Телохранитель - Каммингс Мери - Страница 68

— Нет. Семнадцать лет — это практически взрослый человек, и что в нем есть, то все уже и видно. Не знаю, я вот так считаю.

Затем выступил врач-хирург, автор книги по реабилитации после травм — отвечая на вопросы Доусона, он сообщил, что раны, которые получил полгода назад Тони Ринальди, полностью зажили и не будут иметь для его здоровья никаких последствий.

— Таким образом, — продытожил Доусон, — в данном случае нельзя говорить о тяжких телесных повреждениях?

— Нет, ни в коем случае, — ответил врач.

Куган задавать ему вопросы не стал.

Вместо того, чтобы пригласить очередного свидетеля защиты, Доусон подошел к столу судьи и о чем-то с ней тихо заговорил. Потом они подозвали Кугана и дальше шушукались уже втроем.

— А чего это они? — спросила Мэрион у соседки — девушки чуть старше нее самой, в голубом кашемировом свитере и джинсах. Та подняла голову от блокнота, в котором, пока выступали свидетели, записывала что-то стенографическими значками, и присмотрелась; взглянула на часы.

— По-моему, сейчас объявят перерыв. В любом случае минут через пятнадцать он должен был начаться.

И точно, оба адвоката отошли от стола, и судья сообщила, что заседание возобновится в три часа.

Публика потянулась к выходу. Перед Мэрион встала проблема, о которой она раньше не задумывалась: что теперь делать — вернуться домой? Или пару часов побродить по магазинам, посидеть в каком-нибудь кафе и к трем вернуться сюда?

С одной стороны, все было за второй вариант, но с другой… если Рэй на время перерыва вернется домой, не будет ли он удивлен и обижен, что она не ждет его, а уехала незнамо куда?

А вот и он сам, наконец — идет по проходу! По обе стороны от него, как охранники, папа и Доусон. Мэрион решила переждать, пока они пройдут, чтобы не столкнуться с ними в толпе, опустила голову, словно искала что-то в сумке — и не выдержала, подняла. И тут же встретилась глазами с Рэем.

Он смотрел на нее в упор, во взгляде было удивление и еще что-то, из чего ей стало совершенно ясно: узнал! Узнал, несмотря на светлый парик, на шляпу и непривычный макияж…

Ну и что теперь? Словно отвечая на ее немой вопрос, Рэй отвел взгляд и как ни в чем не бывало прошел мимо, к выходу из зала.

Домой на перерыв Мэрион не поехала — вместо этого, оставив машину на стоянке, пешком дошла до универмага. Первое, что сделала — это забежала в туалет и сняла парик (и как только люди их носят, голове же жарко и неуютно!) Заглянув ненадолго в косметический отдел, полюбовалась новой коллекцией Аник Лорье в вычурных, похожих на драгоценные кристаллы флаконах, а потом устроилась в кафе-кондитерской на верхнем этаже; заказала себе эспрессо и пару крохотных пирожных со свежей клубникой.

Настроение у нее было куда лучше, чем утром, когда, мучаясь неизвестностью, она торопилась в суд. Похоже, пока все складывалось удачно для Рэя. Свидетели защиты выступали умно и убедительно (папа — тот был просто великолепен!), показания ни одного из них Кугану опровергнуть не удалось. Будь Мэрион на месте присяжных, после всего услышанного она бы обеими руками проголосовала за оправдательный приговор!

Как Мэрион давно уже убедилась, люди консервативны: если кто-то сел на определенное место — неважно, в экскурсионном автобусе это происходит, в аудитории колледжа или на заседании суда — то и в следующий раз, после перерыва или экскурсии, постарается сесть там же. Она подумала об этом, когда в четверть пятого, тихонько проскользнув в зал, снова уселась рядом с девушкой в голубом свитере. Шепотом спросила у нее, как у своей:

— Ну, было уже что-нибудь интересное?

Та, не отрывая глаз от Кугана и продолжая стенографировать, помотала головой.

— Только начали.

— …сенатор Рамсфорд и мистер Хорнер, — вещал тем временем помощник прокурора, — охарактеризовали подсудимого как человека миролюбивою, — загнул палец, — доброго, — загнул еще один палец, — дисциплинированного и неконфликтного. Словом, чуть ли не ангела во плоти. Полагаю, — обернулся он к присяжным, — вам интересно будет выслушать и другое мнение. Прошу занять свидетельское место миссис Дебору Хадсон.

