Незнакомая звезда (СИ) - Бабкин Ярослав Анатольевич - Страница 57

Мелиранда опустилась за стол и выжидающе посмотрела на Родгара. Тот закашлялся.

— Ты хочешь задурить голову адмиралу и отправить Мольфи на материк вместе со мной в расчёте, что я смогу как-то вытащить тебя отсюда?

— Именно. Я же говорила, что у тебя исключительный потенциал, — промурлыкала чародейка, — Кордред редко ошибался в людях.

— А если я выберусь с островов и просто брошу тебя?

— Ты же всегда отдаёшь долги? — она по-прежнему обворожительно улыбалась, — и кроме того я думаю, что ты будешь умным мальчиком, и сообразишь, что с моей помощью добьёшься куда большего, чем в одиночку.

— Я должен подумать, — пробормотал Родгар.

— У нас до утра достаточно времени…

— Рабы встают ещё до рассвета…

— Ты можешь остаться здесь. Никто тебя не поднимет слишком рано.

В её глазах мелькнули игривые огоньки.

— Ну, если тебя не смущают шрамы на моём лице… — протянул Родгар.

— Эту проблему мы легко решим, в темноте ведь их совсем не видно? — усмехнулась Мелиранда и задула свечи.

Адмирал стоял перед Мольфи. Налетавший с моря бриз едва заметно шевелил его блестящие чёрные волосы. Девушка спиной чувствовала настороженный взгляд Мелиранды.

— Тебе предстоит долгий путь, — произнёс Шиамшар, — колдунья сказала, что твоя миссия поколеблет самые основы Империи. И я должен сделать всё, чтобы доставить тебя на материк.

— Да, это очень важно, — не слишком определённо ответила Мольфи.

Она не любила говорить неправду, но, в конце концов, это ведь действительно очень важно. Хотя бы для неё лично.

Адмирал покачал головой.

— Не полагайся на её слова. Мели хитра, как десять лисиц. Выбирай свой путь сама, девочка.

— Госпожа спасла мне жизнь, — возразила Мольфи, — разве я могу ей не доверять?

Адмирал задумчиво поглядел куда-то вдаль.

— Когда я был ребёнком, мой отец привёл меня в кузницу и показал только что откованный им клинок.

— Что это? — спросил отец.

— Железо, — ответил я.

— Это сталь, — поправил отец, — холодная, острая сталь. И знаешь, что в ней самое ценное?

— Нет, — покачал я головой.

— Надёжность, — сказал отец, — в этом мире ты никому не можешь доверять, ни человеку, ни зверю, но вот железу и стали — можешь.

Шиамшар опустил взгляд на девушку.

— Много раз в жизни сталь оправдывала моё доверие. Вы, маги, не любите железа и стали. Они чужды волшебству. Враждебны ему. Но им можно доверять. В отличие от людей. Помни об этом. И не поддавайся искушению стать послушным орудием в чужих руках.

Девушка тихо кивнула.

Адмирал указал на стоявший у пристани корабль.

— Ты доберёшься до большой земли через несколько дней. И хотя я не в восторге от этих мрачных типов в Ашт-Сехнебе, но если тебе должно туда войти, то пусть твой путь будет лёгким и безопасным.

Мольфи посмотрела на простиравшуюся до самого горизонта лазурную гладь океана. Цель её путешествия с каждым шагом становилась всё ближе. Но по-прежнему оставалась непонятной. Видимо, она была из разряда тех, которых покуда не достигнешь, не узнаешь, зачем, собственно, к ним надо было идти.

Корабль был не слишком похож на доу посла Синвакадати. Этот был круглее и больше. И у него было целых две мачты, увешанных парусами. А ещё один парус был подвешен на самом носу. Зато надстройки были маленькими, и Мольфи пришлось ютиться в тесной каморке. Впрочем, её это не особо смущало. Погода стояла ясная и значительную часть времени девушка проводила на палубе.

Там можно было греться на солнце и наблюдать за работой матросов. В отличие от молчаливого экипажа посла, матросы пиратского флота были шумны и разговорчивы. Они постоянно зубоскалили и даже во время работы ухитрялись петь. Песни были в основном про выпивку, женщин и возвращение домой. Отличались они друг от друга по большей части ритмом, который зависел от того, что за работу сопровождала песня. Когда матросы выбирали длинные снасти, и песня была длинной, во много куплетов. А когда снасть была короче, то и куплеты следовали за ней, укорачиваясь и сопровождаясь обязательными "э-эх" или "потянем" вместо припева.

