Гарри Поттер и Принц-полукровка (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 107

— О так называемом Принце-полукровке.

— Ну вот, снова-здорово, — простонал Гарри. — И когда только ты это бросишь?

Вернуться за книгой в Выручай-комнату он так пока и не решился и на зельеварении соответственно не блистал (впрочем, Слизнорт, с одобрением относившийся к Джинни, шутливо объяснял это любовной горячкой). Гарри был уверен, что Снегг не теряет надежды наложить лапы на книгу Принца, а потому решил, пока Снегг остается настороже, держать ее там, где она была.

— Когда ты меня выслушаешь, — твердо ответила Гермиона. — Так вот, я попыталась выяснить, кто мог бы обзавестись подобным хобби — изобретением Темных заклинаний...

— Да не было у него такого хобби...

— «У него»? А с чего ты взял, что это он?

— Слушай, мы это уже проходили, — рассердился Гарри. — Принц, Гермиона, Принц!

— Правильно! — отозвалась Гермиона, на щеках которой уже запылали красные пятна. Она вытащила из кармана старенький газетный лист и хлопнула им по столу перед Гарри. — Смотри! Взгляни на фотографию!

Гарри поднял крошащийся листок и уставился на пожелтевшую от дряхлости живую фотографию, Рон тоже склонился над ней. Фотография изображала костлявую девочку лет пятнадцати. Далеко не красавица — густые брови, длинное бледное лицо, — она выглядела одновременно и сварливой, и замкнутой. Подпись под фотографией гласила: «Эйлин Принц, капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни».

— И что? — спросил Гарри, просматривая сопровождавшую снимок заметку — довольно скучный отчет о соревнованиях между школами.

— Ее звали Эйлин Принц. Принц, Гарри.

Они уставились друг на друга, и Гарри наконец понял, что пытается втолковать ему Гермиона. Его разобрал смех.

— Исключено.

— Что?

— Ты думаешь, она и была полукровкой? Да ну тебя.

— А что такого? Гарри, в волшебном мире нет настоящих принцев! Это либо прозвище, выдуманный, присвоенный кем-то титул, либо фамилия, ведь так? Нет, ты послушай. Если, скажем, отец ее был волшебником по фамилии Принц, а мать происходила из маглов, то и получилось бы, что она «полукровка Принц»!

— Да, Гермиона, весьма изобретательно...

— Но ведь сходится! Может, она гордилась тем, что ее можно называть «полу-Принцем»!

— Послушай, Гермиона, я знаю, что это была не девочка. Просто знаю!

— Ты просто считаешь, что у девочки не хватило бы на все это ума, — сердито заявила Гермиона.

Гарри почувствовал себя уязвленным:

— Интересно, как бы я мог, проведя с тобой рядом пять лет, считать, что у девочек не хватает ума хоть на что-то? Я говорю о его слоге. И просто-напросто знаю, Принц был мужчиной, я чувствую это. А твоя девица никакого отношения к нему не имеет. Кстати, где ты ее откопала?

Ответ Гермионы был вполне предсказуемым:

— В библиотеке. Там есть подшивки старых «Пророков». Ладно, попробую выяснить об этой Эйлин Принц побольше, вдруг что и найду.

— Ну валяй, развлекайся, — раздраженно сказал Гарри.

— Непременно, — ответила Гермиона. — И первое, что я просмотрю, — выпалила она уже от портретной двери, — это списки старых обладателей награды за зельеварение.

Гарри некоторое время сердито смотрел ей вслед, а затем вернулся к созерцанию темнеющего неба.

— Да она просто не может смирится с тем, что ты обскакал ее по зельеварению, — снова утыкаясь в «Тысячу магических трав и грибов», сказал Рон.

— Ты-то не считаешь меня сумасшедшим из-за того, что я хочу вернуть себе книгу?

— Конечно, нет, — твердо ответил Рон. — Он был гением, этот твой Принц. Без его подсказки насчет безоара... — он многозначительно провел себя пальцем по горлу, — я бы с тобой тут об этом не разговаривал. Я, разумеется, не считаю твой фокус с Малфоем таким уж отличным...

— Я тоже, — поспешно сказал Гарри.

— Но он же поправился, верно? Выздоровел, никто и глазом моргнуть не успел.

— Да, — согласился Гарри. Это была чистая правда, что не мешало ему испытывать легкие уколы совести. — Благодаря Снеггу...

