Синее пламя - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 67

– Он опасен. – Мильвио с Пружиной не сговариваясь снова взялись за весла, направляя лодку на середину реки. – Туман висит неделями, люди, оказавшись в нем, не могут найти дорогу назад и погибают. В той же Алагории никто не отправляется в Накун напрямую. Предпочитают путь через предгорья, подальше от деревьев и молока, которое висит день за днем.

Лес тянулся все последующие дни. Бренн больше не разливался до горизонта, сузился, ускорил течение. Берега поднялись. Справа они оставались мшистыми, каменными, слева песчаными, со множеством стрижиных гнезд.

Лесосплав кедра в Нейкскую марку еще не начался, лодок после Вика на реке осталось немного. За последние три дня они видели лишь одну и еще несколько плотов. Но все остановились задолго до начала Белых порогов.

К стрелам Мардж относилась с необычайной серьезностью. Она гордилась своим умением стрелять, но знала, что ни один мастер, стоит лишь дать ему паршивую стрелу, не сможет попасть в цель, сколь опытным бы он ни был. Это все равно что сражаться тупым мечом или скакать на неподкованной лошади.

Поэтому она редко покупала стрелы, лишь в самом крайнем случае, когда срочно требовалось восполнить их запас. Чаще всего женщина предпочитала все делать самостоятельно. Это было настоящее искусство, которое требовало разума и понимания того, какой результат она хочет получить.

Мало оперения – и стрела полетит быстрее. Если стрела тяжелая, такая, чтобы срезнем убивала наповал, перьев добавляй как можно больше. Хочешь получить точность – смещай оперение к пятке. Хочешь получить скорость – отводи дальше от пятки. А если тебе нужно и скорость и точность, напряги голову, возьми нож, чтобы править форму гусиного пера.

Она как раз этим сейчас занималась, оставив Бланку в одиночестве. Все равно никуда с плота не денется. Лоскут, его сын, Сегу и Бух-Бух стояли на разных концах их плавательного средства, с помощью шестов направляя его.

Они шли вдоль левого берега, далеко от стремнины, там, где дно хорошо прощупывалось. Шрев сидел рядом с Мардж, и она старалась не обращать на него внимания.

Он думал о чем-то своем, то и дело поглядывая на проплывающий на той стороне Туманный лес. Она не понимала его и боялась. Иногда за всей его подчеркнутой любезностью и вежливостью Мардж видела настоящее. Холодное и жестокое.

Лучница была не рада, что Сегу нанял их с мужем. Она просто не смогла отказать, не опасаясь последствий.

– Далеко еще?! – спросил Шрев у Лоскута.

Тот как раз кашлял, положив шест поперек плота. Прежде чем ответить, ему пришлось хлебнуть воды и осмотреть берег.

– Скоро. Нам следует начать перегонять плот на ту сторону, иначе попадем на стремнину. До Белых порогов всего две излучины.

– Хорошо.

Мужчины стали сильно отталкиваться шестами от дна, пока оно было доступно, затем плот вышел на середину Бренна, поплыл, все ускоряясь, увлекаемый течением. Лучница легко рассчитала скорость и направление. По всему выходило, что к первой излучине его как раз принесет к правому берегу, в четверти лиги от того места, где они сейчас находятся.

Река здесь сужалась, и поток ускорялся. Не так, как в горной стремнине, но уже довольно ощутимо. Всем знающим людям это говорило, что впереди начинаются пороги, а возможно, и водопад.

Мардж посмотрела назад. Одинокая лодка, которая раньше плыла далеко позади, то и дело скрываясь за изгибами реки, за последний час здорово нагнала их.

Путешественники собирались преодолевать Белые пороги – обычное дело, если на веслах опытные люди.

Сегу стянул с левой руки перчатку, напевая фривольную савьятскую песенку, помассировал пальцы, на которых отсутствовали первые фаланги. Мардж слышала, что, когда сойка был младенцем, его бросили на улице и крысы славно пообедали.

Так ли это было, лучница предпочла не спрашивать.

Лодка, шедшая вдоль левого берега, поравнялась с ними. Люди, находящиеся в ней, споро и дружно работали веслами, и посудина, подгоняемая течением, неслась точно ласточка. Вода вокруг ее носа так и кипела.

