Ожившие пешки (СИ) - Бабкин Ярослав Анатольевич - Страница 95

— Так что прикажете, ваше высочество? — спросил Хорнут, — а то люди уже замёрзли…

Сигибер медленно стянул одну из перчаток, достал платок и протёр бледный лоб.

— Пожалуй, — начал он.

Бетиция увидела, как на поле боя что-то сверкнуло, потом из центра тонкой линии пехотинцев Дидерика, расширяясь, вылетала огненная дуга и ударила во фронт наступающих воинов Лизандия. Поле вокруг моментально почернело, лишившись снега, и в уши девушки ударил гулкий раскат грома. Она увидела, как первые шеренги наступавших охватило пламя, строй замер, словно ударившись о препятствие, задрожал и рассыпался. Над полем боя поднялось и грибом заклубилось облако дыма и пара.

Так и не закончивший фразы князь Сигибер некоторое время молча наблюдал за рассыпающимися боевыми порядками пехоты Лизандия и быстро набиравшими силу потоками разбегавшихся с поля боя солдат. Среди мечущихся по талому снегу фигурок была видна одна, в тлевшей широкополой шляпе. Похоже, она пыталась остановить бегущих, но не слишком-то успешно.

Бетиция услыхала звук рога. Доселе недвижимая пехота Дидерика тронулась с места и тёмной лавой потекла в низину.

— Что это было? — хрипло спросил Хорнут, — неужто Сораниус переметнулся?

Он вопросительно посмотрел на Сигибера.

— Не думаю, — вздохнул тот, — но мне кажется, скоро у конгрегации огненных магов будет другой лидер…

Он натянул перчатку обратно и сухо распорядился.

— Скажите людям, чтобы сворачивали знамёна. Мы возвращаемся в лагерь.

Глава 18

Конь бежал неровно, слегка вихляя и разбрасывая копытами снег. Стремена долговязому Робу оказались коротковаты, и держаться в седле удавалось не без усилий. Но и за такого он должен был бы быть благодарен. В том хаосе, что воцарился на поле боя, было чудом, что ему удалось вообще поймать лошадь.

Серые заросли кустов и подлеска мелькали по сторонам дороги, отделяя её от смыкавшегося вокруг леса. Где-то позади цокало копытами эхо.

Этого не должно было случиться. Не должно. Древние силы обещали ему победу. Все предзнаменования указывали на это. Родгар должен был победить. Обязан был победить. Триумф был так близко…

Роб вытер ладонью бежавший на лицо пот. Солёная влага разъедала и так горевшую от ожогов кожу. Это всё девчонка, он видел её, приказал взять живой… Кто же мог подумать… Да в общем-то и заклинание было не таким уж жутким. Он стоял не слишком далеко от первых рядов, а ему лишь чуть опалило брови и слегка обожгло лицо. Пожалуй, даже волдырей не останется…

А они побежали. Бросили оружие, знамёна, щиты и побежали. Он пытался их остановить, призывал в помощь древние силы, которым служил, которым все эти люди поклонялись. Но всё оказалось бесполезно. Эти трусы забыли то, о чём он им говорил. Они бежали, вспоминая священных предков и силу имперских жрецов. Перед лицом страха они предали всё, чему он их учил.

Ветра не было, и лес вокруг стоял неподвижным и молчаливым. Лишь гулкое эхо доносилось сзади. Роб снял шляпу и привычным движением протёр лоб. Рука ощутила неровную поверхность стального шлема, надетого под головной убор. Одна из заклёпок рассадила кожу, и Роб выругался. Конь сбавил ход и пошёл шагом.

Победа казалась им неизбежной. Родгар не питал иллюзий в отношении стойкости Сигибера, и оттого поставил его отряд в резерв на отдалённый холм, чтобы не слишком искушать возможностью ударить союзникам в спину. Но Родгар был уверен, что ему хватит сил разбить Дидерика в одиночку. Роб поклялся ему, что пехота выдержит. И не солгал. Они выстояли, удержали конницу южан и отбросили их. Но в самый последний момент, когда уже казалось, что их ничто не остановит…

Но почему? Почему силы, которым он служил, предали его? Что он сделал не так? Он верил в них, почитал их, честно исполнял все необходимые ритуалы. Почему они предали его?

Сомнение точило его изнутри. Имперские жрецы говорили, что древние силы слишком коварны, и тех, кто им служит либо подчиняют себе, либо предают. Он никогда этому не верил. Жрецы лишь хотели отвратить других от истины… Но вдруг в их словах не всё было ложью?

Звуки эха отвлекали его от размышлений, не давая сосредоточится. Звонкая рысь буквально гремела под пологом леса… Рысь? Его конь уже давно шёл шагом!

Роб нервно привстал на стременах, огляделся и прислушался. Это было не эхо. Откуда-то сзади доносился отчётливый звук копыт. И он приближался. Изгибы лесной дороги не давали Робу разглядеть подробности, но за ним явно кто-то гнался. Словно почувствовав его мысли, конь рванул вперёд, едва не сбросив всадника в снег.

Роб кое-как восстановил равновесие и пришпорил коня. Кто бы за ним ни гнался, встречаться с ним беглецу не хотелось. Их война проиграна. Так старательно подготовленная армия разбежалась, Сигибер, судя по всему, переметнулся, Родгар, скорее всего, погиб. Последний раз Роб его видел, когда тот рубился возле одного из имперских знамён. Потом они пошли в наступление, а затем эта девчонка всё испортила…

Звуки погони настигали. Роб резко остановил и развернул коня так круто, что тот слегка заскользил вбок, нервно перебирая копытами. Лучше встретить опасность лицом к лицу. Его планы рухнули, силы, которым он служил, предали его, но у него ещё осталась смелость, повернуться лицом к врагу.

Он достал из-за пояса булаву и замер в ожидании. Между деревьями мелькнула тень. Стук копыт раздавался уже совсем рядом. В застывшем снежном лесу всё казалось настолько неподвижним, что даже само время словно бы замёрзло. Звуки искажались и слышались ближе, чем были на самом деле. Прошло несколько минут, прежде чем из зарослей появился мрачный силуэт. Они были огромны — и конь, и всадник. Забрызганы кровью и покрыты грязью. Роб глянул преследователю в лицо, и булава выскользнула его рук. Лицо было железным! Он отчётливо видел блестевшие сталью щёки, жёлтые закрученные усы и растянутый в злобной усмешке рот.

— "Нет! Это лишь сказки! Страшные сказки!! Лудольф распускал эти слухи, чтобы пугать крестьян… Этого не может быть!"

Исполинский преследователь остановился и посмотрел на него неподвижным железным взглядом. Его рука освободила пристёгнутый к седлу гигантский полутораручный топор.

Это всё Лудольф… Он не простил сорванного жертвоприношения… Тогда, в замке. Родгар отобрал у него девушку, а потом отпустил её. И Лудольф послал эту тварь с железной головой. Даже мёртвый он смог отомстить…

Не помня себя от ужаса, Роб повернул коня и погнал его вскачь. Жрецы были правы, древние силы коварны и мстительны. Они не только предали его, но и в насмешку послали к нему своё чудовище!

Позади гулко загремел жуткий хохот. Нет, нет, только не это! Роб гнал коня, ощущая, как волосы под шлемом поднимаются дыбом.

— Ой, вейли-вейли, — грохотал сзади трубной сталью жуткий голос.

Мир для Роба сжался в узкую полоску заснеженной дороги, замысловато петлявшую впереди. Он предал имперскую веру ради древних сил, а они предали его. И нет больше ему спасения, и железноголовый демон гонится за ним, чтобы покарать за всё…

— "Пощадите! Я покаюсь. Если останусь жив, уйду в отшельники! До конца дней своих! Я виноват, но всё искуплю… пожалуйста… только уберите его… этого… уберите…"

Копыта заскользили на крутом повороте, конь пронзительно заржал, присел задом, и не удержавшийся в седле Роб кубарем полетел под откос в пересохшее болотце, заросшее рыжей щетиной прошлогоднего камыша. Несколько секунд мир вертелся вокруг него бело-оранжевым калейдоскопом высохших стеблей и снега. Потом всё остановилось, и Роб замер, распростёртый в снегу, рядом с поваленной ивой. Не в силах даже вздохнуть от ужаса, он поднял взгляд. Исполинская фигура замедлила бег и остановилась, возвышаясь на дороге прямо над ним. Её огромный конь фыркнул.

— "Пожалуйста…" — Роб вжался в землю.

Конь потряс головой. Зазвенела упряжь. Всадник поворачивал железную голову, высматривая в зарослях Роба. Лезвие топора в его руке сверкало остро заточенным полумесяцем.