Пойми, о чем молчу... (СИ) - Мезенцева Екатерина Юрьевна "Тринити" - Страница 33

- Но я не ненавижу тебя, - прошептала она. – Я благодарна тебе, я понимаю тебя, я… - она всхлипнула. – Я жалею того мальчика, которого ты прячешь глубоко в себе, которого так обидели… - она протянула руку, принялась теребить пуговицу от моей рубашки.

- Таня, я не тот, кого стоит жалеть, - строго одернул я ее, беря ее руку в свою, но, не решаясь оттолкнуть.

- Почему…? – снова прошептала она. – Почему ты можешь всех жалеть, а себя не позволяешь?! – воскликнула она. – Мир же не рухнет, если ты кому-то доверишься!

- Я не твой сын, чтобы жалеть меня, - цинично усмехнулся я, отпуская ее руку. – Твой сын, уже, наверное, забыл, как ты выглядишь и он сейчас в палате, а не здесь…

Она отшатнулась от меня, в ее взгляде промелькнула обида.

- То, что ты говоришь мне все это, не сделает тебя хуже в моих глазах! – фыркнула она. – Не один ты в людях разбираешься!

- Почему же ты не разобралась в собственном сыне? – снова ехидно усмехнулся я.

Она покачала головой, поджимая губы.

- Тань, - хихикнул я, пряча свой взгляд. – Я не по этой части, помнишь? – Боже, что я говорю?! Зачем хочу сделать ей больно?? – Я бы предпочел твоего сына…

Голову резко мотнуло в сторону, Таня смотрела на меня так, как будто я предал свою Родину.

- Трус, - выплюнула она. – Боишься, поэтому и делаешь больно, хочешь оттолкнуть, чтобы не зависеть ни от кого, чтобы не бояться, снова почувствовать боль! – обвиняюще проговорила она.

- Думаешь сейчас мне приятно? – улыбнулся я, почувствовать, как с подбородка что-то закапало. Улыбка, наверное, как раз подходит психу.

- Может и больно, - кивнула она, соглашаясь. – Но, по крайней мере, твое мертвое сердце в безопасности, - прорычала она, чуть ли не напирая на меня.

- Мертвое сердце? – усмехнулся я, отходя от нее. – Боже, Татьяна Станиславовна, вам бы романы писать… А я думал, что ваш сын оживил его, - хотелось рассмеяться, но смех застрял в горле.

- Оживил бы, если бы ты не был такой эгоистичной скотиной, - рыкнула она. – Мой сын доверился тебе, а ты ему нет…

Я зло посмотрел на нее.

- Теперь вы довольны? – спросил я ее. – Теперь вы ненавидите меня?

Она снова покачала головой, ее губы поновой задрожали.

- К сожалению, нет, - прошептала она. – Хотя, хотелось бы…

Я кивнул ей, говоря, что услышал и уже развернулся, чтобы пойти дальше, но позади меня что-то грохнуло, послышались шаги, которые ускорились в бег.

- Нет! – закричал кто-то. – Стой! Что ты делаешь?!

Я развернулся, чтобы посмотреть, что случилось, но меня сбил с ног маленький ураганчик. Я больно приложился об пол копчиком и затылком.

- Черт… - простонал я, открывая глаза и натыкаясь на злой и возмущенный взгляд Саши.

Все слова, что были приготовлены для возмущения - потерялись где-то в голове. Я ничего не видел, кроме его глаз, ничего не слышал, кроме его сбитого дыхания, ничего не чувствовал, кроме его частого биения сердца. Его взгляд задавал сотни вопросов: «Почему?», «Как ты мог?!», «Ты не бросишь меня?», «Почему тебя не было рядом?», «Ты пойдешь со мной?», «Ты меня любишь?».

Я сдавленно вздохнул и попытался отстранить его от себя, но он вцепился в меня руками и ногами, пришлось вставать вместе с ним.

- Саш, успокойся, - прошептал я, все еще пытаясь отодрать его от себя.

Он замотал головой, утыкаясь лицом мне в грудь, еще сильнее прижимаясь ко мне.

- Ну, что ты, - усмехнулся я, зарываясь пальцами в его волосы. – Все же хорошо, смотри, твоя мама приехала, - он даже не повернулся к ней. – Саш, что случилось?

Я твердо решил уйти, да и его мать мне не позволит остаться… Я уйду, пусть это и сродни самоубийству.

Саша поднял голову, смотря на меня во все глаза, его рот приоткрылся, губы шевельнулись, что-то говоря, но он не проронил ни звука.

