Томек в стране фараонов - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 13

13

— Это не шутка, — возразила решительная Салли. — Может быть, это будет встреча настоящего короля приключений с фараоном из Долины царей!

V

Важные беседы

Появление Смуги с новой загадкой внесло в существование друзей большое оживление, но не изменило основного ритма их жизни. Уехать из Каира, не приняв определенного плана действий, они не могли. А решить что-либо было невозможно, пока здесь, на месте, они бы не узнали что-то такое, что позволило бы сделать этот план осуществимым. С виду они по-прежнему вроде бы беспечно бродили по улицам Каира, посещали все те места, где полагалось быть туристам. Однако некоторые прогулки имели теперь иную цель.

На первую такую прогулку выбрались Вильмовские и Смуга. Одетые в безупречные европейские костюмы, они ехали на двуконном извозчике вдоль Нила. Смуга, знающий по-арабски несколько слов, давал указания вознице. Они как раз подъезжали к мосту Аль-Тахир.

— Яминак[53], — сказал Смуга, касаясь тросточкой плеча извозчика.

Видимо, дорога была ему хорошо знакома.

— Шималак! Направо! — велел он и вскоре приказал остановиться.

Средневековой колотушкой они постучали в большую дверь. Отворил темнокожий, одетый в белое, слуга. Названные Смугой имена он принял спокойно.

— Господа ожидают, — произнес он. — Прошу сюда.

Он ввел их в большой, просторный салон и указал на мягкие кресла.

— Прошу подождать, — сказал слуга и вышел.

Вильмовские с любопытством оглядывали изысканно убранную комнату. Их внимание привлекла тяжелая английская мебель и прелестный мраморный камин. Над ним и окнами, закрытыми подобранными в тон шторами, тянулся узорчатый карниз. На полу был расстелен тоже соответствующий общему стилю пушистый ковер.

— Внутри английское консульство весьма напоминает мне дворец махараджи Альвару, — шепотом заметил Томек.

— Ох, уж этот британский колониальный шик… — усмехнулся Смуга.

Им не пришлось долго ждать. В салоне появился элегантный полноватый флегматичный джентльмен. Он приветствовал Смугу, как старого знакомого. Когда же Смуга представил Вильмовских, он с особой сердечностью пожал руку Томека.

— Да-да, молодой господин Вильмовский, — сказал он. — Много слышал о вас и рад познакомиться. Я понимаю, что ваш визит — результат чего-то большего, чем простой интерес, — добавил он, явно держа в памяти состоявшийся до этого разговор со Смугой. Получив подтверждение, он предложил без промедления перейти к делу. Они слушали то, что мог им предложить, и одновременно пили великолепный кофе, поданный черным боем, нубийцем.

— Должен сказать, господа, афера эта имеет много аспектов. Прежде всего, конечно, уголовный. В последние недели многим богатым коллекционерам были предложены ценные древние предметы культа и повседневного обихода, якобы происходящие из Долины царей. По отношению к некоторой их части — это святая правда. Говорят, что утащено даже несколько мумий! — пошутил он. — В основном же это великолепные подделки.

Он перевел дух и уже серьезно продолжил:

— Похоже, что переговоры ведет всегда один человек. В полицейских хрониках Италии, Франции и Англии ему дали кличку «Фараон». Вроде бы, он представлялся таким образом: «Я — король Долины» или «Я — железный властелин», «железный фараон». Приходит всегда вечером, оставляет на пробу несколько подлинников. Через несколько дней наступает торговый обмен фальшивками. «Фараон» обычно предостерегал от обращения в полицию. Однако кто-то, удостоверившись в обмане, все-таки это сделал. Преступник ловко увернулся от расставленной ловушки, а тот коллекционер через пару недель скончался от какой-то странной, нераспознанной врачами болезни.

— Месть фараона, — негромко произнес Смуга.

— Вот-вот, так сразу и сказали, и большинство коллекционеров словно воды в рот набрали.

— Ну хорошо, вы описали уголовную сторону дела, а каковы другие?

— Это может показаться вам неправдоподобным, но существует и политический аспект. Знаете, господа, мне иногда кажется, что над миром, мыслями и сердцами людей… властвуют журналисты. И в нашем случае в прессе начались нападки такого рода: похищают нашу собственность, до британских колоний никому нет дела; правительство бездействует… Французы начали вывозить наши сокровища еще при Наполеоне, и сейчас продолжается то же самое… Крик бульварной прессы похвалила оппозиция, и поехало… А между тем, выборы на носу[54].

