Иммигрантка в западне щеголя (СИ) - Денисенко Кристина - Страница 30

Сюзанна сделала шаг вперед и, выпятив вперед грудь, оттолкнула Анастасию назад.

Анастасия оступилась и, не успев схватиться за перила, спиной полетела вниз по лестнице. Единственное, о чем она думала в тот момент, — это о своей маленькой девочке, и прикрывала руками живот, чтобы уберечь дочку, ножки которой перестали толкать ее в бок.

Сюзанна испугалась и побежала за ней:

— Ты сама упала! Я тебя не толкала! Я не хотела ничего такого, — призналась она, склоняясь над Анастасией.

Анастасия ничего не ответила и, зажмурившись, лежала на бетонном полу с мокрыми отпечатками чье-то обуви.

— Не шевелись! Я за доктором, — сказала Сюзанна и побежала за помощью.

Очнулась Анастасия на кушетке в малой операционной от едкого запаха нашатыря. Потом ее осмотрел акушер и с долей соболезнования сообщил, что плод мертв и необходимо провести процедуру выскабливания.

 Острыми медицинскими приборами, как ложкой из опустевшей банки остатки меда, из лона Анастасии усердно доставали все до единого фрагмента ее не рожденной дочки. Анастасия беззвучно плакала, и только горячие слезы, не переставая, лились по щекам. Ей было холодно, больно и жалко. Жалко себя и ни в чем неповинного ребенка, чья жизнь оборвалась из-за Сюзанны. Ее Анастасия винила, но и себя корила за то, что не пришла немного раньше или немного позже, лишь бы не пересечься с Сюзанной. «Лучше бы я вообще не приходила» — думала она.

Анастасию перевели в палату и она, уткнувшись лицом в стену, пролежала несколько часов, пока знакомый спокойный голос не окликнул ее по имени. Это был Владислав. Он узнал о случившемся от Сюзанны, которая, рассчитывала стать Сюзанной Зольтеман, при этом так и не определившись, кого из двух братьев лучше выбрать для своих целей: Владислав состоятельнее, но над ним еще нужно поработать — Лев перспективный, но и тот из-под каблука выскальзывает, да и его физическое состояние Сюзанну настораживало, хоть она и могла на многое закрыть глаза ради наследства Зольтемана старшего. Она временно решила держать обоих на примете, и вокруг Владислава увивалась с особым пристрастием, недвусмысленно давая понять, что он ей крайне симпатичен.

— Настя, — Владислав вошел с белым облаком ромашек и пакетом с фруктами, — это тебе, — он все положил на тумбочку. Анастасия молча посмотрела на него покрасневшими глазами и отвернулась. — Я через неделю уезжаю в Москву, — продолжал он, — поехали со мной? Мне как раз нужен оператор компьютерного набора. Если не знаешь программу 1С — я лично тебя научу. Будешь работать в туристическом агентстве, летом поступишь в институт на заочное отделение. У нас в коллективе есть уже один студент — будет два! Насчет жилья можешь не беспокоиться — я все организую. Подумай над моим предложением. Я завтра зайду за ответом. Да, и за операцию я заплатил. Жанна Сергеевна — медсестра с травматологического отделения, не застала твою бабушку дома: отец повел ее в театр… Не плачь. Я пойду.

Аромат ромашек, наполняя комнату, напомнил Анастасии бескрайние донецкие степи, и она уснула, уходя от своих переживаний в цветные сны.

Операция на позвоночнике прошла успешно. Доктор набожно клялся, что с вероятностью в девяносто девять процентов Лев в скором времени сможет не только самостоятельно передвигаться по комнате, но и вернуться к полноценному образу жизни, и ничто не будет стеснять его движений, но, как это часто бывает, ожидать выздоровления Льву приходилось гораздо дольше, чем хотелось бы.

Дни тянулись нудно. Каждый новый день ничем не отличался от вчерашнего. Тоска давила на Льва морально и как черный прожорливый ворон клевала последние крохи удовлетворенности и оптимизма. Лев уходил глубоко в себя, был мрачнее грозовой тучи, часто капризничал и эгоистично требовал внимания, обвиняя всех в том, что отвернулись от него, и даже отца, который с энтузиазмом взял на себя руководство пиццерией.

