Крестная мать - Барабашов Валерий Михайлович - Страница 65

От лишнего скарба они давно и потихоньку избавились: подарили кое-что из мебели малоимущим сосе-дям-старикам; в школу-интернат, что поблизости, отдали старый холодильник и черно-белый телевизор «Рекорд»; довольно потрепанный российскими дорогами «Москвич» — районному отделу внутренних дел, то есть, родной пока милиции. Начальник РОВД, полковник милиции Самусев, стал чуть ли не лучшим другом семьи, проявлял о Городецких нежную, настойчивую заботу. Еженедельна в дом являлся участковый уполномоченный, молоденький лейтенант, спрашивал, лихо бросая руку к форменной шапке: «Не беспокоят ли вас соседи, господин Городецкий? А то вон, наверху, Духанов, проживает, мы его держим на учете как склонного к правонарушениям…» Соседи господ Городецких не беспокоили, Антон Михайлович позвонил Самусеву, чтобы тот участкового больше не присылал. Нужно будет — Городецкий обратится в милицию сам. Чтобы не вызывать никаких подозрений, Антон Михайлович оформил заявку на охрану квартиры, намекнув тому же Самусеву, что собирается покупать дорогую мебель и видеоаппаратуру… Они с Оксаной Борисовной похихикали, что, когда они уедут и милиция, а прежде всего акционеры, хватятся президента, в квартире кроме старых ненужных вещей ничего не будет.

Но особой воли в домашних фантазиях Городецкий себе не давал. Человек он был предусмотрительный и хорошо знал, что роль честного президента акционерного общества он должен играть точно и до конца. Ни у кого из его подчиненных, тем более акционеров, не должно возникнуть и тени сомнения в надежности и порядочности президента. Никто не должен ничего заподозрить. Продуманность поведения, «искренность» в приватных, частных беседах с посетителями, щедрость и душевная чуткость во взаимоотношениях с подчиненными, активная, открытая позиция во всех финансовых делах, участие в городских благотворительных акциях, спонсорство в том же театре юного зрителя, широко рекламируемые планы «Мечты» на перспективу (строительство жилья), растущие дивиденды — кто может на таком фоне плохо подумать о президенте общества, усомниться хотя бы в малости? Никто! Человек разбогател, теперь хочет научить делать деньги других. Честь и слава! Вот кому нужно быть государственным мужем!..

Акции «Мечты» продавались и покупались в Придонске в нескольких пунктах регулярно, два раза в неделю; курс купли-продажи все время повышался, и отбоя от желающих играть на разнице курсов не было. Счет общества быстро пополнялся, разбухал, миллионы рублей лились один к одному, сложились уже в пятнадцать миллиардов российских «деревянных», и вот тогда-то Городецкий, посоветовавшись с женой, и решил перевести в Германию почти все, около четырнадцати миллиардов (превратив их, разумеется, в марки). Состояние было внушительным. Осталось дело за малым…

Коррективы в планы Городецкого внес не кто иной, как главный личный охранник, Лукашин. Напрямую бывший милиционер ничего не узнал, нет, но сыщицкая школа научила его кое-что замечать. Лукашин уловил, что Антон Михайлович вознамерился ограбить акционеров. Во-первых, простодушная Нина Ивановна, главбух, которой он, Лукашин, помогал перевозить на дачу шифер и кирпич, проговорилась, что стройматериалы ей подарил Городецкий, что он и другим сотрудникам обещал помогать… Потом, когда Лукашин завел речь о строительстве гаража для нескольких авто «Мечты», или хотя бы об аренде, Нина Ивановна посетовала, что денег нет, что шеф перечислил почти все за границу, на приобретение оборудования и пивной линии. Лукашин сначала изумился: на кой черт нужно оборудование? Оно и так в офисе новое? Да и линия — он что, собирается пивзавод строить?

Нина Ивановна, догадавшись наконец, что сболтнула лишнее, замкнулась, не стала больше ничего объяснять, чем лишь подлила масла в огонь — Лукашин начал наводить справки. Через своих знакомых в райотделе он узнал о подарке Городецкого, о «Москвиче», на котором теперь раскатывал начальник районной ГАИ. А с чего бы это шефу делать такие дорогие подарки? Конечно, он богат, и, наверное, может многое себе позволить, и все же…

Как-то Лукашин оказался у Городецкого дома (помогал заносить пакеты и свертки с продуктами) и его осенило. Квартира у таких состоятельных людей, как Городецкие, не должна выглядеть настолько убого.

