Кровь Люцифера - Роллинс Джеймс - Страница 38

Воитель уже должен был быть мертв. Легион помнит, как вошел в тело стригоя, напавшего на этого человека: удар мечом в живот смертного, горячая кровь, хлынувшая струей на холодные руки убийцы...

Но сердце Воителя продолжало биться.

Подобравшись ближе, Легион уловил в этом ритме чуждую нотку — как будто ровным сильным ударам сердца отвечал эхом огромный рог.

Это была загадка, но она могла подождать своего часа.Те, кого он преследовал, добрались до цели, спеша преодолеть последний отрезок пути под беспощадным солнцем.

«У меня больше нет времени».

Они направлялись в здание, от которого исходил маслянистый запах, как от многих вещей в нынешнем мире. На крыше здания отдыхала машина с винтами. Леопольд знал, что это за устройство.

...вертолет, чтобы летать, подобно шмелю...

Легион ощутил слабый трепет восхищения перед искусностью смертных, ограниченных законами и рамками этого мира. Человек многого добился за те века, что демон провел в заточении.

Даже покорил небеса.

Зная это, Легион пытался сообразить, как ему продолжить свою охоту. Скоро вертолет взлетит навстречу солнцу нового дня, унося трио прочь. Он должен узнать, куда они направляются.

Лопасти винта уже шевельнулись, описывая круг.

Из здания, на котором стояла машина, появилась маленькая группа сангвинистов. Это был эскорт, который охранял трио в пути по городским улицам, а ныне намеревался вернуться в свои святые убежища. Большинство направилось туда, откуда пришло, — в базилику Святого Марка, но одна фигура отделилась от группы и зашагала в другом направлении.

Ее путь пролегал вдоль канала, ближний берег которого все еще скрывала густая тень.

Легион, прячась от солнца, быстро помчался за нею.

На бегу он прислушивался к городу, к выкрикам и смеху, к реву двигателей, к лязганью металла. Он почти не слышал звуков изначального мира. Ни птичьего пения, ни шороха ветра в листве. Человечество захватило этот остров — как и большинство земель в современном мире — и приспособило для своих нужд, уничтожив первозданные сады и убив существа, некогда жившие здесь в гармонии друг с другом.

«Быть может, Бог и согласен терпеть подобное поношение Его творения, но я — нет».

И ради этой цели он мчался, подобно ветру, вдоль канала за своей целью, которая и не ведала, что за ней идет охота.

Легион вытянул из памяти Леопольда ее имя и произнес его вслух:

— Сестра Эбигейл...

Сангвинистка повернулась к нему. Ее серые, точно камень, волосы были заправлены под апостольник, открывая исполненное раздражения лицо. Она явно была не в духе, и гнев замедлил ее реакцию. Глаза ее расширились от ужаса, отражая его темное лицо, но он был уже рядом.

Протянув руку, Легион коснулся ее щеки, выжигая на ее плоти свое клеймо.

Она сразу же обмякла, повалившись на него. Он подхватил ее, крепко держа и одновременно перелистывая ее память, точно книгу.

...идет по мокрым улицам Лондона, держа за руку кого-то высокого. Мать....

..стоит перед простым белым надгробием. Отец...

...радостные люди пляшут на улицах. Великая война закончилась, но многие погибли. Так много зеленых полей превращено бомбами в поля смерти....

..огромные камни падают с небес. Бомбы. Еще одна война, куда более страшная, чем прошлая. Оружие, которое может уничтожить всё, что дано человеку...

...мужчина с глазами цвета грозовых туч и холодной кожей. Он забирает ее кровь и предлагает взамен свою...

...болотистое поле битвы. Карие глаза со скошенными уголками. Падают бомбы, равно уничтожая добро и зло. Еще одна война, в Корее, и она охотится здесь вместе с мужчиной с грозовыми глазами...

...женщина с серебряным крестом на шее предлагает выбор: раскайся или умри. Вино обжигает губы...