А ещё на корабле был человек, которого все звали боцман и который время от времени рассказывал Мольфи всякие небылицы и учил новым словам. От него девушка узнала, что наклонная деревяшка на носу корабля называется "бушприт", а лебёдка для поднятия якоря — "кабестан". Он даже пытался объяснить ей как называется каждый из парусов, но тут Мольфи быстро запуталась в бесконечных "бом-брам-стакселях" и "грот-топселях".

А когда словоохотливый боцман отвлекался от бесед с девушкой, она смотрела на горизонт и размышляла о будущем. И ей не слишком нравилось то, что она там видела. Она уже как-то свыклась со своими волшебными способностями, и теперь, лишившись их, оказалась в растерянности. Она ведь толком ничего в этой жизни не умела. А человеку, который ничего не умеет, редко бывает хорошо в этом мире. Особенно если его не угораздило родиться в богатой и знатной семье…

Часто она доставала из кармашка небольшой позолоченный ключик — единственное, что осталось у неё от прошлой жизни — и подолгу рассматривала поблескивавший кусочек металла. Несколько раз ей приходила в голову мысль выбросить этот символ её магического положения за борт, но каждый раз что-то её останавливало.

А на третий день налетел шторм. Небо заволокли чёрные тучи, море вздыбилось, посерело, и по нему вытянулись длинные хвосты белой пены.

Это был первый шторм в её жизни. Стены каюты поминутно рвались обменяться местами с полом или потолком, желудок начинал биться в истерике при одной мысли о еде, а в голове поселилась мутная тоска. Даже воспоминания о пожирателе китов перестали её пугать. Иногда Мольфи казалось, что быть съеденной гигантским хищником не такая уж жуткая перспектива по сравнению с ощущениями кролика, запертого в кувыркающемся ящике.

Шторм продолжался несколько дней, сломал обе мачты и расшатал корпус, заполнив трюм сочившейся в щели водой. И когда девушка уже окончательно потеряла надежду, что этот кошмар может прекратиться, он кончился.

Мольфи оторвала голову от подушки. Каюта была подозрительно неподвижна. Даже неизменный деревянный скрип прекратился. Где-то на пределе слышимости плескались волны. Желудок пришёл к некоторой внутренней гармонии и пока напоминал о себе не слишком настойчиво.

Девушка выбралась из гамака и слегка пошатываясь направилась к двери. Палуба была не очень горизонтальна, но определённо не раскачивалась. Это заставило Мольфи насторожиться. Она приоткрыла дверь и выглянула в коридор надстройки. Сквозь проём, ведущий наружу, лился яркий свет. Не слишком твёрдой походкой она выбралась на палубу.

Корабль действительно был неподвижен. Небо ещё не до конца очистилось от туч, и по нему протягивались мохнатые серые полосы, отороченные яркой позолотой. В разрывах между ними проступала бездонная синева. Ветра не было, но порождённые уходившим штормом волны всё ещё ударяли в борта.

Совсем недалеко Мольфи увидела песчаные дюны, а за ними высокий, поросший золотистой травой, берег.

Заметив её, боцман довольно пояснил.

— Нас сильно отнесло к юго-востоку. Капитан боялся, что нас может выбросить на Берег Костей, но нам повезло.

— Где мы? — спросила Мольфи.

Вопрос прозвучал хрипло и еле слышно.

— В устье Снегамбры.

— Снего чего?

Девушка ещё раз огляделась. Ни малейшего намёка на снег вокруг не наблюдалось.

— Это река так называется, — пояснил моряк, — к счастью год назад адмирал привёл местные племена к покорности, так что на берегу мы найдём всё необходимое, чтобы отремонтировать корабль.

— А почему мы стоим на месте?

— Мы приняли слишком много воды, и нам пришлось выброситься на мель. Иначе мы бы пошли ко дну…

Девушка подошла к борту и осторожно выглянула наружу. Вода была прозрачной, и Мольфи смогла увидеть в какой-то в полусажени под волнами светлое песчаное дно. Чуть дальше из песка выступали тёмные угловатые скалы, подозрительно ровной формы. Немного приглядевшись, девушка поняла, что это какие-то древние постройки. По крайней мере она ясно различила каменную платформу, полузанесённые песком лестницы и квадратные обломки уходивших на глубину колонн.