И аз воздам (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" - Страница 39

— Оно, в общем, так, — продолжал Вурцель, нацеживая светлый, как грушевая смола, напиток; майстер инквизитор, поразмыслив, решил для себя почитать кружки чистыми, а пиво неразведенным. — Когда от Финка пришла весточка, мы сразу решили, что вот оно, пришло время, когда есть выбор — или мы по-прежнему ни от кого не зависящие, но со своими проблемами один на один, или вот, возможность подвернулась всё решить, если вы понимаете, о чем я…

За стол он возвратился с двумя кружками и, установив одну напротив гостя, сделал из своей долгий, глубокий глоток.

— Словом, так, — решительно выдохнул Вурцель, со стуком водрузив кружку на стол, и вытер губы рукавом. — Финк попросил обрисовать, нет ли слухов каких насчет вашей братии тут; или наоборот, не появлялись ли средь нашего общества особо злостные малефики — пришлые, может, или просто чересчур наглые… ну и вообще, как у нас тут дела, не происходит ли чего странного. Вот и скажу вам по порядку, майстер инквизитор. Малефиков у нас тут нету. То есть, средь наших ни новичков с особыми талантами не появлялось, ни из старых людей никто не обнаруживал в себе ничего такого; у нас тут все шло своим чередом, и дальше оно так же шло бы, думается мне… И про Официум прямо тоже ничего сказать не могу.

— А не прямо? — уточнил Курт, с удовлетворением отметив, что пиво в дыре Вурцеля на удивление неплохое; хозяин вздохнул:

— Не прямо тоже. Я вот понимаю даже, почему вы ими заинтересовались: правильные они слишком, если вы понимаете, о чем я. Все у них ладно, все гладко, все складывается… Но такие уж они гладкие, что прям аж скользкие…

«Если вы понимаете, о чем я», — безмолвно договорил владелец пивнушки одним взглядом, вновь приложившись к своему пиву.

— С магистратскими они просто душа в душу, — продолжил Вурцель, отставивши кружку снова на стол. — Одни ловят, другие казнят. Или одни и те же казнят, но чаще все ж сдают магистратским. Только вот она, первая странность, майстер инквизитор: наших-то ловить совсем перестали. То есть, если кого прижмут прямо на деле — на рынке за руку поймают или прямо в доме застукают — то возьмут, да. А вот в прошлом месяце пьяная драка была, и там один из наших затесался; ну, и порезал маленько… Я вам Богом клянусь, тот мерзавец сам был виноват: играть сел, а сам сжулил, а когда прижали — стал отнекиваться и скандал поднимать, да и драку он сам же первым начал; думаю — надеялся свалить под шумок… Так вот. Драка прошла — а магистратским хоть бы хны. Не искали никого, разбираться не пытались, вообще никто ничего не делал; а спустя неделю после того взяли на драке же какого-то приезжего задиру — и на него то убийство и повесили.

— И часто такое бывало? — уточнил Курт; хозяин пожал плечами:

— Так вот про это я вам и буду рассказывать сегодня.

— Сперва вопрос. Это «житие душа в душу» у Официума с магистратом давно замечено?

— Дык где-то с год, — многозначительно сообщил Вурцель, отчего-то понизив голос, и несколько молчаливых голов вокруг подтверждающе кивнуло его словам. — Вдруг среди горожан преступников нашлось — видимо-невидимо. Тот соседа траванул, этот намалефичил чего, та мужа во сне зарезала, эта подружку какими-то там нитками или иголками в могилу свела или дурнушкой сделала… Вот странное это чувство, скажу я вам, майстер инквизитор: сидишь тут, про тебя как будто забыли — а горожане друг дружку грызут.

— Ну да, забыли, как же, — тихо буркнул один из доселе молчавших свидетелей беседы, и Вурцель закивал:

— Да-да, вот это верно. Я почему и говорю, что это просто чувство такое, а не на самом деле так, если вы понимаете, о чем я. На самом деле не только не забыли про нас, а как будто про нас-то про первых и вспомнили.

— Не понимаю, о чем ты, — честно признался Курт, и владелец пивной поднял палец:

— Вот! И я не понимаю… Ну, Финк просил рассказать вам про странное, вот и рассказываю… С года так полтора назад, еще до того, как это «душа в душу» началось, в Бамберг явились чужаки. Бравые такие парни, серьезные. Типа наемников. Но не простые наемники — не обвешанные оружием с ног до головы, броней не светят, в трактирах не шумят, на службу к влиятельным людям или в городскую стражу не напрашиваются… Даже не знаю, как вам объяснить, майстер инквизитор, почему я именно так подумал — «наемники»; ничего такого в них не было, люди как люди, а только смотришь на них, слушаешь их — и понимаешь: ребята солидные, если вы понимаете, о чем я.

