Стриптиз на гонках - Бартоломью Нэнси - Страница 42

К чести Роя Делла будь сказано, он умел шевелиться, когда требовалось. Он так стремительно выскочил из гаража Рейдин и прыгнул в мою машину, что я за это время едва успела переключить передачу на задний ход.

— Пригнись и не высовывайся! — распорядилась я.

Рой Делл так и сделал. Я выехала с подъездной дороги на маленькую улочку и помчалась по направлению к шоссе, а затем повернула в сторону Уевахитчки.

— Кьяра, он хорош в своем деле? Лучше всех? — спросил Рой Делл.

— Кто хорош в своем деле?

— Адвокат, к которому ты меня везешь.

Голос Роя Делла звучал приглушенно, но я различила в нем тревогу. Совсем забыла, что обещала Рою Деллу отвезти его к Эрни.

— Он лучше всех.

Совершенно некстати мне снова вспомнилось, как Эрни Шварц стоял на моем кухонном столе в чем мать родила и играл на гавайской гитаре. Я не удержалась и захихикала.

— Над чем ты смеешься?

— Ох, Рой Делл, это к делу не относится. Между прочим, мы сейчас едем не к Эрни.

— Это еще почему? — недовольно спросил он.

— Потому что сначала я хотела задать тебе несколько вопросов и заехать в пару мест. Ты владеешь кое-какой нужной мне информацией. Поскольку я твоя единственная надежда на помощь, думаю, нам стоит поговорить.

Возникла пауза, потом раздался тяжкий вздох и приглушенное:

— Ладно.

Мы выехали за черту города и быстро катили все дальше. Через несколько минут я сказала:

— Теперь можешь сесть.

Здесь, в сельской глуши, нас никто не знал. Рой Делл уселся, положил косматую голову на край спинки переднего сиденья и устремил взгляд на сосны и телеграфные столбы, пробегавшие за окнами машины.

— Куда мы едем?

— В два места. Сначала к дому Уоннамейкера Льюиса, а потом на трек.

Рой Делл чуть не свалился на переднее сиденье.

— На трек?! Там же наверняка полно полицейских, они меня ищут!

— Возможно, — спокойно согласилась я, — но я готова пойти на этот риск. Нужно побольше узнать о том, что там происходит. Не волнуйся, — добавила я, — я закрою тебя пледом, у меня на заднем сиденье есть очень уютный зеленый плед.

Рой Делл повернулся и потянулся за пледом, который валялся там с тех пор, как на меня напали на стоянке перед клубом.

— Послушай, он очень похож на один из моих пледов! Да, точь-в-точь такой, как плед, который лежит на заднем сиденье моей машины.

У меня пересохло в горле. Сердце пустилось вскачь.

— Но ведь это не твой плед, правда? — спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.

Помолчав, Рой Делл медленно произнес:

— Черт, а ведь это мой плед! Посмотри вот сюда. — Он наклонился над передним сиденьем, зажав в кулаке угол пледа, и сунул мне под нос ткань. — Видишь это прожженное пятно? Вот эту маленькую круглую дырочку?

Он показал мне отметину, похожую на след от сигареты.

— Ну так вот, это осталось с первого раза, когда мы с Лулу… ну, ты знаешь. — Он убрался на заднее сиденье и замолчал, по-видимому, предавшись воспоминаниям. — Лулу любит курить после этого дела.

Я представила, как Рой Делл и Лулу, обнаженные, катались по этому пледу, сплетенные в один потный комок разгоряченной плоти. Меня передернуло.

Парке молчал несколько минут, потом добавил:

— Этот плед всегда лежит в багажнике моей “веги”, когда я отправляюсь на трек, это мой талисман, он приносит удачу. Каждый раз перед гонками я проверяю, на месте ли он. Для меня новость, что он пропал.

Это какая-то чушь. Рою Деллу не хватит извилин на то, чтобы так убедительно врать насчет пледа, тем более для того, чтобы убить.

— Рой Делл, мы подъезжаем к Уеве. Где живет Уонна-мейкер Льюис?

— Что? — Парке встрепенулся и снова протиснулся между двумя передними сиденьями. — Наверное, там же, где всегда жил.

Я покачала головой.

— Рой Делл, не очень-то ты мне помогаешь.

— Ладно, ладно. — Он поскреб пятерней бороду и посмотрел через ветровое стекло. — Вон, видишь узкую дорогу, которая сворачивает с шоссе? Поезжай по ней, его дом с правой стороны.