- Я никуда не ухожу, - громко сглотнул я ком, что появился в горле. Я почти услышал его! Пусть на миг, только в своей голове, но я слышал! – Малыш, все хорошо, - все смотрели на нас ошарашено и как-то обреченно, все знали, что я вру ему. – Я просто хотел сходить купить что-нибудь поесть, - придумал я.

Он с сомнением посмотрел на меня.

- Где твой блокнот? – спросил я у него.

Медсестра, что дежурила ночью, протянула блокнот Саши.

- Пиши, - кивнул я ему.

Я кинул взгляд на его мать. Боже, слезы, сопли, она кусала носовой платок, пытаясь заглушить рвущиеся всхлипы. Она смотрела на нас и качала головой.

«Тебя не было… Я испугался!», - написал он мне.

- Малыш, я же сказал, что хотел выйти ненадолго, - я улыбнулся ему, зарываясь пальцами в его волосы: перебирая их, пропуская через пальцы.

Я сидел прямо на полу, а Саша у меня на коленях, чуть-чуть приобняв.

- Отпустишь? – спросил я его, опять улыбаясь.

Саша прищурился, пристально смотря мне в глаза.

«Ты не врешь мне? Ты какой-то странный… Антон, что-то случилось?».

- Малыш, все хорошо, - как заводная кукла проговорил я, с моего лица не сходила улыбка.

Просто если бы я перестал улыбаться, то я бы разревелся.

«Я тебе не верю!».

Паника начала появляться в его глазах… Я не должен допустить этого…

- Я тебе когда-нибудь врал? – Саша нахмурился и неохотно покачал головой. – Значит, все будет хорошо, веришь? – спросил я у него.

Саша никак не отреагировал.

- Ну, что ж, ты такой упрямый-то, - рассмеялся я, а у самого чувство, что горло режут изнутри. Я поднялся на ноги, поставил его на пол, но он не спешил меня отпускать. – Я туда и обратно, - пообещал я, прижимая его к себе. Сашка в ответ прижался ко мне и как-то рвано задышал. – Я скоро вернусь, - я взял из его рук блокнот. – Я тебе анекдот напишу, - проговорил я. – Прочитаешь его, пока меня не будет, чтобы не скучал, - я улыбнулся ему, на миг, отрываясь от блокнота. У Саши глаза на мокром месте. Боже, ну откуда ты знаешь, что я ухожу на совсем?! – Не реви, - строго одернул я его. – Я же быстро, - фыркнул я.

Прочитав написанное еще раз, я довольно кивнул и отдал блокнот его матери, Саша снова нахмурился, дернулся было ко мне, но я уже отошел от него.

- Веди себя хорошо, малыш, - проговорил я срывающимся голосом. – Ты обещал… - напомнил я ему.

Самому хотелось заорать себе, что я тоже много чего обещал ему. А потом я просто развернулся и выбежал из больницы. В спину летели визги и приглушенные крики Саши, слышались крики медперсонала: «держите крепче», «может, успокоительного?», «Сашка, ну успокойся, чего ты…?». Так же слышался, плачь Тани, Саши и медсестры, что сидела с нами ночью.

А кроме этого я не слышал ничего: я не слышал своего крика, когда выбежал на улицу, не слышал своего плача, не слышал машину, что остановилась буквально в паре сантиметров от меня. Я был как будто в вакууме. Перед глазами стоял Саша и те строчки, что я написал впопыхах в его блокноте.

«Ты – единственное море, в котором мой инстинкт самосохранения равен 0. Тебе я снова доверил свое сердце, хоть и обещал себе не делать этого впредь, но ты перевернул все с ног на голову. Но так нельзя, малыш… Мир слишком красив и удивителен, чтобы ставить на нем кресс из-за меня. Но я… Я уже давно пропал, поэтому рядом с тобой я с улыбкой иду ко дну…

P.s Some things take time… (Для некоторых вещей нужно время)».

Зачем я дописал это в конце, я так и не понял. Сейчас я всячески ругал себя за это, ведь получается, я давал ему надежду, что еще что-то может быть, только подожди немного… А может, эта надежда была нужна для меня…?

Я достал телефон и удалил номера Саши, чтобы не иметь сообразна, звонить ему или писать, хотел добавить его в черный список, чтобы и он не смог этого делать, но не смог… Пальцы задрожали так, что я чуть не выронил телефон. Вместо этого я набрал дорогой сердцу номер.

- Да, - радостно ответили на том конце.

- Забери меня, - дрожащим голосом проговорил я. – Пожалуйста, приедь, забери меня, Дюха… Мне так плохо! Я такое натворил!!!

- Боже, Тоха, что с тобой?! – взвился Андрей. – Где ты?!