100 великих военачальников - Шишов Алексей Васильевич - Страница 47

47

Двадцатилетний новгородский князь Александр Ярославич решил упредить неприятеля и не стал терять время на сбор всего городского и сельского ополчения. Согласно летописным данным, он поступил точно так, как это делали другие русские князья при приближении военной опасности. Во главе княжеской дружины, в доспехах и во всеоружии Александр прибыл на молитву в Софийский собор и выслушал благословение на поход против врага владыки Спиридона.

После церковной службы, весть о которой всколыхнула огромный город, князь на площади перед собором «укрепил» дружину и собравшихся новгородцев страстной речью ратоборца, сказав им: «Братья! Не в силе Бог, а в правде…»

Во главе небольшого, спешно собранного войска численностью примерно в 1500 ратников — княжеской дружины, ополчения Вольного города и воинов-ладожан он быстро двинулся навстречу шведам вдоль берега Волхова, мимо каменной новгородской крепости Ладоги, сторожившей торговые пути во Владимиро-Суздальскую землю. Конница двигалась вдоль берега реки. Пешие воины двигались на судах, которые на Неве пришлось оставить.

Новгородское войско сумело скрытно с помощью проводников-ижорян подобраться лесом к вражескому лагерю. Шведы проявили большую беспечность, охраняя свой походный лагерь только со стороны Невы. Нападения с суши, со стороны близкого густого леса, крестоносцы просто не ожидали, не выставив здесь даже самое малое число дозорных воинов.

С помощью проводников-ижорян новгородский князь незаметно подвёл русскую рать к самой опушке леса напротив шведского лагеря, среди которого возвышался огромный шатёр королевских полководцев. Оценив обстановку, Александр принял смелое и неожиданное для крестоносцев решение атаковать неприятеля со стороны «поля» — то есть из леса.

15 июня 1240 года внезапной и стремительной атакой новгородские конные и пешие (они атаковали врага вдоль берега) ратники сокрушили королевское войско Швеции. В ходе Невской битвы князь сразился в рыцарском поединке с ярлом Биргером и ранил его. Шведы потеряли несколько шнеков, а на остальных судах покинули берега Невы и возвратились восвояси. После поражения крестоносцы сохраняли численное преимущество над новгородской ратью, но на продолжение сражения не решились.

Новгородский князь проявил себя в Невской битве как талантливый военачальник, разбив шведов не числом, а умением. В отражении этого первого крестового похода на Русь великий ратоборец Русской земли не стал задействовать всю военную силу Новгорода.

За эту блестящую победу 20-летний новгородский князь Александр Ярославич, показавший себя храбрым и бесстрашным воином, был прозван народом «Невским». Под этим славным именем он вошёл в ратную и державную летопись государства Российского.

Значение победы над шведским крестовым рыцарством было велико ещё и тем, что это была первая победа русского оружия над врагом после Батыева нашествия на Русь. Простой люд увидел в этом предзнаменование возрождения былой мощи и единения родной земли.

После сокрушительного разгрома Шведское королевство поспешило заключить с Вольным городом мирный договор. Шведы поклялись, что не будут больше нападать на новгородские земли. Летописец напишет: «…Даст… король свейский (шведский) на себя письмо и клятву, отнюдь никако не приходити на Русь войною». Этот шведско-новгородский мир продлился долго.

Из-за обострения отношений с новгородским боярством, не терпевшим сильной княжеской власти, победитель крестоносцев покинул Новгород и с дружиной уехал в родовое владение — Переяславль-Залесский. Однако вскоре новгородское вече вновь пригласило Александра Ярославича на княжение. Новгородцы хотели, чтобы он вновь возглавил русскую рать в борьбе с вторгшимися с запада на Русь немецкими крестоносцами. Те уже хозяйничали не только на псковских землях, хитростью с помощью изменников-бояр овладев Псковской крепостью, но и во владениях самого Новгорода.

