Не служил бы я на флоте... - Бойко Владимир Николаевич - Страница 51

(ЗАМПОЛИТАХ ВМФ)

ГЕНИАЛЬНОСТЬ

Когда в Вооруженных Силах ввели 14-й оклад по итогам года

(то есть – если нет залета – получи тринадцатую зарплату, еще и

четырнадцатую следом), начали нас драконить политрабочие. На-

шел я и на них противоядие в середине моей карьеры помощника

командира АПЛ, будучи еще каплеем.

Как известно помощник ведет приказы по части.

Вел их и я, так же как и приказы о вы-

плате денежного довольствия. Приказ на

четырнадцатую зарплату исполнялся от-

дельно и нес я его после подписи коман-

дира сначала к НачПО, а затем к комдиву.

НачПО вычеркивал неугодных ему мич-

манов и офицеров из приказа. У него в

столе на каждый экипаж атомохода было

заведено по две 96-ти листовых тетради: в

одной мичмана, в другой офицеры. В эти

тетради он скрупулезно заносил все и вся

от своих стукачей – кто на кого косо смотрел, кто переспал с чужой

женщиной, кто пьянствовал, кто стакан держал и далее в таком же

духе. Но я то не дурак, и не умен, а просто гениален! На первом ли-

сте приказа печатал шапку и теорию приказа, и начало параграфа

первого по офицерам и была на этом листе только одна фамилия

и то – ЗКПЧ. Фамилии всех остальных офицеров я печатал на вто-

ром листе и мичманов во втором параграфе там же. Черкай смело,

НачПО!

Этот гад и изгалялся, как мог. Обычно до 30 % – 40 % ребят вы-

летали из приказа на четырнадцатый оклад. Забирал я у него эти

листки приказа, выходил из кабинета и в гальюне штаба дивизии,

перекуривая перед заходом в кабинет комдива, менял листы при-

каза, в которых офицеры и мичмана были вычеркнуты НачПО на

другие, в которых все они были достойны 14-го оклада.

На каждый болт с газовой резьбой всегда найдется хорошая

гайка или голыми руками нас не возьмешь.

ЗОЛОТО ПАРТИИ

Начало 90-х. Полный бардак и развал всего и вся в стране, про-

должающийся и поныне. КПСС накрылась большой черной шля-

пой. Пришли мы со сдачи второй курсовой, отчеты сдали, и в один

182

из выходных дней сижу в казарме, изображая СИО (Случайно Ис-

полняющего Обязанности) командира. Заходит Валера, наш «Мар-

кони», сменившийся с дежурства по связи. Также заглянул старпом

Николай Митрофанович с подвесным баком – литровой фляжкой

со спиртом. Слово за слово, «шило» под пряники и интендантскую

курагу и возник вопрос: «А что нам делать с партийными взноса-

ми? Сумма приличная, а я их еще не сдал в финчасть!». Кликнули

мы дежурного по части, дабы было трое партийцев и партячейка

готова. Провели экстренное партийное собрание с единственным

вопросом повестки дня «О партийных взносах», на котором при-

няли решение партийные взносы ПРОПИТЬ! и точка.

99% членов уже разогнанной лодочной организации КПСС, с

превеликим удовольствием выполнили решение собрания в бли-

жайший понедельник на явочной квартире боцмана.

РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ ПРОВЕРОК

Под одну из проверок попала подводная лодка, где служил

пятнадцатилетний капитан–лейтенант Вова. Зная его нрав и спо-

собности шутить со вся и всеми, не взирая на ранги и лица, стар-

пом приказал ему сидеть в 10-м отсеке и не высовываться. Каплей

ответил старпому что-то из классиков марксизма – ленинизма

«…о роли личности в истории…», получил выговор и ушел. Часа

два ожидания в отсеке закончились тем, что он решил выглянуть

через люк 10-го отсека наружу, чтобы убедиться, где проверяю-

щие. Высунув голову наружу, обнаружил, что никаких проверяю-

щих нет, а солнце стояло высоко, ласкало и звало наверх…

Каплей Вова вышел наверх, прошел в район рубки и увидел

проверяющих, которые в сопровождении ЗКПЧ уже спускались в

ограждение боевой рубки для про-

хода внутрь подводной лодки. Про-

веряющие, судя по их поведению и

широко раскрытым глазам, увидели

подводную лодку впервые в жизни,

и у входного люка замешкались, уви-

дев простыню, постеленную возле

люка. На белую простыню еще никто

не ступал, так как боцман успел ее

постелить вместо ветоши. Пятнадца-

тилетний капитан–лейтенант Вова,

183

не растерявшись, обратился к толпе проверяющих политрабочих:

«Товарищи! Не стесняйтесь, проходите внутрь подводной лодки

за мной». Сняв тапочки РБ, переступил белую простыню и, нагнув-

шись, головой вниз полез по поручням трапа, подобно медведю

панда, сверкая голыми пятками. Проверяющие, как оказалось по-

том бывшие армейские политрабочие, чтобы не ударить лицом в

грязь, мол, мы все знаем и обычаи флотские – тоже (они по своей

тупости посчитали, что так и нужно спускаться вниз головой) стали

быстро снимать сапоги, и один из них уже нырнул вниз головой!

Послышался глухой удар внизу и – тишина. За первым успе-

ли грохнуться в Центральный пост еще двое проверяющих, пока

остальных, заподозрив неладное, успел остановить ЗКПЧ.

ЗАМПОЛИТ – МИНЕР

Подводная лодка возвращается на базу после торпедирова-

ния транспорта. Носовые торпедные аппараты пусты, в кормо-

вых – одна торпеда, но в последней атаке получили звездюлей от

кораблей охранения и что-то повредили в них. В общем, кормовые

аппараты неисправны и, починить их в походе не представляется

возможным.

Ночь. Луна. Ветер. На волнах барашки. Рай для подводной

лодки, можно идти, периодически поднимая перископ, без бояз-

ни быть обнаруженным. Так и идут, командир лениво осматривает

горизонт и вдруг, делает стойку. Транспорт противника! Крупный!

Без охранения! Мечта подводника. Командир, недолго думая,

дает команду «Боевая тревога! Торпедная атака!», и задает во-

прос «Комиссар! А как стрелять будем?». Замполита охватил азарт,

и выдал он следующее предложение: «Силами команды перета-

щить торпеду из кормового аппарата в носовой, товарищ коман-

дир!». Командир забился в истерике от смеха, невзирая ни на кого

и ни на что. Когда он немного остыл, ЗКПЧ спрашивает его: «Что,

товарищ командир, не дотащим торпеду из кормы в нос?».

В ответ командир задал один – единственный вопрос: «Дота-

щить вы ее может и дотащите. Но как вы ее развернете!?».

СЛУЖБА «С»

В подчинении помощника командира атомной подводной

лодки находится служба снабжения, по Корабельному уставу –

служба «С». Имея на меня зуб, заместитель командира по по-

184

литической части решил накопать

в ней дерьма побольше на наши с

интендантом головы. Как известно,

каждому матросу положено вафель-

ное хлопчатобумажное полотенце.

Чаще всего со склада выдают не

готовые штучные полотенца, а на-

резанные рулоны. И делают их пря-

мо в части – отрезается метр ткани, подрубается 1 см по краям, то

есть на концах полотенце загибается и подшивается. Вот однажды

и прибыло это политрабочее тело с проверкой в интендантскую

кандейку. Взял интенданта и вместе с ним в кубрик личного со-

става – шасть! Берет первое попавшееся полотенце, а оно стира-

ное – перестиранное и, ясное дело, весьма севшее, измеряет его

школьной линейкой. Конечно же, там не 100 см, следуют крики

и маты: «Матросов обворовываешь, полотенечный материал кра-

дешь! С помощником на пару дела проворачиваете!». Интендант

мой все-таки оказался на высоте: взял новенькое полотенце, по-

считал на нем клеточки, потом взял с пропавшими сантиметрами

и тоже клеточки сосчитал... Совпало!