Книга 3. Неисправимые нарушители (СИ) - Фиерци Ренард - Страница 16

Лично Эрику пока не о чем было спрашивать, слишком всё оказалось неожиданным и непривычным. И для его однокурсников тоже; выждав в тишине несколько секунд, Лайта исчезла с трибуны, и ученикам не осталось ничего иного, как покинуть аудиторию. Зато сколько пищи для пересудов прибавилось!

И если мужская часть курса (за исключением Билли, во время занятия околачивавшегося в коридоре, так и не решившись зайти внутрь) пришла от нового преподавателя в полный восторг, то мнение женской оказалось не столь однозначным. Кое-кто из представительниц прекрасного пола даже высказывал мысль: лучше бы остался Саграно.

– К нему уже привыкли, а чего ждать от этой красотки, неизвестно. А вдруг она только с виду приветливая, а на деле скрытая садистка или женоненавистница?

– Заметили, как парни на неё зенки вылупили? В мыслях своих, небось, раздели до костей.

– Самцы, чего ты хочешь. Примитивные натуры. Увидят смазливую мордашку или округлую попку – тут же перья распушат, и вся готовность к спариванию наружу.

– А потом ещё плачутся: обманула в лучших чувствах, обобрала до нитки, такую любовь порушила, стерва!

– Недаром говорят – при возбуждении у мужчин весь разум вниз живота спускается, оттого и не в состоянии трезво оценивать ситуацию.

– Кстати, девчата, слышали, Малко похвалился – мол, у такой симпатичной препки точно пятак получит.

– Флаг в руки. Язык у него, кто спорит, подвешен неплохо, хотя сильно сомневаюсь в успехе предприятия.

– Мастер Духа, по идее, должен без труда видеть содержимое красивой обёртки – мёд там искренних чувств или яд коварства.

– Однако Жанка без труда стала отличницей у Саграно.

– Старый пень просто расслабился. В конце концов, что вы от него хотите – он тоже мужчина, вот и повёлся на глянцевую рожу мадемуазель Люсти.

– Считаешь, обратный фокус не покатит?

– Скорей всего. Знаете, почему для корриды отбирают исключительно быков, но никогда – коров? Бык настолько впадает в ярость, что фактически слепнет, и дуриком прёт на красную тряпку. Корова свои чувства контролирует куда лучше и прекрасно видит, где истинная цель, а где – ложная. Потому их и не выводят на арену.

– Ещё бы: кому из матадоров охота задницей на рога садиться?

Дружный смех.

– То-то Жанночка на уроке надутая сидела.

– Когда такая конкурентка появилась, уже не удастся почивать на лаврах. А то привыкла быть в центре мужского внимания.

– Посмотрим, смогут ли наши ребятки чего-нибудь добиться. Думаю, в пятой конечности у них останется немного мозгов, не забудут печальный опыт Билли.

– Неплохо она его, однако, приложила. Никто случайно не заметил, каким образом? Может, просто пнула в живот?

– Нет, явно магией. Выражение лица его видели? Как будто с прогнившим трупом поцеловался.

– Или по ошибке сожрал вместо маслины пиявку. Интересно, какое заклятие использовалось? Вдруг пригодится – отбрить дюже нахального кавалера.

– Скорей всего, Ударом Кулака. Формула в учебниках приведена, ничего сложного в ней нет.

– На Джоне и опробуем. Раз боли не чувствует, можно не стесняться.

– Заодно и поглядим, что мальчики станут вытворять с Джейн.

Глава 10

А всё-таки она славная. Симпатичная и весёлая. Если не станет выделять любимчиков и топить остальных – цены ей не будет. Не то, что мрачный инквизитор Саграно, от которого доброго слова не услышишь, и лишний раз подойти побоишься, даже с вопросом по изучаемому предмету.

Примерно так рассуждал Эрик, возвращаясь в благодушном настроении к себе после обеда, когда у самых дверей комнаты его нагнал Билли.

– Эй! Погоди! Дело есть!

– Да неужели? – с чувством ленивого презрения отозвался наш герой. – Разве у тебя может появиться ко мне какое-то дело?

Однако янки был настроен дружелюбно, или, по крайней мере, старался казаться таковым.

– Нет, правда! Я серьёзно говорю! Пожалуйста, хотя бы выслушай нас, а дальше сам решишь, как поступить.

Стало понятно, что Билли получил задание любой ценой уговорить встретиться с «шефом». Первым порывом души стало послать их всех куда подальше, однако, чуть поразмыслив, Эрик решил действовать хитрее. Неплохо бы разузнать, что именно могло понадобиться от него, а заодно и разведать вражеские планы.