В 1241 году Александр Невский во главе новгородского войска взял штурмом каменную крепость Копорье. Затем вместе с подоспевшей суздальской дружиной князь овладел Псковом, показав при этом высокое искусство штурма мощных каменных крепостей. Освобождением порубежного города-крепости Изборск он завершил изгнание немецких рыцарей с русской земли.

Однако по ту сторону Чудского озера находились владения немецкого Ливонского ордена, который вместе с католическими епископами Прибалтики — Дерптским, Рижским, Эзельским — и не думали отказываться от новых вторжений на Псковщину и Новгородщину. Готовясь к крестовому походу на Восток против «язычников», орденские братья призывали в свои ряды рыцарство с немецких и иных земель. И оно с охотой откликалось на такие призывы, благо идти было не так далеко, как в Землю Обетованную, в Палестину.

В ливонском войске оказалось на сей раз немало «людей датского короля». Король Дании Вальдемар II прислал ордену из города Ревеля солидную помощь под начальством двух принцев крови — Кнута и Абеля. Но всё же самую большую поддержку воинскими отрядами орден получил из германских земель и прибалтийских католических епископств.

Объединённым рыцарским войском командовал опытный военачальник вице-магистр (вице-мейстер) ливонского ордена Андреас фон Вельвен. Под его рукой собралось огромное по численности для того времени войско — до 20 тысяч человек. Основу его составляла тяжеловооружённая рыцарская конница.

Чтобы покончить с угрозой нового крестового похода на Русь, русский полководец решил сам нанести удар по ливонцам и вызвать их на битву. Во главе русского войска князь Александр Невский выступил в поход, двинувшись на Ливонию южнее Чудского озера и выслав вперёд сильный разведывательный отряд во главе с Домашем Твердиславичем и воеводой Кербетом. Тот попал в засаду и почти весь погиб, но теперь военный вождь Вольного города точно знал направление удара главных сил немецких крестоносцев. Он быстро перевёл русскую рать по льду Чудского озера к самому псковскому берегу.

Когда войско Ливонского ордена двинулось по льду озера в псковские пределы, русские уже стояли у них на пути, построившись для битвы. Александр Невский поставил свои полки под самый берег привычным для древнерусского воинского искусства боевым порядком: сторожевой, передовой большой («чело») полки, на флангах — крыльях встали полки правой и левой руки. Личная дружина князя и часть тяжеловооружённых конных воинов составили засадный полк.

Немецкие рыцари построились в обычный для себя боевой порядок — клином, который на Руси назывался «свиньёй». Клин, голова которого состояла из наиболее опытных воинов, протаранил сторожевой и передовой полки русских, но увяз в плотной массе пеших новгородских ополченцев большого полка. «Свинья» сразу же утратила свою манёвренность и силу бронированного таранного удара. В это время по условному сигналу полки левой и правой руки охватили клин, а русская засада довершила охват вражеского войска.

Началась жаркая сеча, которая грозила крестоносцам полным истреблением. Закованным в тяжёлый металл рыцарям пришлось биться в большой тесноте, где не было возможности даже развернуть боевого коня, тоже носившего на себе железные доспехи. Напрасно великий магистр пытался организовать стойкое сопротивление и перестроить орденских братьев для битвы. Пешие воины Ливонского ордена — кнехты, набранные из завоёванных немецкими рыцарями прибалтийских земель, не желали погибать за своих поработителей.

Хронист немецкой Рифмованной хроники с нескрываемой скорбью скажет об этом поражении немецких рыцарей-крестоносцев:

…Те, кто находился в войске братьев-рыцарей,были окружены,Братья-рыцари достаточно упорно оборонялись,но их там одолели…

В сражении на весеннем льду Чудского озера русские наголову разбили главные силы Ливонского ордена. Лишь немногим братьям удалось найти спасение, поскольку их настойчиво преследовали до самого ливонского берега. Часть беглецов в панике устремилась к северу от места сражения, но там тяжеловесных конных рыцарей ждала верная погибель. В месте под названием Сеговица били подводные ключи, которые даже крепкий лёд делали рыхлым. На Сеговице множество ливонцев ушло под лёд.