Клянусь луной - Басби Ширли - Страница 48

— Думается мне, — встряла Модести, —что это говорит не о строгости мистера Блэкберна, а о его уме.

— Но ведь твой будущий муж не захочет, чтобы твою сестру бросили в долговую тюрьму? — спросила Эдвина с самым разнесчастным видом, на какой была способна. — Знаю, знаю, это звучит эгоистично. Я постараюсь быть экономной, честное слово. Но что делать с Альфредом?

— Я уже предлагала вам перебраться в провинцию. Я куплю вам хороший дом и выделю приличное содержание. Вы будете жить если не в достатке, то уж точно не бедно.

Эдвина тяжко вздохнула и пробормотала:

— Думаю, пришла пора принять твое щедрое предложение.

Тия улыбнулась:

— Тебе понравится в деревне, поверь мне. Конечно, там не так весело, как в столице, но ты сможешь приезжать ко мне во время сезона балов. Поверь, жить в уединении куда приятнее, чем у всех на виду.

Похоже, Эдвина не могла с этим согласиться, но промолчала.

— Наверное, пришло для этого время, — протянула она, поразмыслив. — Если другого выхода нет, придется принять твои условия. Но мне будет так не хватать Лондона, приемов, визитов, магазинов одежды, всех этих людей! Думаю, Альфред затоскует в деревне.

Прекрасно зная, что на мнение Альфреда можно уже не полагаться, Модести заметила:

— Зато в провинции нет игорных домов. Это пойдет ему на пользу. Да и деньги можно неплохо вложить, если не растрачивать их попусту. Возможно, ваше состояние умножится.

Лицо Эдвины просветлело.

— Это правда. Тия, ты уже подобрала для нас какой-нибудь конкретный дом? Или я могу выбирать сама?

— Откуда я могла знать, что ты согласишься! Съезди за город, может, тебе приглянется какое-то место.

— Если не Лондон, то мне все равно, где жить.

— Если мне не изменяет память, в районе Глостера выставили на продажу отличный особняк, недалеко от Холстед-Хауса.

— Думаю, подойдет, — с сомнением согласилась Эдвина. — Альфред говорил, там много охотничьих угодий.

— Точно, — закивала головой Тия, Бог знает почему чувствуя себя виноватой. — Наверняка вы найдете и другие занятия, кроме охоты.

Тия снова вспомнила, что Альфред уже мертв, поэтому едва ли успеет заинтересоваться охотой или походами в церковь. Несправедливо держать сестру в неведении, тем более что смерть мужа, похоже, не слишком ее огорчит. Но что она может сказать Эдвине? «Прости, что не сообщила раньше, но твой Альфред убит, тело его пропало, и я даже не знаю, чьих рук это дело. Кстати, он приставал ко мне, и пришлось хорошенько огреть его по голове». Так?

Тия невесело рассмеялась. Эдвина взглянула на нее удивленно. Модести поспешила вмешаться, словно прочитав мысли Тии:

— Думаю, надо распорядиться насчет экипажа. Тебе пора на примерку, дорогая. Не стоит заставлять миссис Делан ждать.

— О, ты, заказала платье у миссис Делан? — восхитилась Эдвина. — Потрясающе! Я не могу позволить себе ее услуги. Какая же ты счастливица!

— За свадебный наряд платит .леди Колдекотт, — недовольно отозвалась Модести. — Она хочет сделать подарок своей будущей невестке. — Она взглянула на часы. — Тия, тебе пора.

Эдвина вскочила с дивана, умоляюще сложив руки:

— Можно я поеду с тобой, сестричка? Я никогда не бывала в салоне миссис Делан. Прошу тебя, не отказывай мне!

— Ну что ты, конечно, поехали, — рассмеялась Тия. — А потом можем вернуться сюда и поболтать за чашечкой чая. Нам есть что обсудить.

Эдвина с радостью согласилась, и сестры отбыли вдвоем. Модести проводила их и вернулась в гостиную. Она была уверена, что Эдвина уговорит Тию купить ей платье для предстоящей церемонии. Иначе зачем она напросилась поехать с ней на примерку?

Модести видела Эдвину насквозь, и ей не нравилось, что Тия позволяет сестре вести себя так своенравно. Бедная Тия! Она с легкостью открывает сердце для расчетливых, жестоких людей. Встретив же человека, который достоин этого больше всех остальных, она боится подпустить его слишком близко.

