Последняя песня - Спаркс Николас - Страница 54

Блейз сидела за его спиной в одних джинсах и лифчике. Ру­башка была свернута в комок и лежала у огня.

— Блейз, — позвал он, — сегодня нам понадобятся девять огненных шаров. Народу будет много, а нам нужны деньги.

Она ничего не ответила, но издала такой вздох, что он скрип­нул зубами. Как она ему осточертела! С тех пор как мать выгна­ла ее, она постоянно торчала у него дома.

Ежась под его злобным взглядом, она встала и схватила бу­тылку с горючим для зажигалок. Прекрасно. По крайней мере она старается отработать свой хлеб. 

Девять огненных шаров. Не все одновременно, конечно: они, как правило, использовали шесть, — но стоит время от времени добавлять что-то новенькое. Это поможет собрать бабки, кото­рые ему позарез нужны. Через два дня он будет во Флориде. Один, без Ланса и Тедди. И уж конечно, без Блейз. Пусть немного по­будут без него. Тем более что его от них тошнит.

Занятый мыслями о поездке, он не заметил, как Блейз на­мочила шары горючим для зажигалок прямо над рубашкой, ко­торую позже собиралась надеть на шоу.

Уилл

Выиграть первую партию оказалось на удивление легко. Уилл и Скотт почти не вспотели. Во второй партии все оказалось еще легче, и противники заработали всего одно очко. Однако Уилл уходил с корта в полной уверенности, что проигравшая команда гораздо сильнее, чем кажется.

Они начали четвертьфинальную игру в два часа дня. Финал был назначен на шесть. Пользуясь недолгим перерывом, Уилл в ожидании подачи почти уверился, что сегодня его день. Они вели со счетом пять — два. Но он не волновался. Он чувствовал себя сильным, проворным, и, повинуясь ему, мяч летел именно в то место, куда он его посылал. Сегодня он непобедим.

Мяч взмыл над сеткой, и, предвидя, где он может упасть, Уилл рванулся вперед и взял его. Они со Скоттом играли так сла­женно, что выиграли шесть очков подряд. Становясь на место, Уилл наспех поискал взглядом Ронни. Она сидела на местах для зрителей, напротив его родителей и Меган, — возможно, непло­хая мысль.

До чего же противно, что он не мог сказать матери правду насчет Маркуса. Но что делать? Если ма все узнает, пойдет в бой, и тогда жди беды. Даже если Маркуса арестуют, он сдаст Скотта в обмен на приговор помягче. А ведь Скотт совершил куда более серьезное преступление, и тогда прощай его стипендия, не го­воря уже о родителях, друживших с семьей Уилла.

Поэтому Уилл солгал, и, к несчастью, его мать предпочла свалить всю вину на Ронни.

Но она пришла сегодня утром и сказала, что все равно его любит. Мало того, пообещала, что они поговорят попозже, и шепнула, что больше всего на свете хочет, чтобы он выиграл. Именно это Уилл и собирался сделать.

Они играли так здорово, что противникам удалось зарабо­тать только одно очко. В следующий игре у них было два.

Уилл и Скотт добрались до полуфинала, и он видел, как Ронни подпрыгивает, хлопает в ладоши и кричит от радости.

Полуфинальный матч оказался самым тяжелым. Они легко выиграли первую партию, но проиграли вторую.

Уилл стоял на линии подачи, ожидая, когда судья даст сиг­нал к началу третьей. Случайно взглянув в сторону скамей, онзаметил, что толпа увеличилась по крайней мере втрое. Тут си­дели те, кого он знал по школе, и другие, знакомые еще с детства. Яблоку негде было упасть. Ни одного свободного места.

По знаку судьи Уилл высоко подбросил мяч, и игра началась. Вскоре счет стал один — ноль. Уилл взял мяч семь раз подряд, и они со Скоттом попеременно заработали еще несколько оч­ков, что закончилось относительно легкой победой.

Когда они уходили с корта, Скотт хлопнул его по плечу:

— Кончено. Пусть Тайсон и Лэндри попробуют нас по­бить!

Тайсон и Лэндри, восемнадцатилетние парни из Эрмоза-Бич, штат Калифорния, считались одной из лучших в мире командой юниоров. В прошлом году они были одиннадцатыми на всемирном чемпионате, и этого было вполне достаточно, чтобы представлять страну на Олимпийских играх. Они вместе играли с двенадцати лет, и проигранные ими матчи можно было пересчитать по пальцам. Скотт и Уилл встретились с ними в по­луфинале турнира прошлого года и ушли с поля с поджатыми хвостами. Им не удалось даже свести счет к ничьей.

