Любовь не терпит отлагательств (СИ) - Никитина Светлана Валерьевна - Страница 51

Мы вернулись на балкон, и следом за нами подоспели наши друзья, смеющиеся и взволнованные.

- Андрюх, ты что там устроил? – весело спросил Вадим.

Все расселись за столом. Андрей прижал меня к себе и, посмотрев на меня, с улыбкой ответил:

- Я произнес обет верности.

Я абсолютно счастливая, обняла его двумя руками за талию.

Сейчас, лично для меня, он полностью оправдал свое звание «авторитета»: он дал мне ответ на простой, казалось бы, вопрос не какой-то там болтовней, а конкретными действиями.

Кира с Ниной, лучезарно улыбаясь, подмигнули мне, выказывая свою радость за нас. А еще грело ощущение, что я пришлась ко двору, самые близкие друзья моего мужа одобряли его выбор, а я приобрела новых хороших подруг.

Я покрепче прижалась к Андрею и ощутила на своей спине ответное поглаживание.

Атмосфера веселья за дружеским трепом вернулась к нашему столику, где мы пили вино и коньяк, наблюдая со своего возвышения за танцующей толпой.

Внезапно мою голову – и, судя по выражению лиц друзей, не только мою – наполнил странный шум, похожий на шипящий свист, заглушивший даже грохот музыки, и казалось, что воздух раскалился и заколебался, как в пустыне. Прежде, чем я успела спросить, что это, Андрей повалил меня под стол, накрыв меня своим телом. То же самое сделали и Вадик со Славиком со своими женами.

И тут раздался первый взрыв – по крайней мере, первый, из которых я услышала, - воздух взметнулся, всколыхнув как будто сам покой в этом зале. Спустя две секунды раздался второй взрыв. Под высокий потолок полетели возгласы и крики страха и боли, помещение стало наполняться дымом… и спустя еще две секунды раздался третий. Балкон сильно вздрогнул, завибрировал и покачнулся, накренившись под углом. В воздухе воцарился хаос, крики посетителей клуба слились в монотонный протяжный визг, дышать стало горячо и очень пыльно. Андрей где-то высоко надо мной заматерился и поднялся с меня, рванув к лестнице, но не успел добежать до нее, как густой всеобщий вой прорезала короткая автоматная очередь и снова резкие женские крики разбавили сплошной гул.

Я приподняла голову и наблюдала за происходящим. В замутненный взметнувшейся пылью зал ворвались несколько вооруженных парней и рассредоточились вдоль стен.

Андрей, Славик и Вадим стояли у края лестницы и напряженно смотрели в дверной проем, в котором, гордо окидывая взглядом плоды трудов своих, стоял крепкий мужчина лет сорока восьми, со слегка подернутыми сединой волосами и автоматом на небольшом брюшке. Весь его вид выдавал в нем лидера данного отряда «солдат». Он медленно обвел взглядом зал и, наконец, остановил его на пышущем яростью Андрее.

Предводитель захватчиков, по бокам от которого встали еще двое амбалов, снова выпустил из автомата короткую очередь в потолок:

- Заткнуться всем! – зычным голосом взревел он, и панические крики людей стали затихать.

- Ты какого хрена себе позволяешь? – мне показалось, что Андрей потерял голос от бешенства.

- Слышал, ты женился, - криво ухмыльнулся представительный бандит, не отрывая нахального взгляда от троих друзей. – Дай, думаю, похозяйничаю на твоей свадьбе! Нанесу визит молодоженам! С салютом!

- Интересно, где ты это слышал? – поза Андрея выдавала в нем готовность к бою, словно он собирался спрыгнуть вниз, игнорируя ступеньки, и броситься на врага, чтобы разорвать его в клочья. – Я не афишировал.

- У меня везде есть уши, - ухмыльнулся, как я уже догадалась, Кирилл Артемьев. – И даже глаза. Но на жену твою хотелось бы взглянуть лично.

Ответ Андрея померк где-то на задворках моего слуха, потому что я как раз скосила глаза ниже, на слабо барахтающуюся толпу внизу, и зажала рот рукой, чтобы не застонать от ужаса: вокруг места второго взрыва валялись куски расколотой мраморной стены и… множество, множество раненных, а может даже и мертвых людей. От вида окровавленных тел меня замутило, перед глазами поплыло багрово-черное месиво густых красок.