Неожиданно Рой Делл отпрянул и съежился за спинкой сиденья.

— От кого ты прячешься? Здесь же ни души кругом! Дорога петляла по тому, что когда-то, по-видимому, было центром города, а сейчас представляло собой скопление полуразрушенных викторианских особняков.

— На всякий случай. Как-никак я здесь знаменитость, король трека.

— Да что ты!

Я вздохнула и сбавила скорость до черепашьей. Наверняка я бы нашла дом Уоннамейкера Льюиса и сама. Он возник прямо передо мной и был разрисован еще хуже, чем его городская лачуга. Каждый дюйм его стен покрывали нарисованные яркими красками фигуры и кривые черные буквы. Почтовый ящик был выкрашен в ярко-красный цвет, на боку красовалась кривая надпись “Поберегись!”. Двор затеняли низкорослые кривые сосны и старые магнолии. В палисаднике перед домом густо росли азалии и самшит, почти скрывая низкую ограду из чугунных прутьев. Я свернула на подъездную аллею и затормозила.

— Ты только посмотри! — выдохнула я.

— Да уж, дерьмо порядочное! — откликнулся с заднего сиденья Рой Делл. — Соседи это терпеть не могут, да ничего не поделаешь. Старик Уоннамейкер — самый богатый человек в городе, и об этом все знают. Никто не рискнет перебежать ему дорогу.

— Почему?

Я посмотрела сквозь ветровое стекло. Дом казался пустым, необитаемым.

— Потому что он псих, и все его обрабатывают, чтобы получить его денежки. У него же нет родственников.

“Это ты считаешь, что нет”, — подумала я.

— Они боятся, что старик может завещать все деньги своему коту или вообще никому, вот и лижут ему пятки и притворяются, что обожают его, а на самом деле ждут не дождутся, когда он умрет.

Рой Делл рассмеялся своим мыслям.

— Если хочешь знать мое мнение, этот тип доживет до ста лет. Такие, как он, живут долго. А еще я тебе скажу, может, этот старик и сумасшедший, но ум у него острее, чем язык пастора в воскресный день.

Я потеряла интерес к Рою Деллу. Оставив его мыслить вслух в одиночестве, я вышла из машины, бросив:

— Скоро вернусь.

Но ушла не сразу, пришлось задержаться возле машины только для того, чтобы прикинуть, как лучше попасть в дом Уоннамейкера Льюиса. Рядом с воротами раскинулась огромная старая магнолия, вокруг, оплетая ее раскидистые ветви, росли азалии. Сунуться в эти ворота — все равно что попытаться пройти через стену зеленого огня в надежде, что выйдешь из нее живой и невредимой по другую сторону.

— Но ведь проходят же как-то остальные, например, почтальон! — пробормотала я. — Конечно, если Уоннамейкер получает почту.

Вздохнув поглубже, я вошла в открытые ворота и, пригибаясь под ветками, стала продираться через кусты, которые цеплялись за одежду и волосы. К тому времени, когда я добралась до крыльца, вид у меня, наверное, был такой, словно я побывала в драке с котами, но главное, что мне все-таки удалось пробиться.

На веранде валялись большие и малые фрагменты работ Уоннамейкера Льюиса. Повсюду, в том числе и на перилах веранды, стояли банки и баночки с краской, некоторые пустые, некоторые еще не распечатанные. Но вид парадной двери меня по-настоящему испугал: с дверного полотна на меня сурово смотрел огромный ангел мщения. Очевидно, Уоннамейкер имел совершенно иные представления о гневе Господнем, чем мы, католики.

Ангел был красив, если не считать того, что вместо волос на его голове извивались змеи, в одной руке он держал карающий меч, из другой исходил огненный луч. У него были черные брови, сурово сведенные на переносице, длинный крючковатый нос, но ужаснее всего были кроваво-красные губы, сложенные в жуткую усмешку. Я почти наяву слышала голос: “Возмездие грядет! ”

Острие меча указывало на кнопку звонка. “Звони, если твоя совесть чиста”, — гласила грубо измалеванная надпись.

Я с опаской протянула руку и нажала на кнопку, почти ожидая, что попаду в смертельную ловушку. Звонок зазвенел вполне обыкновенно, как любой другой, его звон отозвался эхом в большом темном доме. Я попыталась заглянуть в окна, но стекла были грязные и я ничего не разглядела.