Внезапно Шрев и Сегу резко повернулись в их сторону. Смотрели лишь мгновение, а затем старший сойка крикнул:

– Стреляй в них! Стреляй!

Плот плыл довольно далеко, поэтому Лавиани почувствовала их, когда стало слишком поздно, чтобы останавливаться.

Сперва она опешила, не веря в подобный плевок судьбы, затем поняла, что мир слишком тесен и подл, чтобы они не встретились, и рявкнула:

– Гребите, во имя всех шауттов! Гребите или мы покойники!

Они не послушались. Смотрели на нее удивленно, словно она сошла с ума. Раздражаясь, Лавиани ткнула пальцем в приближающийся плот:

– Там сойки! И не дам гарантии, что они не почувствовали Тэо! Мы все в опасности!

– Пристаем к берегу! – приказал Мильвио.

– Нет! Нет! Они тоже пристанут, и мы пропали! Единственный шанс – проскочить, уйти на Белые пороги! Они плывут на бревнах, там на таком не развернешься. Опасно. Мы обгоним их и выиграем время. Здесь же у нас нет шансов.

– Она права! – поддержала сойку Шерон.

– Ладно, – согласился Тэо. – Поднажмем.

Мильвио не стал спорить, полагая, что Лавиани лучше знает своих бывших соратников. И лодка с каждым гребком разгонялась все сильнее.

Стрела, чиркнув по воздуху, ушла к левому берегу. Мардж пришлось задрать лук, расстояние для него было на пределе возможного, поэтому она, на несколько минут став главной, рявкнула:

– Сделайте, что угодно! Но мы должны подобраться ближе!

Никто не вел счет, но Мильвио и Тэо действовали синхронно, налегая на короткие, широкие весла. Их посудина рывками, точно резвая лошадка, рвалась вперед.

Лавиани видела Шрева, а он, сложив руки на груди, стоял и смотрел на нее. Она с большим удовольствием показала ему неприличный жест:

– Чтобы ты сдох, тварь!

Полет стрелы сойка тоже отслеживала. Та должна была прийти на излете и не представляла особой опасности.

На последнем участке полета подул ветер, и стрела упала за кормой. В принципе Мардж иного и не ожидала.

– Бух-Бух?!

– Ничего не могу сделать, – прогудел муж. – Мы на середине, шесты до дна не достают.

– Что происходит? – хмуро спросил Лоскут. – Кто эти люди?

– Бандиты, – не моргнув глазом ответил Шрев.

– Более опасные, чем вы? – Уцелевшая половина лица следопыта выражала явное неодобрение происходящего. – Ни я, ни мой сын не будем принимать участие в убийстве незнакомцев.

– Вас и не просят.

– Надо причаливать! До Белых порогов осталось немного. Мы, в отличие от них, не проскочим камни!

– Мардж? – Сойка пропустил совет мимо ушей.

– Бесполезно, мастер Шрев. Просто зря израсходую хорошие стрелы.

– Ясно. Сегу. Будь добр…

– Ха-ха! Съели, сукины дети?! – крикнула Лавиани.

Они уходили за излучину реки, и неповоротливый плот не поспевал за ними. Сегу прыгнул в воду, и вода вокруг бревен закипела.

– Проклятье! Проклятье!

Ублюдок использовал талант, ускорился и вытолкнул эту неуклюжую посудину вперед. Всего лишь за несколько секунд он покрыл большую часть разделявшего их расстояния.

– Ближе к берегу! – скомандовала Лавиани. – Держитесь под деревьями!

Когда плот дернулся и полетел вперед со скоростью ласточки, Мардж, чтобы удержаться на ногах, раскинула руки, ища правильный баланс. А вот Крейт едва не улетел за борт, в самый последний момент его успел схватить отец.

Лодка стремительно вырастала в размерах, и Мардж довольно улыбалась. Теперь у нее появились все шансы.

Пора.

Раз. Два. Три. Четыре.

Когда в воздухе висело четыре стрелы, лук отправил пятую.

Их спасли ветви деревьев, словно купол нависающие над водой. Три стрелы застряли среди них, четвертая тяжело ударила в борт, и Шерон вскрикнула от неожиданности. Пятую, прямо в полете, поймал на лопасть весла Мильвио, махнув им, точно огромной ложкой, встречая жирную муху.