— Тебе к нему опять в эту субботу тащиться? — спросил Рон.

— Угу, и в следующую, и в следующую за ней, — вздохнул Гарри. — А теперь он еще и намекает, что, если я не управлюсь со всеми коробками до конца семестра, мне придется возиться с ними и в новом учебном году.

Наказание, отбываемое в кабинете Снегга, досаждало Гарри даже сильнее прежнего, поскольку оно отнимало часть и без того ограниченного времени, которое он проводил с Джинни. А в последние дни он все чаще гадал, не понимает ли это и Снегг, взявший привычку задерживать его все дольше и дольше, отпуская при этом туманные намеки насчет погожих часов, которые бедному Гарри приходится пропускать, лишаясь всех связанных с ними приятных возможностей.

От этих горестных размышлений Гарри оторвало появление Джимми Пикса, принесшего ему пергаментный свиток.

— Спасибо, Джимми. Ух ты, да это от Дамблдора! — взволнованно сообщил Гарри, разворачивая пергамент и просматривая его. — Хочет, чтобы я как можно скорее явился к нему в кабинет.

Они с Роном уставились друг на друга.

— Ничего себе, — прошептал Рон. — Ты не думаешь... Может, он нашел...

Выскочив из гостиной, Гарри во весь дух помчался по коридорам восьмого этажа. Навстречу ему попался лишь Пивз — спикировав на Гарри, полтергейст привычно обстрелял его кусочками мела и, загоготав, ловко увернулся от заклинания, которым Гарри в него пальнул. Как только Пивз удалился, в коридоре наступила тишина: до отбоя оставалось всего пятнадцать минут, и большинство учеников уже разбрелись по своим гостиным.

Внезапно до Гарри донесся вскрик, звук удара. Он остановился, прислушался.

— Да как... вы... смеете... аааах!

Звуки эти летели из ближайшего коридора; с волшебной палочкой наготове Гарри бросился вперед и, свернув за угол, увидел распростертую на полу профессора Трелони — голову ее накрывали шали, рядом валялись бутылки с кулинарным хересом, одна из которых разбилась.

— Профессор...

Гарри подскочил к профессору, чтобы помочь ей подняться на ноги. Несколько нитей блестящих бус обвились вокруг ее очков. Громко икнув, профессор Трелони пригладила ладонью прическу и, держась за руку Гарри, встала.

— Что случилось, профессор?

— Очень интересный вопрос! — визгливо ответила она. — Я прогуливалась, размышляла о некоторых явившихся мне мрачных знамениях...

Гарри слушал ее вполуха. Он вдруг сообразил где они: справа висит гобелен с танцующими троллями, слева — гладкая, глухая каменная стена, за которой кроется...

— Профессор, вы пытались войти в Выручай-комнату?

— ...зловещих предзнаменованиях, которые я удостоилась... Что?

Глаза ее вдруг забегали.

— Выручай-комната, — повторил Гарри. — Вы пытались проникнуть в нее?

— Я... ну... вот уж не знала, что ученикам известно о...

— Не всем, — сказал Гарри. — Так что же случилось? Вы закричали... Мне показалось, что вам сделали больно.

— Я... э-э... — протянула профессор Трелони, настороженно закутываясь в шали и не сводя с Гарри увеличенных очками до огромных размеров глаз. — Я хотела... э-э... поместить в Выручай-комнату некоторые... м-м... личные вещи...

И она забормотала что-то о «гнусных наветах».

— Понимаю, — сказал Гарри, бросая взгляд на бутылки с хересом. — Но войти туда и спрятать их вам не удалось?

Ему это казалось странным — в конце концов, когда он пожелал спрятать книгу Принца-полукровки, комната открылась.

— Нет, войти-то я вошла, — ответила профессор Трелони, гневно взглянув на стену. — Но там уже кто-то был.

— Кто-то... Кто? — резко спросил Гарри. — Кто был в комнате?

— Понятия не имею, — сказала профессор Трелони, несколько ошарашенная тоном Гарри. — Я вошла в Выручай-комнату и услышала голос, чего за все годы, что я прячу... ну, то есть использую комнату, ни разу еще не случалось.

— Голос? И что он сказал?

— Да не знаю я, что он сказал, — ответила профессор Трелони. — Он... радостно вскрикнул.