почувствовало облегчение, когда я исчезла.

Пропавшая без вести – мне нравилось так мысленно себя называть, в этом было что-то незаконченное, таинственное, бесконечное. Оставив отчий дом, я отправилась в самый центр Окраины туда, где хоть что-то происходило! На пути мне встречались разные люди, чаще всего мужчины – а у них всегда есть определенные потребности, как говорила мама – но никто из них и пальцем меня не тронул.

Эта власть…это влияние, бывшее во мне всегда, направляло меня в пути и служило щитом от посягателей.

Чего я искала, к чему, наконец, приняла решение стремиться? Тогда, думаю, я и сама плохо представляла, но сила вела меня, и я смело следовала ее направлениям.

Я познакомилась со Старейшинами, вошла к ним в доверие, рассказав неимоверно печальную историю о страданиях моей семьи от гнета Стражей. Притворилась потерянной и нуждающейся в защите. И они меня приняли! А получила я от этой близости со Старейшинами Окраины следующее: полную – насколько это возможно – историю Дориана Блэка, детали расположения его замка и того, как некоторые пытались проникнуть туда. И самое главное – я узнала о страхе Смертных, вызванном пропажей людей.

Внутреннее ли чутье или же скрупулезная мозговая деятельность подсказали мне, что массовая истерия будет только расти и скорее всего виной тому Дориан Великий. Поэтому я, не спеша, осваиваясь на Окраине и, подыскивая нужных людей, лениво придумывала план, как лучше всего заполучить желаемое.

А возжелала я бессмертия!

Денег на Церемонию Перехода мне было не найти, не воровать же и не отобрать у бедных, трудолюбивых жителей Окраины. Был возможен лишь один способ добраться до плодов Блэка – подойти к нему вплотную. Но это оказалось куда сложнее, чем я могла предположить.

Что я сделала? Как успела нагрешить в начале своего зловещего – по меркам большинства – пути?

Я породила бунт. Все дело в знаниях, слухах, домыслах, стоит отыскать лишь крупицу правды, как из нее вырастит громадная небылица. Я непрестанно шептала болтунам в городе о том, что назревает восстание, что Олимп уже охватывает бунт, и дело медленно движется на Окраину. Постепенно, но неминуемо пожар разгорелся!