Любовь не терпит отлагательств (СИ) - Никитина Светлана Валерьевна - Страница 69

- Трудно тебе в жизни придется, если, конечно, вообще с таким характером долго проживешь, - Темыч направил на меня пистолет. – У тебя сейчас есть выбор: послушаться, как умная девочка, или получить пулю прямо здесь и заодно подарить такую же безболезненную и быструю смерть своему муженьку.

Я скрипнула зубами и, естественно, села. Артемьев убрал пистолет в наплечную кобуру, скрывавшуюся под дорогой курткой.

- К любезностям твое поведение не располагает, поэтому сразу приступлю к делу. Андрей, собственно, почему не женился и не заводил продолжительных отношений? Потому что это означает подставить себя под удар. А ты, видно, сломала его разумное сопротивление. Наверное, значишь для него много, раз рискнул обзавестись слабым местом – женой, семьей. Это же замечательно, не находишь? По крайней мере для меня, - чувствуя себя хозяином положения, излагал он ход своих мыслей.

Я сделала последнюю тягу и бросила недокуренную сигарету на резиновый коврик и затушила ее ногой.

Артемьев недовольно засопел, как разъяренный носорог, но промолчал.

- И поскольку он пошел на этот шаг, мне грех не воспользоваться ситуацией, - заговорил он снова. – Сколько попыток было его растоптать, а он всегда умел выходить сухим из воды, изворотливый, падла, и дело свое знает, - как не признать! А тут ты – подарок небес! – он улыбнулся, как ящерица.

- Чего ты хочешь?! – не выдержала я его экивоков.

- Узнай для меня все. Все каналы поступления и сбыта оружия, адреса всех подпольных игорных домов, все документы, которые он успел раскопать на полковника.

- А если не соглашусь?

- Согласишься, - уверенным кивком подтвердил он мои опасения. – Иначе… завалить-то Сокола не так уж сложно, ну правда. Просто ни с его, ни с моей стороны не происходит таких кардинальных шагов, потому что нам это не до конца выгодно. И не предпримем, пока не найдем способ подмять весь бизнес «оппонента» под себя. Вот и все. Вопрос в том, кто первый найдет решение этой проблемы. И я уверен, ты мне в этом поможешь. И тебе лучше не припираться, а то в качестве наказания за твое сопротивление, я это сделаю. Какая мне разница, с Соколом воевать или с одной из его верных дворняжек, которая оперится на его месте? Может, мне еще и легче будет.

- А где гарантия, что, узнав все о его бизнесе, ты все равно не убьешь его? – я все усилия прилагала, чтобы не выдать сотрясавшую меня изнутри нервную дрожь.

- Гарантии нет, - спокойно ответил Артемьев. – Но так, по крайней мере, ты продлишь жизнь своему Соколику. Идет?

- Не идет! Зачем мне помогать тебе в захвате его бизнеса?

- Затем, красавица, что я ставлю тебя перед выбором! Не забудь о моем великодушии! Живой и бедный Сокол или мертвый и… Впрочем, трупу деньги не нужны.

Я почувствовала себя загнанной в угол мышью. Мысли метались в голове, не выдавая ни единого достойного варианта выхода из создавшегося непростого положения.

Сделав свои выводы из моего молчания, Артемьев протянул мне мобильный телефон:

- Специальный аппарат для связи со мной. Следи, чтоб Сокол не видел. Будешь сообщать мне все его планы, каждый день, - и чтоб без шуточек. Начнешь порожняк гнать – я и впрямь его убью. Ты мне веришь?

- Верю, - сдавленно и глухо ответила я машинально.

Кажется, за меня и так уже все решили. Но в моих руках: спровоцировать войну или продлить нам жизни и дать отсрочку, выиграть время, чтобы найти выход.

Из машины Артемьева я выпала, словно пьяная: почему-то тошнило и в голове не гуляло ни единой связной мысли. Обрывки в пустоте, и все.

Скорей бы доработать, скорей бы домой! Скорей бы к Андрею! Или, если он еще не вернулся, - скорей бы он приехал! Хочу к нему, под его защиту, за каменную стену; услышать рациональное и спасительное решение из его уст, рожденное гениальным умом и гибкой смекалкой! Он же все может! Он у меня такой!

Но дома и впрямь никого не оказалось. Вернулся он часов в десять – для него, впрочем, это обычное дело, даже рано, - удрученный и глубинно-задумчивый.