— Я так понимаю, — прервал Смуга, — что сейчас требуется успех.

— Ну, я бы так не упрощал. Важнее всего раскрыть преступление. Британское правительство, естественно, оплатит все расходы.

— А другой помощи от вас нам нечего ждать? — не без иронии спросил Томек.

— Я гарантирую вам полное содействие властей и местной полиции, — заверил англичанин. — Недавно я звонил одному из чиновников нынешнего хедива[55]. Он охотно вас примет, это доброжелательный человек. С вашего позволения, я с ним созвонюсь… На какое время с ним договариваться?

— Чем быстрее, тем лучше, — сказал Вильмовский. — Хоть на завтра, если только можете.

— Сейчас узнаем. Я оставлю вас на минуту…

После того, как англичанин вернулся, были обсуждены еще кое-какие вопросы, однако Вильмовский и Смуга старались не затягивать визита. По их словам, им хотелось бы вернуться домой до начала сиесты. Любезный англичанин предложил им автомобиль — модное в аристократических и дипломатических кругах изобретение. Гости попросили отвезти их в центр города, где они договорились встретиться с друзьями.

Новицкий с Патриком и Салли уже поджидали на площади Оперы. Все вместе осмотрели здание театра в стиле модерн, оно буквально утопало в зелени скверов, и посетили — что давно было обещано Патрику — ботанический сад и зоопарк. Зоопарк оказался таким большим, что нечего было и думать, чтобы осмотреть его за один раз. Они остановились лишь перед некоторыми животными. И задержались у небольшой плантации папируса, всем это было интересно, ведь в результате хозяйствования папирус в Египте почти полностью исчез. Домой вернулись только вечером.

На следующее утро у них была назначена встреча в самой известной древней части Каира Аль-Джамалия. Там жил один из чиновников и близких сотрудников хедива Ахмад аль-Саид.

— Интересный человек, надо думать, — предположил Смуга.

— Слушай, Ян, поезжайте-ка вы с Томеком без меня. Я не дипломат и не ученый… — заупрямился Новицкий. — А мы с Андреем займемся подготовкой к экспедиции.

— А при случае и вздремнем, — улыбнулся Смуга.

— Возьмите с собой Патрика, — предложил Вильмовский.

— Чтобы он там, бог знает, что натворил, — продолжал смеяться Смуга. — До чего бы он не дотронулся…

— Дядя, я хочу с вами! — попросил мальчик. — Обещаю, что буду хорошо себя вести.

Вчетвером — прихватив обрадованного Патрика и Салли — они отправились в центр, чтобы пройти по базару Хан аль-Халили, что растянулся не на один километр между площадью Оперы и зданиями университета Аль-Азхар. Лавчонки переливались всеми цветами радуги. Среди покупателей были в основном домохозяйки в длинных, до пят, темных платьях, с прикрытыми черными платками лицами. Некоторые несли грудных младенцев. За юбки многих из них цеплялись дети. Хоть и было еще рано, покупатели уже возвращались домой с полными корзинами.

Внезапно в уличный шум — и без того достаточно громкий — ворвались звуки дудок, свистков, бубнов. На улице показалась странная процессия. В такт музыке двигался дрессированный слоненок, его окружали артисты, с энтузиазмом исполнявшие нечто в ритме марша, за ними бравым шагом выступали мальчишки с деревянными карабинами. Слон время от времени запускал хобот в корзинки возвращающихся с базара женщин, выбирая лакомства получше.

вернуться

53

Налево. (араб.)

вернуться

54

Парламентские выборы в Англии состоялись 20 ноября 1910 г. Автор несколько перенёс их вперед.

вернуться

55

Хедив (тур. — владелец, князь), титул вице-короля Египта в 1867—1914 гг., управляющего от имени турецкого султана. В 1892—1914 гг. хедивом был Аббас II Гильми Паша (1874—1944 гг.); за попытки протеста против английской оккупации он был отстранен от трона. Египтяне называли его «наш эфенди». В 1882—1914 гг. так называемый протекторат над Египтом находился в руках Великобритании. В то время, когда наши герои находились в Египте, генеральным консулом там был лорд Горацио Герберт Китченер (1850—1916 гг.).