— Думаю, на сей раз понимаю, — согласился Курт, медленно отхлебнув пива. — И что эти чужаки? Чем занялись в городе, что привлекли ваше внимание?

— А наших вырезать начали, — просто сказал Вурцель; одним махом опустошив кружку, с сожалением заглянул внутрь, помедлил и тяжело поднялся, направившись за стойку. — Сначала всех стариков убрали, — продолжил он, наполняя сосуд снова. — Без предостережения, без условий каких-то. То есть, не пытались переговоры вести или, там, требовать, чтобы бамбергские люди под ними ходили или еще чего, просто молчком взяли и поубивали всех.

— Устранили всех авторитетных людей из вашего сообщества? — уточнил Курт; владелец кивнул, вновь усевшись напротив:

— Истинно так, майстер инквизитор. А потом… Стариков же не стало, все связи порушились… Кое-кто из молодых решил, что пора переделить районы и шайки и заново переписать правила. И тут опять появились они, те парни. Самых ретивых порешили, а заодно с ними вообще всех, кто под руку подвернулся; словом, оставили нас и вовсе без каких-либо старшин.

Курт помедлил, обведя взглядом полутемный тесный зальчик; из всех собравшихся, включая самого владельца пивнушки, не было никого старше двадцати трех-пяти, большинство же и вовсе лишь недавно (и то вряд ли) перешагнуло двадцатилетний рубеж. Если теперь это и есть представители «стариков» нового бамбергского дна, дела здесь и впрямь плохи…

— И, — осторожно спросил он, — вы так это и оставили?

— Мы, ясное дело, пытались разузнать, что это за люди и чего им надо, — отозвался Вурцель со вздохом. — Сойтись с ними в открытую не решились, послали для начала одного юркого парнишку, чтоб проследить — кто такие, где обитают, с кем видятся, если вы понимаете, о чем я… Ничего не узнали. А парнишку нам в мешке принесли.

— Это как? — нахмурился Курт; хозяин пивнушки пожал плечами:

— А так вот, майстер инквизитор. Пришел прям вот сюда, в наш квартал, один из тех парней с мешком, а там, в мешке этом, мальчишка наш лежит. Кусками, да.

— Он что-то сказал?

— Мальчишка? — удивленно переспросил Вурцель и, спохватившись, кивнул: — А, парень тот… Сказал. «Уважаемые люди этого города хотят видеть Бамберг тихим, уютным и благопристойным местом».

— О как.

— Угу, — гулко подтвердил хозяин в кружку и, отерев губы рукавом, продолжил: — Больше говорить ничего не стал, мешок нам бросил и пошел прочь.

— И вы его так просто отпустили?

— Стариков не осталось, — впервые хмуро подал голос один из собравшихся вокруг, — однако мозгов у тех, кто остался, хватило, чтоб понять, с кем лучше не связываться. Мы и не стали.

— Уж не магистратские ли решили нанять людей со стороны, чтоб навести в городе порядок?

— Вот уж не знаю… — вздохнул Вурцель, отодвинув от себя опустевшую кружку. — Мы вот, никто из нас, тех парней входящими в магистрат не видели, а наш мальчишка если и видел чего, то рассказать нам уже не мог, если вы понимаете, о чем я. А после него мы уж никого за ними следить не посылали, да и желающих разбираться не нашлось. Несколько дней у нас тут была тишь, даже лишнюю булку стащить боялись, да и вообще почти никто носа не казал из квартала в большой город. А потом эти парни просто ушли.

— Просто покинули Бамберг — и все? — уточнил Курт с сомнением; хозяин кивнул:

— Исчезли однажды. Мы чуток выждали — они не возвращаются; ну, и начали жизнь налаживать, если вы понимаете, о чем я. Поделили город заново — но без мордобоя или смертоубийств; собрались тихонько и полюбовно решили, кому что отойдет. Не скажу, что жизнь пошла прежним чередом: осторожничали мы долго, перебивались по мелочи… А тут и это началось. Официум забурлил, аресты пошли, малефики всякие… Мы даже подумали — не они ли своих бойцов и прислали, чтобы, значит, в городе творить, что им надо, и никто им не мешал?