Модести имела в виду Патрика Блэкберна.

Тия и Эдвина уже покидали салон миссис Делан, а Патрик только проснулся. В тот вечер, когда леди Колдекотт объявила о предстоящей свадьбе, он так и не сумел хорошенько напиться вместе с друзьями: алкоголь падал в желудок, словно в бездонную бочку, не вызывая нужной стадии опьянения. Вероятно, причиной тому было возбужденное состояние Патрика. Домой он приехал трезвый и раздраженный.

Зато накануне вечером он сполна компенсировал эту утрату. Воспоминания о перепалке, состоявшейся между ним и Тией в салоне модистки, заставляли его опрокидывать бокал за бокалом. Найджел и Адам, пытавшиеся шутить на тему его обильных возлияний, быстро примолкли, сообразив, что их шуточки в данный момент неуместны. Патрик был зол и мрачен. Ему удалось напиться до такого состояния, что друзья едва сумели довести его до экипажа. Дома он с трудом добрался до постели и провалился в глубокий сон.

Утренняя головная боль напомнила ему, что похмелье — один из самых тяжких человеческих недугов. Тело ломило, язык распух и казался чем-то посторонним и очень шершавым. При мысли об алкоголе Патрика замутило. Его утро (если это можно было назвать утром) началось с продолжительной ванны и рюмки коньяка. Только после этого желудок согласился принять немного пищи. Часа через полтора Патрик вновь почувствовал себя человеком.

Его ужасно разозлило то, что Тия сравнила его с Хоули Рэндаллом. Теперь же, спокойно поразмыслив, он счел, что в этом сравнении была определенная доля истины. Тия не привыкла верить мужчинам, а собственную податливость считала проявлением слабости. Неудивительно, что после истории с Рэндаллом она перестала доверять мужчинам. У Патрика чесались кулаки, когда он думал об этом негодяе. Единственное, чего он не понимал, — так это почему бы Тии не спросить у него о причинах, заставивших его добиваться брака с ней?

Допивая шестую по счету чашку черного кофе, он все еще злился на себя. Зачем он пошел проведать ее в гардеробной миссис Делан, вместо того чтобы ждать в приемной? Тогда ничего вообще не произошло бы. Конечно, он не жалел, что занялся с ней любовью. Это было так удивительно, что жалеть было нелепо. Ко все же их первый раз должен был произойти в другом месте и не при таких обстоятельствах.

Зато в следующий раз, когда они займутся любовью, Тия будет его женой. Женой. Патрик произнес это слово вслух, и ему понравилось, как оно звучит.

— Милорд? — раздался голос дворецкого, беззвучно нарисовавшегося в дверном проеме. Лицо его было обеспокоенным. — К вам пришел джентльмен. — Когда Патрик вопросительно приподнял бровь, дворецкий пояснил: — Это тот же мужчина, с которым вы встречались несколько дней назад. Мистер Хакетт.

— Ах да! — сообразил Патрик. — Проводи его ко мне. Лицо дворецкого из обеспокоенного стало замкнутым.

Патрик даже рассмеялся, глядя на него: Четем был человеком старой закалки, и ему не слишком нравилось, что хозяин общается с таким подозрительным субъектом, как Хакетт.

Мужчина, несколько минут спустя появившийся в гостиной, обладал абсолютно незапоминающейся внешностью. Все, что о нем можно было сказать, — это то, что он принадлежит к среднему классу и придает мало значения светским приличиям. Одежда его была поношенной и давно вышла из моды. Роста он был среднего, а лицо казалось таким унылым, словно он только что похоронил родного отца. Но вот маленькие хищные глазки, утопленные в глазницах, казались чужеродными на столь неприметной физиономии.

Сжимая в руках старую шляпу с обвисшими полями, мистер Хакетт мелкими шажками приблизился к Патрику.

— Доброе утречко, милорд, — тихо прошелестел он. — Я накопал для вас кое-какую информацию.

Патрик кивнул на стул, предлагая гостю разделить с ним завтрак. Он терпеливо дождался, пока Хакетт наполнит тарелку ветчиной и хрустящими тостами — вперемешку, — с интересом наблюдая за его действиями.

— Смею заметить, отличная ветчина, — сказал мистер Хакетт.

Не выдержав, Патрик улыбнулся.