– Ну, и что за дело такое? – придав голосу выражение небрежности и совершенной незаинтересованности, спросил Эрик.

Билли, почувствовав приближение успеха своей миссии, засуетился:

– Не здесь. Нас могут услышать. Следуй за мной. Тут недалеко.

Конечной целью их пути являлась сосновая рощица с торца замка, не просматриваемая из окон нижних этажей, разве что с ближайших башен – но едва ли Великие развлекаются наблюдениями за студенческими прогулками. Дабы избежать нежелательных встреч, Билли повёл Эрика кратчайшим путём – через подсобное помещение напротив уборной, где хранились тряпки, веники, оцинкованные вёдра, щётки, швабры, пачки порошка и прочие причиндалы ночных уборщиков. В нём, как выяснилось, располагалась неприметная дверь, с внешней стороны замаскированная под кирпичную кладку. Пошарив в бездонных карманах, Билли извлёк ржавый ключ, открывший её.

Дэнил уже дожидался их, в нетерпении расхаживая взад-вперёд. Чуть в отдалении мелькнула фигура Майкла, судя по всему, поставленного на стрём. Билли, выполнив порученное, тоже отошёл в сторону, но – противоположную от кореша, чтобы никто посторонний не смог помешать «дипломатическим переговорам».

Игнорируя протянутую руку, Эрик сразу взял быка за рога:

– На встречу я согласился; так и быть, послушаю твои речи, но не думаю, что какой-либо прок выйдет. Пустая трата времени.

– Ты зла на нас не держи. Так получилось. Погорячился я тогда, уж извини, – примирительным тоном отозвался собеседник. – Давай выкинем тот досадный эпизод из головы, тем более наказание за него мы с лихвой отработали. Как у вас, русских, говорится: кто прошлое помянёт, тому глаз вон.

«А кто позабудет, тому два», докончил про себя Эрик. Что же такого им, злодеям, понадобилось, коли соловьями разливаются?

– Хочу предложение тебе сделать, – продолжал тем временем Дэнил. – Ещё тогда понял: ты – настоящий колдун, не чета окружающим нас недоумкам. А потому предлагаю дело действительно серьёзное, не какие-нибудь свитки-шмитки изготавливать. Которое если выгорит – богатыми станем, причём настолько, что до конца жизни будешь как сыр в масле кататься! Ведь прикинь трезвым, без примеси эмоций, рассудком: как в нашем мире существовать без денег? Конечно, можно зарабатывать их в поте лица, вскакивать с утра пораньше, чтобы не опоздать на опостылевшую работу, а вечером, до безумия умотавшись, тащиться домой, где остаётся лишь пялиться в телек или гонять монстров на компе, попивая пивко, пока усталость и алкоголь не скопытят окончательно – и так изо дня в день! Да и в выходные какие развлечения – таскаться по барам или паркам отдыха, а семейственному ещё и с сопливыми детишками в зоопарк или кинотеатр. Если и выбьешься к седым летам в люди, то что толку? Молодость ушла безвозвратно, силы не те, хвори одолевают, и ничто, по большому счёту, уже не радует. Но даже такой итог никто не гарантирует: провкалываешь до пенсии, и останешься нищим, лишь с горькими сожалениями о бессмысленно прожитых годах. А теперь представь себе: у тебя кредитка типа Iridium, шикарный костюм от Менати, авто Ден-Друзер 2600-й модели, ты желанный гость там, куда в твоём нынешнем прикиде и на порог не пустят. И если сейчас красотки презрительно смотрят в твою сторону, то тогда только свистни – любая моделька с тобой в ресторан, а потом и в постель, как водится. Чего ж в том плохого?

Истолковывая молчание Эрика как согласие с его доводами, рыжеволосый ирландец гнул свою линию:

– Допустим, ты бессребреник, и лично для себя ничего не хочешь, счастлив и так. Но, большие купюры имея, скольким людям помочь сможешь! Ведь у тебя, слыхал, большая семья, да вдобавок в эскимосском краю обитающая. А ты им домик в столичных пригородах купишь, пусть тоже поживут как белые люди. Или займёшься благотворительностью – всяких-разных фондов в мире несть числа, пожертвования с руками оторвут. Тебе даже гадать не нужно, какой предпочесть – как узнают, что денежки завелись, сразу завалят слёзными просьбами о помощи. Или, на худой конец, одаришь попрошаек, на папертях сидящих – они за тебя день и ночь земные поклоны класть станут, на триста лет вперёд грехов отмолят. Ну, что скажешь?