И аз воздам (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" - Страница 80

— Благодарю, — отозвался Курт, оставшись стоять напротив него, и кивнул: — Так стало быть, судью убрали за участие в темных делишках более серьезного уровня, нежели какое-то имущественное преступление и единичное убийство. Вы знали об этом и молчали. Так?

— А кому я должен был об этом говорить? — устало отозвался Гайер. — Магистрату, который вынес приговор? Официуму, который проводил расследование? Епископу, который вообще наплевал на все, что происходит в Бамберге? Да и не было у меня доказательств…

— Рассказывайте с самого начала, — велел Курт, никак на его вопрос не ответив. — С чего все началось и чем закончилось.

— Чем закончилось — сами изволите видеть, — пожал плечами делец. — А началось все с того, что Юниус явился ко мне с предложением, от которого было сложно отказаться. Он познакомился с человеком, который представился ему наемником.

— Так и представился? Без имени?

— Фукс, — криво усмехнулся Гайер. — Сомневаюсь, что это его имя[68]. Человек заметно в летах, лицо в оспинах и рубцах, руки со сбитыми костяшками и мозолями… Словом, было видно, что не монах и не водонос.

— Вы встречались с ним?

— Да, мы провели три встречи в доме судьи. На первой обсудили проблему и столковались о цене, на второй я передал часть денег, на третьей — оставшуюся долю. Это все, что мне известно, майстер инквизитор; я не знаю, где и как покойный связался с ними (не спрашивал), откуда они явились и куда ушли.

— И этот Фукс не оставил никаких зацепок на будущее, если вдруг вам снова понадобились бы их услуги?

— Нет… Хотя я просил, — признался Гайер со вздохом. — Согласитесь, майстер инквизитор, дело они сделали на славу; магистрату и за десяток лет не достичь бы таких результатов. Я предлагал парочке людей Фукса остаться у меня на службе (и сулил немалые деньги, поверьте), но они отказались. Точнее, с его людьми я не говорил, отказался сам Фукс. Сказал, что это дело не для них.

— Так и сказал? Дословно?

— «Мы так дела не делаем» — вот как он сказал, — уточнил хозяин крепости сожалеюще, и Курт, выждав несколько секунд, поторопил:

— И что же? На том все и закончилось? Чего вы снова недоговариваете?

— Они появляются время от времени, — тихо и неохотно отозвался Гайер, отведя взгляд. — Всегда без предупреждения, без какой-либо системы, когда им вздумается. И требуют денег.

— За что? Ведь они сделали дело и отказались работать на вас в будущем.

— Ни за что, — с бессильной злостью отозвался делец. — Просто за то, чтобы я жил и занимался делом. Мне попросту прямо сказали, чтобы я не забывал, как легко они разобрались с местным отребьем, и прикинул, сколько времени и сил им потребуется, чтобы пустить по ветру все мои капиталы и недвижимость. Знаю, о чем вы спросите, майстер инквизитор: почему я не обратился за защитой в магистрат…

— Не спрошу, — пожал плечами Курт. — Вполне понятно, что вы не желали раскрывать тайну вашего знакомства с угрожающими вам людьми… И каковы их аппетиты?

— Берут немного, — признал Гайер со вздохом. — Не столько, чтобы это сильно ударило по моему кошельку… Но сами понимаете, майстер Гессе…

— Еще бы, — не скрывая насмешки, согласился он. — Обидно, когда наемники ставят заказчика в позу. Юниуса они тоже взяли на крючок?

— Не знаю… Но в последнее время он казался удрученным и испуганным. Я спросил его, в чем дело, Юниус долго упирался, но все же рассказал, в конце концов: о нашей сделке узнали в магистрате, и ему хорошенько накрутили хвост. О наемниках не говорил.

— Канцлер, — уверенно предположил Курт. — О ваших делишках узнал канцлер, который потом весьма удачно погиб незадолго до ареста судьи.

