Хозяйка поместья - Басби Ширли - Страница 25

Давалос потянулся к пистолету у себя на боку — тут же щелкнул курок ружья Джейсона. Кэтрин проследила за рукой Давалоса, и ее охватил ужас. О Господи, думала она, не допускай, чтобы Джейсон был убит! С этими мыслями и мольбой она побежала в кабинет Джейсона и выхватила из шкафа его ружье, руки ее дрожали. Потом она стремглав вернулась на свой пост в холле и убедилась, что за время ее отсутствия ничего не произошло.

Она твердо знала — если Давалос убьет мужа, то недолго будет торжествовать победу. Направив на него ружье, она терпеливо ждала, когда кто-нибудь нарушит тяжелое молчание.

Это сделал Давалос. Внезапно он резко рассмеялся, и ее пальцы сжали спусковой крючок. Кэтрин наклонилась вперед, чтобы лучше слышать тихие, яростные слова испанца:

— Очень хорошо! Ты опять победил, но ты не всегда будешь готов, и, кто знает, может быть, в следующий раз, когда я появлюсь, ты не успеешь приготовиться. Тебе повезло на этот раз, но не всегда так будет. Терр дю Кер далеко от Нового Орлеана, и тебе следует об этом помнить!

Джейсон с улыбкой признал справедливость этих слов:

— Ты абсолютно прав, но не слишком-то меня запугивай, Блас, а то я пристрелю тебя, как проклятую грязную собаку, и буду иметь дело с властями. Интересное будет расследование — мои люди против твоих. Как ты думаешь, кому поверят? Но для тебя это уже не будет иметь никакого значения, ты будешь мертв, не так ли?

Лицо Бласа потемнело от бессильной злобы. Оскалив зубы, он прорычал:

— Тебе повезло, мой друг, на этот раз. Смотри, как бы в будущем я не поймал тебя!

Кэтрин поняла, что если Давалос наткнется на их людей в поле или нагрянет, когда они будут в доме одни, то у такой встречи окажется совсем иной конец. Им действительно повезло на этот раз. В тяжелом предчувствии она наблюдала, как ускакали испанцы. Они вернутся. Она это знала!

Как только Джейсон быстро прошел в дом, она бросила на пол ружье и бросилась к нему.

— О Джейсон, я так испугалась за тебя. Чего он хотел?

Крепко обнимая ее, он прошептал ей на ухо.

— Ничего, моя крошка. Давалос хулиган, и ему кажется, что у меня есть что-то, что ему нужно. Внимательно глядя ему в лицо, она спросила:

— А у тебя это есть?

Легкая улыбка смягчила его лицо, он медленно покачал головой:

— Нет. Но это не удержит его от дальнейших попыток. Он упорный, и раньше или позже мне придется убить его. Видят Бог, я стараюсь избежать этого, как только могу, но чувствую, что скоро не выдержу, а Давалос все доводит до конца.

За словами Джейсона стояло твердое намерение. На мгновение лицо его вновь стало жестким, непримиримым, и она прижалась к нему сильнее, как будто тепло ее любви могло отогнать все ужасное.

Чувствуя, что такое ее упрямство ему понравится, она едко спросила:

— Если ты собираешься непременно убить его, то почему же не сделал этого сегодня, когда у тебя был шанс?

— Потому, моя яростная маленькая любовь, что тебе мог быть причинен вред, не говоря уже об остальных. Давалосу нужен только я, и нужен живой! А поскольку здесь полно вооруженных людей, он немного покружит в этой местности, потом ему надоест и он уйдет.

— И ты в этом уверен? Ты же сам сказал, что он упорный!

Джейсон немного поколебался, потом, решив что-то для себя, провел ее через холл в свой кабинет. Бросившись на широкий кожаный диван, он посадил ее к себе на колени. Кэтрин смотрела в такое знакомое смуглое лицо, и чувство тревоги не могло успокоить даже то, что он рядом с ней.

Пытаясь не встречаться с ней глазами, Джейсон начал переплетать их пальцы и казался целиком поглощенным этой задачей. С минуту они смотрели, как ее тонкие пальцы слились с его, более темными и сильными. Потом Джейсон медленно заговорил:

— Наверное, следует вернуться на несколько лет назад, чтобы ты поняла, что происходит сегодня и почему появление Давалоса не сильно беспокоит меня.