Николая Зольтемана удручали и выводили из духовного равновесия кредиты сына. Он жалел его деньги, как свои. Уверенный в том, что заниматься его финансовыми делами доведется минимум до лета, он погасил задолженности перед банками, чтобы не переплачивать проценты, но не безвозмездно — он планировал в любом случае вернуть свои деньги. Квитанции о переводе денежных средств со своего счета на нужды Льва Николай Зольтеман хранил среди личных документов и в любой день мог предъявить их сыну с требованием рассчитаться.

Лев оставался в неведении, что кредиты погашены и он никому ничего не должен, кроме отца. Он спокойно спал, ни о чем не заботился, не забрасывал отца вопросами, как ему казалось, маловажными, не интересовался, выплатил ли отец зарплату работникам, сколько намотали электрические счетчики, насколько снизилась посещаемость пиццерии после окончания новогодних праздников и т.д. А Николай Зольтеман в свою очередь приложил максимум усилий, чтобы сократить расходы, увеличить доходы и завлечь новых клиентов: уволил несколько человек персонала; заключил договора с фирмами, чья продукция значительно дешевле той, которую закупал Лев; сделал рекламу пиццерии; проанализировал цены и, делая незначительные скидки, значительно повысил кассы. За январь пиццерия стала еще популярнее, вопреки утверждениям, что январь для многих отраслей — мертвый месяц. Что значит правильный подход к делу!

Николай Зольтеман с удовольствием наблюдал, как его работа приносит результаты. Он загорелся целью как можно скорее вернуть свои вложения. Прибыль для него была чем-то вроде цветущего города для императора, счастьем и эйфорией, но все-таки Зольтеман старший ругал себя за чрезмерное вмешательство в дела сына. «Если хочешь помочь голодному, то не давай ему рыбу, а научи ловить ее, и тогда он никогда не будет голодным». Эта пословица и бередила отцовское сердце, ведь всю работу выполнял он, а Лев по-прежнему «не умел ловить рыбу», ведь взять кредит и открыть частное дело может каждый, но стать преуспевающим предпринимателем дано не всем.

Жил Николай Зольтеман в той съемной квартире, из-за которой Лев неистово злился. Сначала с Владиславом, а после его отъезда — один. К одиночеству давно привыкший, Николай Зольтеман, не испытывал ничего сродни грусти. Единственное, чего не хватало ему по вечерам — камина с потрескивающими поленьями и любимого кресла-качалки. Все дни напролет он был занят делами либо же приятно проводил время с Прасковьей Малевской, не замечая, насколько тесными стали их взаимоотношения.

Если на Николае Зольтемане отъезд Владислава никак не сказался, то Лев расстроился сильнее прежнего и долго не мог привыкнуть, что его кормит с ложечки пожилая сиделка с медицинским образованием и сорокалетним стажем в психиатрической больнице. Она целыми днями сидела рядом с ним и вязала шерстяные носки внукам, рассказывая обо всем подряд, лишь бы не молчать. Чего только не узнал Лев и о душевнобольных, и о внуках, доставляющей ей массу хлопот, в первый же день, когда она только переступила порог его палаты! В последующие дни он либо слушал ее пустую болтовню вполуха, либо притворялся, что спит, и она умолкала.

Поначалу Льву не хватало Анастасии, но воспоминания о ней вытесняла Сюзанна своим кокетством и лицемерием. Узнав, что Анастасия, потеряла ребенка, Лев облегченно вздохнул, словно гора сошла с плеч, но когда Владислав похвастался, что увозит ее с собой, Льва будто током ударило. Чувства похожие на ревность зацепили его, но неглубоко. Он нашел их причину в соперничестве с братом — Владислав забрал Анастасию, как в детстве игрушечный самолетик, и это в который раз заставило Льва почувствовать себя побежденным, хоть за Анастасию они и не боролись.

Сюзанна сладко шептала ему лестные слова, воодушевляла, говорила о совместном будущем, о планах, о показах, съемках, и Лев снова позволил ей называть себя ласковыми прозвищами, типа: милый львенок, сладкий болгарский перчик, лапусик и котенок. Он не запрещал ей приходить, потому что ему было попросту безумно скучно и одиноко, и сиделка, нанятая отцом, доводила его до белого каления одним своим самодовольным видом домоправительницы из мультфильма про Карлсона. Лев использовал Сюзанну, как мочалку — чтобы помыться, как заплесневелый сухарь — когда нет ни мяса, ни рыбы, не беря во внимание, что и Сюзанна использовала его исключительно в своих хитрых расчетливых целях.