Легион вобрал жизнь монахини, словно вдохнул ее целиком, но ее прошлое мало интересовало его. Он отбросил эти воспоминания и стал искать более свежие.

...лицо женщины с черными кудрями и серебристо-серыми глазами. Она прекрасна, и Эбигейл ненавидит ее всей своей холодной душой...

Легион вычленил имя этой женщины.

Графиня Элисабета Батори.

Для Легиона она была бесполезна. Потеряв терпение, он сосредоточился на одной-единственной цели, внедрив ее в сознание женщины, которую держал сейчас в объятиях.

«Куда они направляются?»

Губы Эбигейл, почти прижатые к его уху, шевельнулись:

— Они направляются в Прагу.

Услышав это название, Легион задрожал: это место было тесно связано с его историей, и именно там он изначально пребывал в заточении. Похоже, в то время как он охотился на трио, оно подобралось вплотную к его истории.

Всю свою решимость он вложил в одно-единственное слово:

«Зачем?»

Тихий ответ коснулся его слуха:

— Они ищут записки Джона Ди.

На этот раз собственные воспоминания захлестнули его сознание:

...старик с белой, точно молоко, бородой и мудрыми темными глазами...

...эти глаза улыбаются мне через стену зеленого пламени.

Он мой тюремщик...

...во мне пылают боль и ненависть...

Демон оттолкнул от себя Эбигейл, держа ее на расстоянии вытянутой руки. Его клеймо чернело на ее щеке. Теперь Легион знал, куда должен направиться.

В Прагу.

У него уже были рабы поблизости от этого древнего города, и он мог бы призвать их туда, но Легион намеревался сам явиться на место событий. Эбигейл может перемещаться при свете дня, она поможет ему сделать то же самое.

Там, в Праге, он отомстит за свое прошлое, защитит свое будущее... и уничтожит надежды человечества.

ЧАСТЬ III

Ибо беззаконие, как огонь, разгорелось, пожирает

терновник и колючий кустарник и пылает

в чащах леса, и поднимаются столбы дыма.

Глава 16

18 марта, 14 часов 40 минут

по центральноевропейскому времени

В воздухе над Чешской Республикой

Элизабет, сидящая в задней части вертолета, обеими руками вцепилась в ремни безопасности. Реки, деревья и поселки проносились под их крохотной летучей машиной с головокружительной скоростью. В окно она видела игрушечный мир, и сама себе казалась ребенком, который смотрит на этот мир сверху вниз, собираясь поиграть.

В ее крови пылающее вино все еще боролось с темной силой. И все же Элизабет вновь чувствовала себя цельной, впервые за несколько месяцев.

«Это то, что я есть, то, чем должна быть».

Быть может, она даже сумеет простить Руна за все, чему он подверг ее, потому что он указал ей дорогу сюда, даровал ей эти мгновения.

В течение всего полета из Венеции Рун бросал на нее долгие взгляды, словно боясь, что она исчезнет. Эрин и Джордан, сидевшие у другой стенки кабины, быстро уснули, в то время как София и Христиан занимали пилотские кресла, управляя воздушным судном, плывущим по бескрайним воздушным рекам.

Это было восхитительное время для того, чтобы быть живой.

«И я выпью это время до капли».

Она вгляделась в расстилающийся впереди пейзаж, зная, что скоро они окажутся в Праге. Элизабет гадала, узнает ли она город, или он окажется таким же чужим для нее, каким оказался Рим? По правде сказать, ей было все равно. Она научится и приспособится, проплывет сквозь все перемены, чтобы достичь вечности.

«Но не в одиночестве».

Она представила себе юное лицо Томми. В прошлом он многому научил ее относительно современного мира. В ответ она научит его чудесам ночи, наслаждению кровью и течением лет, которое больше не затронет их никогда.

Графиня улыбнулась.

«Кому нужно солнце, если будущее — такое яркое?»

В наушниках, которые она надела перед полетом, раздался голос Христиана. Этот голос пробудил людей и заставил Руна сесть прямо.