Решив дать ему время отстраниться от работы, я усадила его, все еще молчаливого, ужинать – на голодный желудок трудно будет воспринимать ту информацию, которую я для него приготовила. Однако, поел Андрей без особого аппетита, уставившись взглядом в одну точку. Затем принял душ и сел в темно-зеленом банном халате в маленькой гостиной на втором этаже, просматривая какие-то бумаги – всего несколько листочков, но он то и дело что-то перечитывал в них, сверял, сравнивал. И все это со сдвинутыми на переносице бровями.

Наконец я поняла, что исчерпала лимит собственного терпения.

- Андрей, мне нужно с тобой поговорить.

Он сосредоточенно смотрел попеременно то на один листок, то на другой, и ничего не ответил.

- Андрюш, - позвала я настойчивее.

- Мм, - вот и все, что он сказал.

- Послушай, это очень важно!

- Хм, надо же! – вдруг вынырнул он из своих мыслей и посмотрел на меня. – Есть зацепка.

- Какая зацепка? – не поняла я.

- Да в деле Тони! – нетерпеливо воскликнул он.

- Так это бумаги по ее делу?

- Да. Нарыл кой-чего! – Андрей вскочил с кресла и заходил по комнате все с тем же задумчивым взглядом. – Похоже, все к этому и сводится!

- Не хочешь поделиться? – спросила я, так и не удостаиваясь его внимания.

- Только кое-что уточнить надо! – меня он даже не услышал. – Есть у меня хороший друг, который может это узнать!

- Андрей!

- Да подожди ты, Ир! – раздраженно отмахнулся Андрей.

- Послушай меня! Это очень важно! – перешла я на крик, и он, наконец, остановился посреди комнаты и посмотрел на меня.

- Чего разоралась? Говорю, не мешай! Дай пораскинуть мозгами в тишине. Все остальное ждет.

Андрей снова плюхнулся в кресло и впился глазами в строчки, оградившись от внешних раздражителей стеной невнимания.

- Как это – не мешай! Я говорю, у нас случилось страшное! Это касается…

Я запнулась, увидев, что он совершенно – абсолютно! совсем-совсем! – меня не слушает.

Не понимаю, что случилось?! Андрей еще никогда не «морозился»! Ему настолько важно это расследование? Важнее того, что я хочу сообщить?! Важнее того, что я называю важным?! Да даже если бы это касалось не Артемьева, а меня!..

Раньше он всегда меня выслушивал. Особенно, если это касалось меня.

Я прижала пальцы к вспыхнувшим щекам и бросилась вон из гостиной.

Ну и сиди там! Ну и расследуй!

Я бы не приставала и не пыталась так настойчиво завладеть его вниманием, видя его занятость, если бы это не было экстраординарной новостью! Ведь раньше он это понимал!

Я, утомленная сильными многочасовыми переживаниями, улеглась в постель, мысленно прокручивая разговор с Темычем снова и снова, а теперь еще и «разговор» с Андреем. Я долго ворочалась и беспокойно вздыхала, но уснула, так и не дождавшись, когда придет Андрей и ляжет рядом.

Утром он убежал, не позавтракав, сославшись на срочность расследования – по горячим следам. Я, совершенно разбитая, уселась на диван, пытаясь створожить желеобразную массу разрозненных и довольно вялых мыслей.

Просидев так с полчаса, я услышала приглушенное жужжание. Не сразу сообразив, что издает такой звук, я пошла на него и, подойдя к своей сумочке, которая была довольно беспечно брошена на столике в прихожей, поняла, что это вибрирует мобильный Артемьева.

С брезгливостью извлеча его из недр кожаного изделия дома Диор, я – а что оставалось делать? – приложила его к уху.

- Ну, голубушка, - послышался делано-веселый голос Темыча, скрывавший за собой глубокую неприязнь ко мне. – Сокол рядом?

- Нет.

- Замечательно. А где?

- Не знаю, уехал. На работу, наверное.

- Ну-ну, что за неопределенность? Мне нужна конкретная информация: когда, куда и зачем. Давай по пунктам.

Я вздохнула и с усилием заставила себя говорить. Но прежде не удержалась:

- Зачем тебе знать, где он? Чтобы подстеречь и убить?

- Нет, уговор есть уговор, - ответил Артемьев. – Я же сказал, что в обмен на твое сотрудничество сохраню ему жизнь. Так что докладывай, не тяни.