Он был серьезен, хотя легкая усмешка по-прежнему не сходила с его губ, и задумчиво смотрел на повернутое к нему лицо Кэтрин.

— Видишь ли, — начал он спокойно, — Блас и я выросли вместе. Я знал его всегда, все детские годы я поделил между Бове и Гринвудом, домом моего отца в Вирджинии. Мы всегда были хорошими друзьями. Даже в те годы, когда я жил в Англии, мы оставались приятелями, а когда я вернулся в Бове, узы дружбы восстановились так легко, как будто мы расстались за день до того. Это была простая, нетребовательная дружба, но Блас прошел вместе со мной через многие неприятности.

Он бросил на нее слегка смущенный взгляд и признался:

— Когда я был моложе, отношения между моими родителями сильно беспокоили меня, а у Бласа были добрые, любящие родители, преданные друг другу, — боюсь, что тогда я ему завидовал.

Он замолчал, нахмурил лоб, Кэтрин хотелось протянуть руку и разгладить его морщинки, но ее остановила неуверенность.

Осторожно подбирая слова, он продолжал:

— Я не думаю, что он изменился бы, да и я тоже, если бы их семья не потеряла плантацию и их не покинула удача. Во всяком случае, все сильно изменилось для них после того, как плантацию продали. Большая часть вырученных денег пошла на уплату долгов, родители вернулись в Испанию. Думаю, что младшие дети уехали с ними. Я знаю, что у Бласа есть родственники в Мехико, потому что мы как-то навещали их. — С минуту его глаза стали незрячими, и Кэтрин поняла, что в это мгновение он видит другого, молодого Бласа, а не того, которого знала она. С усилием вернувшись издалека, он продолжал:

— Давалос всегда был помешан на армии, и ему в некотором роде посчастливилось — он получил офицерский чин до того, как семья разорилась. Но быть лейтенантом испанской армии, когда у тебя за спиной богатая и влиятельная семья, совсем не то же самое, что жить на жалованье лейтенанта. Я знаю, это раздражало его. Его беспокоило не только отсутствие денег: потерю плантации он воспринял как личное оскорбление.

— Прошу прощения, что я рассказываю так долго, — улыбнулся Джейсон, — но все это поможет понять его. Когда кончились деньги, он начал искать способы компенсировать потерянное. И не все его методы при этом были справедливыми и честными. Он брал взятки и вымогал больше, чем кто-либо другой. Это оттолкнуло от него всех старых друзей, это, а не финансовая потеря. Но Блас изменился и в другом — он стал получать особенное удовольствие от того, что изводил тех из нас, кто пережил беду, — словно винил других в собственных несчастьях. Как назло, мы были удачливы: мой дед начал сажать тростник и хлопок за год до того, как посевы индиго были уничтожены вредителями.

Он внезапно ухмыльнулся, а сердце у нее сжалось, и сказал, дразня ее:

— Мы очень проницательные бизнесмены. — Потом продолжал уже серьезно:

— Как бы там ни было, Блас и я начали сталкиваться лбами все чаще и чаще, пока наконец не осталось и намека на бывшую дружбу между нами. Блас любит вспоминать прошлое, но мы оба знаем, что его больше нет. По крайней мере, он должен знать это! — Джейсон жестко рассмеялся и добавил:

— Два года назад я дрался с ним на дуэли, и если бы не прошлое, то убил бы его. Он знает, как я к нему отношусь!

Почувствовав, как напряглось его тело, — Кэтрин тихонько сжала рукой его руку. Он посмотрел на нее глазами, полными неприятных воспоминаний. Она ждала продолжения, но он молчал, и тогда она осторожно спросила:

— Из-за чего была дуэль?

От простого этого вопроса все тело его окаменело. Он огрызнулся:

— Это не твое дело, почему мы дрались! Для тебя важно лишь то, что мы дрались!

Он не хотел так говорить с ней, но даже теперь сходил с ума, вспоминая смерть Филиппа, и по-прежнему не мог говорить об этом. Возможно, когда-нибудь он расскажет ей о преклонении мальчишки перед героем, взрослым, богоподобным существом. Но еще не время — рана от смерти Филиппа все еще кровоточит.

Обиженная его тоном, Кэтрин закусила губу и укоризненно ответила:

— Я же только спросила. Ты не должен быть таким грубым.