Стальные Волки Крейда (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич - Страница 58

Вот ведь гад, заинтересовал меня, а спрашивать при Сальте как-то неудобно. Вообще классно, что они у меня такие. Страшно подумать, что бы было, останься они обычными неигровыми персонажами. Я посмотрел на часы – без одной минуты одиннадцать. Идем отлично – в запасе еще целый час. Остался только этот храм, да и непонятно, что скрывается за створками ворот. Впрочем, нечего гадать – через минуту увижу.

Стемнело. Нет, солнце скрылось за горами еще до того, как мы зашли на территорию подземелья, но до этого момента было достаточно светло, а тут вдруг резко наступила ночь. Словно кто-то невидимый щелкнул выключателем и сыпанул на небо яркие горошины звезд. Пора…

Створки ворот возмущенно заскрипели, и перед нами открылся длинный зал с тянущимися вдаль рядами массивных колонн. Сотни факелов освещали внутреннее пространство главного зала. Пламя под действием сквозняка колыхалось, создавая причудливую игру теней. Вдоль стен – обломки каменных статуй. Заваленный каменной крошкой и чьими-то костями пол в некоторых местах потрескался, отдельные плиты перекосило. Было видно, что истинные хозяева покинули это место много веков назад. В воздухе витают запахи горящего дерева и масла, которые странным образом смешиваются с запахами запустения и гнили.

Впереди, у дальней стены храма, – перекошенный алтарь, выполненный из какого-то черного материала. Возле него спиной к нам, с двуручным молотом на плече, преклонила колено и низко опустила голову массивная фигура закованного в серебристые латы рыцаря. Ульрих Ревнитель Веры, магистр Ордена Приближающегося Рассвета. Двести восьмидесятый уровень и полмиллиарда очков ХП. И кто бы мне объяснил, какого Харта тут забыл один из магистров самого известного, Эрантийского Ордена? Даже мне, человеку, который, до своего попадания сюда практически не играл, доводилось об этом Ордене слышать.

Чистые – аналог средневековой инквизиции. Те, что держали портал для Альтуса и его людей, являются, насколько я помню, одним из подразделений Ордена. И тут на тебе – встретить одного из руководителей этой практически всесильной организации в храме, захваченном сторонниками Дважды проклятого бога. Хрень какая-то, да и только, а если учесть, что именно этот «рыцарь», млин, без страха и упрека наслал на Гильтор смертельную болезнь – становится непонятно вдвойне…

Услышав скрип входных ворот, паладин встал и медленно развернулся в нашу сторону. Оглядев незваных гостей хмурым немигающим взглядом, он поправил на плече молот и, тяжело ступая, пошел в нашу сторону. Его неторопливые шаги гулким эхом отражались от потрескавшихся от времени стен, и, казалось, что даже тени испуганно шарахаются в стороны от могучей поступи одного из магистров прославленного в веках Ордена. Не доходя до нас метров тридцати, Ульрих остановился, и я, наконец, смог рассмотреть его лицо. Выше меня примерно головы на две, на вид лет пятьдесят – пятьдесят пять. Неестественно спокойное выражение лица, широкий лоб, перебитый нос и массивная нижняя челюсть. В его серо-стальных глазах я не заметил ни капли фанатизма, они излучали спокойную уверенность в своих силах.

– Ты пришел, демон! – смерив меня презрительным взглядом, негромко произнес он. – Я ждал тебя и твоих прихлебателей. Отшельник не соврал – почти сотня нечистых во главе с черным демоном.

– С каких это пор магистр одного из светлых орденов вылизывает задницу темному богу? – выступив вперед, с не меньшим презрением проревел я в ответ. – С каких пор паладины начали убивать детей, насылая на провинции призванных из Серых пределов тварей?

– Свет, Тьма… Да какая разница, как мне предотвратить ваше вторжение в наш мир? – усмехнулся Ульрих. – Дети? Да чем больше подохнет этих рогатых ублюдков, тем лучше. С вами все средства хороши, и не моя вина, что в жилах тех, кто заседает в совете Ордена, вместо крови нынче течет моча. Мирт, видите ли, не одобрит. Если вы прорветесь наверх, совладать с вами станет в разы сложнее. Поэтому я здесь. Сират дал мне возможность встать на вашем пути наверх, и вы не пройдете. Тебе не получить то, зачем ты сюда пришел. Даже в случае моей смерти, хранилище без меня открыть не сможет никто. Так что давай, демон, подходи, – он сделал приглашающий жест рукой, – я положу тут вас всех и спокойно буду ждать следующих.