И наконец эта история с «БМВ». Городецкий поразительно спокойно отнесся к признанию Лукашина об исчезновении, возможном угоне машины. «Заявлять в ментовку не будем, — сказал он, выслушав внешне правдоподобный рассказ Лукашина об угоне. — Вас, нахлебников, у меня чертова дюжина. Вот и ищите сами».

Действительно, охранников-телохранителей числилось в «Мечте» ровно тринадцать. Офис, деньги и принадлежащее акционерному обществу имущество охранялись круглосуточно. Два рослых парня сопровождали Городецкого с работы и на работу, хотя нужды в этом никакой не было — кто и почему мог напасть на президента «Мечты»? Но порядок есть порядок, тем более, что в городе подстрелили важного коммерсанта, а на одного из банкиров вроде бы готовилось покушение…

Словом, Лукашин, сообщив Городецкому о краже-угоне «БМВ», скоро убедился, что пропавшая машина шефу до лампочки, позже он о ней ни разу и не спросил. Спокойно ездил на другой, тридцать первой «Волге», которую велел купить на следующий же день. Ничего не спрашивала о пропавшей машине и Нина Ивановна, главный бухгалтер, а ведь она по должности обязана в первую голову печься об имуществе «Мечты»: кому, как не ей, трясти подчиненных за сохранность материальных ценностей и финансов, требовать от того же Лукашина срочных мер по розыску автомобиля. Но она молчала. Скорее всего, у бухгалтера состоялся на эту тему разговор с Городецким, не мог не состояться… И тогда Лукашин задал себе вопрос: что же, собственно, происходит?

Поразмыслив, он понял, что Антон Михайлович — в сговоре с главбухом, что оба они воруют. Воруют по-тихому и в таких размерах, что пропавший «БМВ» для них — пузырек чернил.

Тогда Лукашин решил воспользоваться ситуацией. Он вспомнил о Дороше. Конечно, тот и сам не давал забыть о себе и пока что держал Лукашина с «БМВ» на крючке. Но сорваться с крючка, видимо, можно, если сдать этому настырному сыщику-диверсанту самого Городецкого. А что? Столкнуть их есть очень простая возможность: нужно подбросить Дорошу кое-какие сведения о «Мечте». Сказать, что у шефа темные дела с главным бухгалтером, что тот подарил Нине Ивановне строительные материалы на кругленькую сумму, а за какие шиши? Можно намекнуть и на странные «закупки» Городецкого в Германии, о перечислении большой суммы денег. Наконец, «Мечта» не платит налоги, так как работает с наличными деньгами, держит их в собственных сейфах, а с наличкой делай что хочешь… Разумеется, можно стукнуть и в милицию, там много знакомых оперов, но как еще пойдет дело по официальному пути? Могут и замять. А Дороша ничем не остановишь, в этом-то Лукашин не сомневался. Дорош хоть и частный сыщик, и вроде бы дело ему не по зубам, но шум поднимет на весь город, а главное — он же обещал! — забудет историю с «БМБ» и вернет ключи от гаража.

…Вечером Лукашин позвонил Дорошу домой, назвался Олегом Петровичем и попросил свидания.

Они примерно через час встретились, неспеша прогуливались по хрусткому от подмерзшего снега переулку недалеко от дома Дороша, спокойно, почти дружески, беседовали.

— Дам хорошую информацию, Анатолий, — бубнил Лукашин глуховатым голосом, — но с условием, что про «БМВ» ты забудешь. Информация стоит десять таких «тачек». А может, и больше, не знаю.

— Надо подумать, — осторожно отвечал Дорош: он боялся подвоха.

— Некогда думать. Я же знаю, что говорю.

— Говори.

— Я хочу получить гарантии. И ключи от гаража. И чтобы ты меня никогда больше не беспокоил. Я вообще… выхожу из игры. И от Городецкого уйду. Хватит.

— Над «Мечтой» нависли тучи? Крысы побежали с корабля?

— Пока что корабль плывет. Но течь, по-моему, есть.

— Так-так.

Дорош поднял воротник меховой куртки, покосился на напряженное лицо Лукашина — похоже, у того действительно важная информация. Что-то в ведомстве Городецкого произошло или может произойти — главный его охранник явно до чего-то додумался. Что ж.