Русские народные говоры - Иванов Валерий Васильевич - Страница 15

Наличием всех этих слов русские говоры сближаются между собой, а по некоторым элементам — и с литературным русским языком. В литературном языке подобные слова сейчас служат лишь своеобразным средством при описании или при рассказе о прошлом времени, о прошедших эпохах — средством, к которому прибегают лишь при определенной необходимости. В говорах же они (если не все, то по крайней мере многие из них) в ряде случаев имеют иной характер, являясь подчас принадлежностью современного живого языка. И все же даже в местных диалектах эти слова и выражения находятся в несколько особом положении уже потому, что они характеризуют только язык старшего поколения носителей говоров. Молодежь же часто просто не знает всех слов традиционной лексики. В то же время в языке стариков эти слова входят скорее в пассивный запас словаря, нежели в активный, постоянно употребляющийся. Если слово обозначает явление, уже утратившееся в действительности, то оно оказывается ненужным в повседневном общении людей и поэтому переходит в пассивный запас словаря, чтобы в дальнейшем утратиться совершенно.

В словарном составе современных русских говоров есть еще одна своеобразная группа лексики, в которую входят слова, связанные по своему происхождению с характером экономического развития отдельных территорий. В связи с тем, что различные области страны издавна специализировались на развитии определенных отраслей производства, в разных местных диалектах возникли некоторые различия в словах — специальных названиях. Если население данной области издавна занималось, например, земледелием, то в языке этого населения получает развитие лексика, детально называющая, скажем, виды почвы, подробно обозначающая угодия по их качеству или по их использованию. Таких детальных наименований нельзя встретить в тех областях, где население издавна занималось, предположим, лесным промыслом. Но там в свою очередь существуют детализированные названия леса. Например, в земледельческих областях развиты слова — названия различных земельных угодий по их качеству: за?лежь — брошенная земля; о?рка — пашня; це?лыжень — целина; суки? (в иных говорах — се?чище) — вырубленное место в лесу; или по их использованию: льни?ще, овси?ще, клевери?ще, ржи?ще, горо?ховище и т. д. Для рыбацкого диалекта характерна детализация наименований частей сети, невода: столб, ма?тица, пя?та, ки?бас и т. д.; или названий дна: креж, мя?коть, нальё и т. д.; или названий людей по их профессии: носни?к — моряк, находящийся на носу судна; весе?льщик — гребец в лодке. В языке охотников Сибири детализированы названия капканов и ловушек: кляпцы?, кулёма, пасть, черка?н и др. В говорах Свердловской области (по исследованию Э. В. Глазыриной) большое место занимают слова, связанные с добычей меди и ее обработкой: разре?з, отва?л, о?сыпь, обо?й, с основным занятием женщин — ткачеством и прядением: бёрдо — род гребня на ткацком станке, воро?бы — приспособление для разматывания пряжи, кро?сно — ткацкий стан, куде?ля — вычесанный пучок льна, ни?ченки — часть ткацкого стана, па?чесы — остатки после прочесывания кудели, це?вка — шпулька; с основным видом сельскохозяйственных работ — с сенокосом: волоку?ша — маленький воз сена, заро?д — зародыш при прорастании семени, кошени?на — скошенное место, лито?вка — большая коса, первосе?нок — начало осени, стан — место временного пребывания в поле.

Широко известна по говорам детализация наименований животных, например, по возрасту. Жеребят называют в зависимости от их возраста: сосу?н (только родившийся), стригу?н или селе?ток (1 год), лоньша?к или иногда лоньчи?на (2 года), третья?к (3 года); телят: сле?ток, осо?сок, мяки?нник и т. д.

Важно при этом отметить, что такая детализация наименований, т. е. сильная развитость видовых названий, часто совмещается в говорах с отсутствием обобщающих родовых наименований. Например, в лесных районах страны широко известна развитая система видовых названий леса: бор — хвойный лес, ляди?на — густой лес, сузём — непроходимый лес, дровяни?к — нестроевой лес, шелепо?к — маленький лесок. В то же время родовое название лес, обобщающее все отдельные виды леса, в говоре может отсутствовать. Это не значит, что там нет вообще слова лес, но оно, существуя в этом говоре, обозначает не общее понятие, а является названием строевого материала или заповедника (Рязанские, Тульские говоры), или дубового леса (Воронежские говоры) и т. д. Или: для обозначения разных видов изгороди в говоре может существовать ряд частных названий: тын, загоро?дка, городьба?, плете?нь, частоко?л, сле?ги и др., а обобщающее название может в то же время отсутствовать.

В различных русских говорах в их современном состоянии можно обнаружить еще очень большое количество слов, которые несвойственны литературному русскому языку. Например, в части Ульяновских говоров (по исследованию Д. И. Алексеева) бытуют такие диалектные слова, как напа?лок — ручка, руче?нька — горсть, во?йма — запуск, куте?ц — хвост, клячи? — колья. В некоторых Воронежских говорах (по исследованию 3. В. Жуковской) отмечены слова: гама?н — кошелек, хле?бница — квашня, пу?нька и пове?тка — сарай, ложни?к и дерю?жка — одеяло. В части Калининских говоров (по исследованию И. А. Кудрявцевой) наличествуют слова: вене?ц — ботва от огурцов, стопи?нка — дорожка, соха? — лошадь-трехлетка, мост — сени, бу?шма — брюква и др. В Кировских говорах (по исследованию Л. И. Горевой) можно слышать такие слова, как ка?лега — брюква, одво?рица — огород, коси?ца — висок, маськи? — ягнята, узги? — углы, за?йцы — кролики. В Беломорских говорах (по исследованию А. И. Федорова) встречаются слова: мо?рок — туман, гу?бы — грибы, сво?роб — зуд, розло?г — овраг, гребо?к — большое весло, и т. д.

Вся эта лексика, бытуя в одних говорах, совершенно отсутствует в иных. Кроме того, эти и подобные специфически диалектные слова едва ли могут считаться принадлежностью основного словарного фонда разных русских говоров. Несмотря на кажущееся обилие таких слов (к указанным, без сомнения, можно прибавить и еще многие), отличающих говоры от литературного языка и друг от друга, они все же находятся в особом положении в говорах по сравнению с общенародными словами. Прежде всего большинства этих слов, как и рассматриваемых раньше, не знает и тем более не употребляет молодое поколение жителей той или иной местности. Однако и старшее поколение носителей местных диалектов начинает забывать значение отдельных слов, что свидетельствует о процессах отмирания этой лексики в говорах. Так, при хорошем еще знании слов соха? и борона? не всякий представитель говора сумеет назвать все их части так, как они назывались раньше. При сохранении в памяти слова жи?то люди часто не могут уже точно определить, что оно значит: название ли это ячменя, или пшеницы, или вообще любого зерна. В говорах подмосковного Волоколамского района, прошедших один и тот же исторический путь развития, в одной деревне жителям известны слова салати?на — болотистое место, тенёта — паутина, зави?рина — жердь, закрывающая ворота, а в других, отстоящих от первой на 15—20 километров, ни один человек не помнит этих слов. Однако и там, где данные слова еще помнятся, они не употребляются в живой повседневной речи: они давно ушли в пассивный запас словаря и продолжают лишь по традиции жить в памяти отдельных людей.

Поэтому, как видно, можно полагать, что подавляющее большинство рассмотренных выше слов является принадлежностью только словарного состава местных диалектов, находясь за пределами их основного словарного фонда.