– Придурок, – покачал головой я, – ненависть ослепила тебя. Прорыв Преисподней произошел пару месяцев назад, а я лишь хочу построить портал между нашими планами. Нужны вы мне, чтобы к вам еще и вторгаться!

– Ты лжешь, демон!

– Какая разница, лгу я или нет? Ты ведь все равно этого не узнаешь. А то, что мне нужно, я заберу и без тебя. Оно ведь лежит там? – я указал на темный, стоящий справа от алтаря ящик, грани которого светились зеленоватым магическим светом.

– Но как ты… – лицо паладина исказила маска ненависти, ноздри раздулись и он сделал шаг вперед, покрепче перехватив свой немаленький молот.

– Я видящий, если ты это еще не понял, урод, – устало ответил я. – И вскрывал уже хранилища, запечатанные кровью Безымянного. Так что хватит болтать, через десять минут ты подохнешь, а я позабочусь о том, чтобы там, откуда ты пришел, тебя запомнили как Ульриха Детоубийцу!

Последние слова я произносил, уходя в сторону от мелькнувшего в воздухе молота и нанося в открывшийся бок паладина удар языком пламени. Массивное оружие с оглушительным треском врезалось в одну из колонн, и тишина в храме взорвалась криками наших командиров и грохотом сапог соклановцев…

– Я убью тебя, тварь, – ревет Ульрих и вновь вскидывает свое страшное оружие над головой. В спину ему со звоном прилетает ледяное копье, несколько стрел отскакивают от кирасы, и я, уходя от его очередного удара, делаю пару шагов назад. Он все равно не слезет с меня ни при каких обстоятельствах, ведь только я могу добраться до содержимого сундука, стоящего справа от алтаря, а подставлять свой щит под эту дубину у меня никакого желания нет.

– Ну что же ты, магистр? Тебе, конечно, привычнее убивать детей, но ты уж прости, мы уже выросли, – оставив росчерк ледяного клинка у него на груди, я вновь отступаю за колонну.

Пусть побегает. Изменение восприятия мира у НПС – двоякая штука; некоторых боссов можно держать на себе, не применяя агрящие их навыки, а просто так, на желании твоей лично смерти. Тут всего-то бегать минут восемь – десять; колонн в храме много – прорвемся. Язык пламени, шаг назад, шаг за колонну, шаг вперед, ледяной клинок.

– Милишники назад! Дамажат только стрелки и маги! – ору в канал, после того как паладин круговым движением молота, словно отмахивающийся от собак медведь, расшвыривает в стороны висящих на нем воинов, оставляя каждому не больше половины очков ХП. Ну его! Времени у нас достаточно, и рисковать жизнями ребят я не намерен, да и лучникам с магами проще наносить урон тогда, когда они не боятся задеть кого-то из своих товарищей. Ледяной клинок, шаг назад, шаг в сторону, шаг вперед…

Бой длится уже двенадцать минут. Паладин уже почти мертв – ему не помогли ни взрывающиеся световые пятна, которые случайным образом появлялись на полу, ни разлетающиеся, подобно бумерангам, в стороны огромные призрачные мечи. Меня он достал только семь раз – неприятно, но совсем не смертельно, особенно если подставлять под эти удары щит. Колоннам повезло гораздо меньше, и почти треть храмового помещения уже завалена крупными каменными обломками.

Вид Ульриха страшен: гнутая кираса, шлем слетел и валяется где-то среди мусора, но стрелы и заклинания моих бойцов странным образом прилетают ему только в спину и грудь. Паладин знает, что проиграл, но все равно с настойчивостью бульдозера прет на меня, пытаясь сократить дистанцию для удара. Он что-то говорит, но за стоящим вокруг треском и грохотом я не могу разобрать ни одного его слова, а подойти и послушать у меня не возникает никакого желания. Ледяной клинок, шаг назад, щит под вращающийся призрачный меч, шаг в сторону, шаг вперед, язык пламени. Мне вот только не нравится выражение его лица – словно он знает что-то, чего, кроме него, не знает никто. Мрачная решимость и спокойствие. «Что? Что задумал этот урод?!» – пытаюсь сообразить я, не нарушая привычного ритма движения. Ответ приходит через пару секунд: Ульрих, на пяти процентах здоровья, с неожиданным для такой фигуры проворством, отпрыгивает в сторону, протягивает руку к шее, срывает с нее висящий под кирасой небольшой, светлый металлический диск и высоко поднимает его над головой: