Талисман Михаила Булгакова - Тарасевич Ольга Ивановна - Страница 35

Конечно, все это по-человечески вполне объяснимо. Когда уходит близкий человек – это так больно, что на какой-то период все бытовые моменты забываются, отключаются, не осознаются.

«Просто меня удивляет, что, оказывается, Власюк был для Павловской таким близким человеком. Она производила впечатление стервы, если кем-то и увлеченной, то только собой. Ну и Булгаковым, разумеется», – Наталия с удовольствием сбросила босоножки на высоких шпильках и сделала пару шагов, разминая затекшие ноги.

– Проходите на кухню, – Ангелина кивнула на дверь, виднеющуюся в дальнем конце коридора. – После смерти Сергея я там практически живу. Мне так немного легче. Мы с ним много времени на этой кухне проводили. Пили чай, читали друг другу вслух Булгакова. Я совершенно не понимала, как много он для меня значил. Все, что он для меня делал, я воспринимала как должное. Так стыдно сейчас. И ничего уже не вернуть, не сказать ему…

Оказавшись на кухне, Наталия с любопытством осмотрелась по сторонам. В прихожей и гостиной Павловской все было стилизовано под простой, незамысловатый быт 30?х годов. И на кухне, как оказалось, даже сегодня можно обойтись без микроволновки и телевизора.

«Но лучше бы они тут, конечно, были. Эти крашеные стены, старая плита и прокопченные полки для посуды вместо современных шкафчиков – дизайн на любителя. Как-то тут пусто, голо, некрасиво. Старые кастрюли и почерневшие чугунные сковородки – это просто уродство, при всем моем уважении к винтажу», – решила Наталия, сочувственно наблюдая за тем, как Ангелина капает в рюмку валокордин.

– Если хотите чай, сделайте себе. – Выпив капли, Ангелина присела на стул, обхватила колени руками. – У меня совсем сил нет. Завтра похороны – понятия не имею, как пойду.

Наталия не нашлась что сказать в ответ.

«Мне очень жаль, что все так случилось»? Но это было бы неправдой. Ей не жаль Власюка, чуть не проломившего Лене череп и, возможно, вынудившего Димку «загорать» в СИЗО.

«Примите мои соболезнования»? Опять ложь. Нет никаких соболезнований, есть только желание во всем разобраться и защитить свою семью.

«Чем я могу помочь?» Ангелина действительно кажется совершенно оглушенной горем, полностью беспомощной. Но с этой женщиной живет взрослый сын, в случае чего, наверное, и на кладбище мать проведет, и проследит, чтобы все было в порядке.

– Мне он казался слабым, жалким неудачником, – по щекам Ангелины потекли слезы. – Я всю жизнь искала такого мужчину, как Булгаков. Я хотела быть рядом с гением, я хотела быть музой. И мне казалось, что Сережа мне только мешает своим вниманием и заботой. Я думала – а вдруг гений мной заинтересуется, а Сережа его спугнет? Достойный мужчина решит, что я не одна, и так судьба пройдет мимо меня. Только сейчас я понимаю, что Сергей и был тем достойным, он был моей судьбой. Он первоклассный специалист, никто лучше него творчество Булгакова не знает. Студенты его обожали. А какой он заботливый! Я не помню, когда я последний раз ходила в магазин за продуктами, готовила или убиралась. Сергей все это делал – быстро, с обожанием, безо всяких просьб. А я была такой дурой! Пользовалась им, ничего не давая взамен, все принца ждала.

«На самом деле, это довольно распространенная ситуация, многие женщины попадают в подобную ловушку, живут исключительно мечтами и совершенно не ценят то, что у них есть, – Наталия расстегнула сумочку, нащупала флакон духов, заранее избавленный от упаковки. – И вообще, не помню, кто сказал, но слова мне понравились. Жизнь – это то, что с нами происходит, пока мы строим совсем другие планы…».

Наталия уже хотела вытащить флакончик, но ей пришла в голову одна мысль, и она решила повременить с парфюмерной темой.

Надо обязательно спросить у Павловской, почему произошла смена собственника дома матери Власюка! А вдруг этот новый владелец – тот самый пазл, которого недостает в общей картине?