Из одного из первых рядов справа от прохода вышла и уверенно проследовала к свидетельской трибуне невысокая худощавая женщина. Со спины ее можно было принять за молоденькую девушку, но когда она обернулась, стало ясно, что лет ей сорок, а то и больше. Мэрион подалась вперед. Лицо женщины — узкое, с чуть опущенными уголками ярко накрашенных губ — показалось ей смутно знакомым, но кто это такая, вспомнить никак не удавалось.

— Миссис Хадсон, вы слышали, что говорили о подсудимом другие свидетели: что он человек неконфликтный, добрый… и так далее. Согласны ли вы с ними? — спросил Купер.

— Никоим образом!

Едва услышав эти первые слова, сказанные высоким, как у девочки, голосом, Мэрион наконец вспомнила, кто это такая. Мисс Поллок — да, мисс Поллок, так ее звали раньше, когда она преподавала географию у них в школе!

— А как бы вы охарактеризовали Рэя Логана? — спросил помощник прокурора.

— То, чему я лично была свидетельницей, что я видела своими глазами, заставляет меня считать его человеком чрезвычайно агрессивным и — не побоюсь этого слова — опасным! — без запинки ответила миссис Хадсон.

В зале раздался негромкий гомон, кое-кто тихо ахнул.

— Требую тишины! — стукнув молоточком, сказала судья.

— Миссис Хадсон, скажите, пожалуйста, что именно привело вас к такому мнению, — попросил Купер.

— Однажды у меня на глазах подсудимый зверски избил мальчика намного младше себя, ученика школы МакЭлрой, в которой я в то время преподавала.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом эпизоде.

— В нашей школе учились дети с одиннадцати до четырнадцати лет, — четко, как по-заученному, начала рассказывать миссис Хадсон. — Старшеклассники на территорию школы не допускались[25], но для Рэя Логана делалось исключение. Дело в том, что в нашей школе училась Мэрион Рамсфорд. Все знали, что Рэй является подопечным сенатора Рамсфорда, и привыкли воспринимать его как ее брата. Обычно после занятий он заезжал за девочкой и отвозил ее домой.

В тот день, о котором я говорю, я после занятий задержалась в учительской на втором этаже. Стояла теплая погода, окна были распахнуты… я подошла к окну и увидела Рэя Логана. Во дворе, у ограды, стояли ребята-восьмиклассники, вот к одному из них он и подошел. Они обменялись буквально парой слов, и вдруг Логан набросился на этого несчастного мальчика и принялся избивать — с яростью, с ненавистью. Тот пытался, как мог, отбиться… Ребята вокруг закричали, я, помню, тоже крикнула что-то вроде «Прекратите, вы что?!» и побежала вниз.

К тому времени, как я оказалась во дворе, они уже, сцепившись, катались по земле. Я бросилась к ним, попыталась схватить, разнять — они налетели на меня, и я тоже упала. Но тут подбежали еще люди и их растащили. Логан все не унимался и продолжал рваться к мальчику; двое мужчин еле его сдерживали, он вырывался и кричал: «Я все равно тебя убью, сволочь!» Я хорошо запомнила эти слова, столько в них было ярости.

Все время, пока она говорила, Мэрион, сидя сзади, бессильно сжимала кулаки. Ей хотелось вскочить и крикнуть: «Это вранье! Все не так было! И Рэй его за дело бил, за дело, понимаете?!»

Она тоже хорошо помнила эту историю…

В тот день после уроков Мэрион болталась по школьному двору и ждала Рэя. По средам и четвергам у него занятия заканчивались на полчаса позже, чем у нее, после этого он должен был приехать за ней.

Казалось, время тянется невыносимо долго. Она успела уже дважды сбегать в вестибюль и попить воды из фонтанчика, подошла к ограде — а вдруг его отпустили немного раньше, и сейчас из-за угла появится знакомый бежевый «Шевроле»? Поутешала себя мыслью, что, раз теплая погода, по дороге домой они заедут в кафе-мороженое (Рэй сказал «может быть» — а значит, почти наверняка) — и можно будет заказать шарик клубничного и шарик шоколадного с изюмом…