— Да, — согласился Гайер, — однако убийство здесь заподозрить невозможно: он споткнулся, упал и утонул на глазах у множества свидетелей. У Господа Бога порой занятное чувство юмора… Канцлер был тем, кто прикрывал Юниуса от гнева ратманов, ведь он, в конце концов, поступил в обход закона; и, быть может, сам заключил какую-то сделку с теми наемниками… Это лишь мое предположение, — обмолвился хозяин крепости, спохватившись. — Доказательств у меня нет, простая логика. Пока канцлер был жив — Юниуса никто не трогал, а как только он погиб — завертелось дело с той лавкой, и…

— Какую сделку он мог заключить? Что могло потребоваться канцлеру или рату от наемников? И с чего бы рату гневаться на человека, вот так, разом, решившего половину их проблем? Кого, в конце концов, волнует законность, когда речь идет об отребье?

— Этого я не знаю, майстер инквизитор, — развел руками Гайер. — Юниус не рассказывал мне, а я не интересовался: свое я получил, прочее было не моим делом и не моими проблемами.

— Вы же делец, — заметил Курт настойчиво. — Знаете этот город. Неужто у вас нет никаких предположений? Кроме того, я вижу, что вы снова о чем-то умалчиваете. О чем?

Хозяин умолк, снова отведя взгляд в сторону, разглядывая противоположную стену с таким интересом, словно она была украшена невероятной красоты и сложности лепниной; долгие несколько мгновений прошли в тишине, и, наконец, Гайер с усилием выговорил:

— Когда все закончилось, Юниус пришел ко мне и сказал, что наемники под горячую руку убили нескольких горожан. Те оказались не в том месте и не в то время, и… Им не повезло. Канцлер об этом знал. Знал, кто оплатил услуги этих парней, кто предложил им сделку…

— И потребовал денег за молчание перед ратом?

— Да, — недовольно согласился Гайер. — Если б о моем почти что соучастии в убийстве мирных горожан стало известно — меня порвали бы в клочья, епископ и город растащили бы мое имущество, а меня с превеликим удовольствием отправили бы в тюрьму; и даже если б мне удалось избежать казни, жить мне было бы несладко… Деньги я передал канцлеру через Юниуса; надо сказать, что запросил он еще по-божески, я ожидал худшего.

— Однажды?

— Нет. Три раза. Должен был быть и четвертый, но… Богом клянусь, в его смерти я не виновен! — на миг утратив свой выдержанный тон, повысил голос делец, подняв, наконец, взгляд к собеседнику. — Если спросите, была ли у меня такая мысль, я скажу «да», отрицать не буду. Но я не убивал его.

— А теперь смотрите, какая получается занятная штука, господин Гайер, — произнес Курт с расстановкой. — О вашем деле знали вы, судья и канцлер; более никто, так? Однако после смерти канцлера, как вы сами заметили, кто-то решил избавиться от Иоганна Юниуса, для чего провернул это запутаннейшее дело с лавкой, отравлением свидетельницы… Кто? Или судья и впрямь был настолько глуп, чтобы ввязаться в сговор с убийством за какие-то сребреники?

— Я не знаю, — вздохнул хозяин. — Действительно не знаю, майстер инквизитор, на сей раз я говорю правду. Быть может, так и было. А возможно, его действительно подставили; его дочь, по крайней мере, была уверена, что так и есть. Видимо, Юниус проболтался ей о том, что нас с ним что-то связывает, потому как она пыталась заставить меня вмешаться, приходила ко мне пару раз после его ареста…

— И? — поторопил Курт, когда Гайер умолк; тот неловко передернул плечами:

— Я не стал с ней говорить и велел спровадить ее. Не хватало мне еще дать повод заподозрить меня в подобных делишках.

— И вскоре судью казнили, а его дочь покончила с собой.

— Вы же не станете обвинять меня в ее смерти? — напряженно произнес Гайер. — Послушайте, майстер инквизитор, мне жаль, что тогда пострадали невинные горожане, я этого не планировал; но нельзя же на основании того, что я одобрил и оплатил избиение преступников, делать вывод, что я способен убить женщину!

— А у вас крепкие нервы, господин Гайер, — заметил Курт безвыразительно. — Сообщника бросили на растерзание властям, на смерти его дочери наварили барыши — и глазом не моргнули; ваша совесть, как я посмотрю, берет дешевле покойного канцлера… Итак, у вас нет предположений касательно того, права ли была Катерина Юниус, или судья был казнен за дело. Последний вопрос о нем: Официум или кто-то из инквизиторов был в курсе всей этой истории с наемниками?

68

Fuchs (нем.). — лиса.