Услышав вопрос, Павловская вздохнула:

– Не найдете вы нового владельца дома, он давно погиб. Это дальний родственник Сережи был. Своего жилья у него не имелось, а дом тот старый был, развалюха. Родственник хотел его купить, а потом в какую-то социальную очередь нуждающихся в улучшении жилищных условий влезть, льготный кредит получить и квартиру купить. Пресловутый квартирный вопрос! Булгаков гений – вся жизнь во всех ее проявлениях отражена в творчестве… Родственника Сережи машиной сбило, умер на месте…

– Ангелина, вот ваши духи. Вы их выронили рядом с трупом Власюка, – Наталия быстро извлекла флакон из сумочки и поставила их на стол. – «Коко Мадемуазель» – хороший выбор. Там ваши отпечатки пальцев сохранились. Скажите честно: что вы делали в доме Власюка?

Нет, Ангелина совершенно не испугалась. Она расстроилась, по щекам побежали ручейки слез.

– Сережа… Бедный, глупый Сережа… Так, значит, рядом с ним, в его последние минуты, были мои духи… Я знала, что он их украл у меня. А больше некому было – в тот день других гостей ко мне не приходило. Он еще мой шейный платок прихватил и губную помаду. Я сердилась, привыкла ведь к этим вещам. А он как мальчишка себя ведет, ворует по мелочи и не признается. Сказал бы, что ему просто хочется иметь что-то, напоминающее обо мне, – я бы поняла, сама бы подарила все, что он захотел. Но Сережа не признавался, только лицо у него становилось виноватое – ну ясно, что он взял… Что ж, теперь я только рада… В последние минуты его жизни с ним были мои духи… Не понимаю, зачем он это сделал. Ведь не было же никаких причин, правда?

– Я не знаю, – Наталия вздохнула. – Он странно себя вел в последние дни. Он ударил моего мужа, прятался, убегал, не желая ничего объяснить.

– Но это же не причина для самоубийства!

– На мой взгляд, для самоубийства никогда нет причины. Самоубийство – большой грех. – Наталия встала из-за стола, приставила старинный стул с литой потемневшей спинкой. – Держитесь, Ангелина. Дай бог вам сил пережить все это…

В машину Олега Наталия возвращалась с понурым видом.

Выйдя из квартиры Павловской, она позвонила следователю, тот сходил в комнату для вещдоков, осмотрел одежду Власюка и подтвердил: и в кармане штанов, и в кармане легкой ветровки Сергея Власюка есть довольно объемные дырки, из которых легко мог бы выскользнуть предмет вроде флакона духов. Это в какой-то степени подтверждало рассказ Ангелины. Вот ведь как оказалось. Власюк – фетишист или клептоман, а может, и первое, и второе в одном флаконе. А Павловская, с учетом этого обстоятельства, из подозреваемой превращается, скорее, в потерпевшую.

«Блин, а ведь я даже забыла спросить у нее про алиби на момент совершения убийств, – Наталия придержала тяжелую дверь подъезда. – Может, вернуться? Хотя я после сегодняшнего разговора уже больше не подозреваю Павловскую…»

– Ну что, как все прошло? – поинтересовался Олег, когда Наталия села на пассажирское сиденье. – Есть успехи?

Лицо частного детектива было бледным.

Наталия уже собиралась сказать, что ни успехов, ни идей насчет дальнейших действий у нее нет, но не успела – видение началось так внезапно и с такой огромной силой, что весь окружающий мир перестал существовать.

Наталия наблюдала за пищеварительной системой Олега – и ей все меньше и меньше нравилось то, что она там видела. Рядом с полипами кишечника появились беловатые, рыхлой структуры опухоли. Они практически сдавливали кишечник.

– Олег, вам надо гастроэндоскопию срочно делать, биопсию брать, – прошептала Наталия, когда жуткие картинки перестали мелькать перед глазами.

– Что-то я себя и правда неважно чувствую. Живот действительно болит. Наверное, съел что-то не то, – кивнул Олег, явно прикладывая усилия для того, чтобы его голос звучал бодро. – А как вы узнали?

Ничего объяснять не хотелось. Пришлось слукавить, сослаться на медицинскую интуицию.

– Ваши планы подъехать к следователю остаются в силе? – поинтересовался Олег, явно пропуская мимо ушей совет заняться своим здоровьем. – Если честно, я бы предложил вам другое – поговорить с этим вашим экстрасенсом. Он здорово заинтриговал меня. Ладно, так и быть, признаюсь – я смотрел «Битву экстрасенсов». Прямо дух захватывало от возможностей некоторых людей. Заполучить бы такого помощника!