Но сегодня все было по-другому. Первая партия была выиг­рана с преимуществом в три очка. Следующую выиграли Тайсон и Лэндри ровно с таким же счетом. В финальной партии у каж­дой команды было по семь очков.

Уилл пробыл на солнце девять часов. Несмотря на литры поглощаемой воды и «Гаторейда», солнце и жара наконец-то на него подействовали, но он этого почти не чувствовал. Сейчас, когда у них появился реальный шанс выиграть турнир, его мыс­ли были заняты другим.

Подача выпала им, что в волейболе всегда невыгодно. Но на этот раз посланный Скоттом мяч вынудил Тайсона сорваться с места. Он успел поймать мяч, но отбил не в том направлении. Бросившийся на выручку Лэндри ударил по мячу, но только ухудшил ситуацию: мяч полетел в толпу. Пройдет не меньше минуты, прежде чем игра возобновится.

Вскоре Уилл и Скотт сумели выиграть очко. Уилл, как обыч­но, посмотрел сначала на Ронни, а потом на родных и с улыбкой кивнул. За ними, совсем близко, собралась целая толпа. Стран­но, что там такое творится?

Но Уилл все понял, увидев описавший в воздухе дугу огнен­ный мяч.

Счет опять сравнялся: двенадцать — двенадцать, когда все произошло.

Мяч снова улетел в толпу, на этот раз из-за Скотта. И, ожи­дая начала игры, Уилл невольно смотрел в сторону пирса, пото­му что знал: там Маркус. Гнев захлестнул его. Опять этот подо­нок!

Конечно, нужно взять себя в руки, как советовала Меган. Он не должен был расстраивать ее всей этой историей: в конце кон­цов, это ее свадьба, и родители сняли номер для новобрачных в историческом «Уилмингтон-отеле», — но Меган настаивала, и брат облегчил душу. Хотя она не критиковала его решение, Уилл понимал, что сестра разочарована. Видимо, тоже считала, что он не должен молчать о преступлении Скотта. Тем не менее сего­дня утром она сделала все, чтобы поддержать его, и, ожидая свистка судьи, он сознавал, что играет не только для себя, но и для сестры.

Он снова мельком увидел танцующие в воздухе огненные шары и успел разглядеть традиционный брейк-данс Тедди и Ланса. К его удивлению, Блейз тоже была там и перебрасывалась мя­чами с Маркусом. По мнению Уилла, мячи летали слишком быстро. Быстрее обычного. Блейз медленно отступала и, похоже, пыталась замедлить темп, пока не уперлась спиной в ограждение причала.

Препятствие, возможно, отвлекло Блейз, но мячи продолжали лететь в ее сторону, и она едва сумела поймать один почти у земли. За ним последовал второй, и она судорожно прижала первый к себе. В считанные мгновения рубашка спереди запы­лала: она была пропитана горючим для зажигалок.

Охваченная паникой Блейз попыталась сбить пламя, оче­видно, забыв, что до сих пор держит огненный мяч. Руки несчаст­ной загорелись, и ее вопли заглушили весь остальной шум на стадионе. Толпа, окружавшая участников шоу, вероятно, была в таком шоке, что никто не бросился на помощь девушке. Уилл даже со своего места видел, как пламя пожирает ее. Забыв обо всем, он бросился к пирсу. Ноги скользили, и он высоко подни­мал колени, чтобы увеличить скорость. Крики Блейз взрывали воздух.

Он врезался в толпу и короткими перебежками, протиски­ваясь между людьми, в два счета добрался до ступенек и оказал­ся на пирсе.

Он не помнил, как добрался до места. К этому времени ка­кой-то мужчина сидел на корточках рядом с извивающейся, во­пящей Блейз. И ни следа Маркуса, Тедди или Ланса...

Уилл на секунду остановился при виде рубашки Блейз, вплав­ленной в почерневшую кожу. Она всхлипывала и плакала, но никто из окружающих, казалось, не имел ни малейшего пред­ставления, что делать дальше.

Уилл понял, что должен что-то предпринять. Прошло бы не меньше четверти часа, прежде чем «скорая» пересечет мост и до­берется до пляжа. А тут еще и людей полно!