Я закрыла глаза и в следующее мгновение они распахнулись сами собой, когда прозвучал одиночный выстрел – стреляли из пистолета, кто-то из троих верных друзей. Я вскрикнула во время громкого хлопка, и мы с девчонками стали отползать к дивану, стоявшему у стены, - и, надо сказать, очень вовремя, поскольку в воздух поднялся рокот выстрелов, настолько многоголосый и частый, что стал однообразным грохотом, словно создаваемый дюжиной отбойных молотков, вибрирующим в спертом воздухе, наполненном запахом пороха.

Андрей, Вадим и Слава отстреливались лежа, сделав щит из перевернутого на бок стола, снайперски устранив нескольких стрелков по периметру зала. Я боялась смотреть даже в сторону Андрея, но глазам никак не удавалось моргнуть, а голова не отворачивалась, и я следила за каждым его движением и вздохом, лихорадочно повторяя беззвучно одними губами: «Мой хороший, мой дорогой, мой любимый… Господи, пожалуйста…». Мои пальцы были до того крепко сжаты в кулаки, что руки окоченели и не двигались, побелев от напряжения. Мне хотелось ринуться к нему и затащить к себе, в безопасное место в нише между двумя диванами, обитыми красным сукном.

Суета, царившая внизу, была скрыта от наших глаз, однако я услышала, как она внезапно сгустилась, мат стрелков Артемьева и крики людей усилились, а топот тяжелых берцев и выстрелы поднялись новой, еще более сильной, шквальной, волной. Между нашими мужьями промелькнуло оживление. Я увидела, как Андрей подполз ближе к краю платформы, одновременно сменив обойму, и прицелился. Он несколько мгновений сосредоточенно вел цель и, наконец, выстрелил. Стрельба постепенно стала стихать, постепенно сменяясь топотом десятков пар ног.

Наши мужчины повскакивали на ноги и побежали друг за другом вниз по лестнице.

Мы с девчонками подгребли к перилам в попытке разглядеть итог побоища, когда стало понятно, что огонь прекратился совсем.

- Наши подоспели, - нервно пробормотала слева от меня Нина.

По залу шныряли десятка два вооруженных парней в бронежилетах поверх черной форменной одежды. Пол усеяли трупы: четверо - по крайней мере, я столько насчитала – людей Темыча и несколько, человек пять-семь посетителей. Они лежали бездыханные. Кроме них было множество раненных – в основном при взрыве. Самого Артемьева я нигде так и не приметила, хотя очень надеялась увидеть его лежащим среди погибших от рук его людей невинных посетителей клуба, ведь – я ни секунды в этом не сомневалась – последний прицельный выстрел Андрея предназначался именно ему.

Андрей тем временем, навскидку оценив взглядом количество жертв и ущерб заведению, перебрасываясь со своими людьми фразами, которые я, естественно, расслышать не могла, быстро выскочил в вестибюль вместе с ними.

Сейчас зал клуба представлял собой кошмарное зрелище: почти полностью разрушенное помещение, рассыпавшаяся от ударной волны на миллион осколков огромная зеркальная стена, переломанная мебель и расстрелянная посуда…

Уцелевшие люди стали пробираться к выходу, оставляя на полу погибших; только рядом с раненными оставались их перепуганные спутники.

- Нам тоже, наверное, лучше выйти отсюда? – спросила я подружек, и мы, как по команде, похватали свои сумочки и поспешили вниз по лестнице, где нам навстречу как раз шел парень.

- Я за вами, - сказал он, ни с кем даже не здороваясь – ситуация не располагала к любезностям. – Вам надо поскорее уходить отсюда, а то с минуты на минуту здесь столько ментов будет! Вам с ними общаться необязательно.

- Лень, - окликнула его Нина, когда он пошел впереди нас. – С ребятами нашими все в порядке?

- С вашими в поряде, - едва повел головой он, сунув руки в карманы. – А в целом, с нашей стороны потерь больше, чем можно было ожидать.

- Как? – охнула она, прижав ладонь ко рту.

- Подробности у ваших мужей, - ответил Леня тоном медсестры, ссылающейся на лечащего врача, дабы избежать неприятных разговоров с родственниками тяжелого пациента.

В наполненном людьми холле я лихорадочно вертела головой и, наконец, выискала глазами Андрея. Он стоял за пультом в маленькой темной комнате, глядя на множество мониторов камер наблюдения, и разговаривал с кем-то, кто скрывался за наполовину отворенной дверью. На пульте лежала голова мертвого охранника, свесившегося со стула, на котором он нес свой пост. У меня к горлу подкатила тошнота.