Зверь - Шведов Сергей Владимирович - Страница 82

– Разве я не прав, воевода Рябец?

– Так ведь не единой молитвой жив человек, – покачал головой новгородец. – И разве с молитвой придут к нам тевтоны, князь? Огнем и мечом пройдутся они по нашей земле. И где тогда будет твоя правда? Кабы все жили по слову Христа, так иного желать не надо. Но живут-то иначе, князь.

– Бог накажет.

– Пока Бог накажет, тебе уже голову снесут, – криво усмехнулся Рябец. – Для души вместилище нужно, а то вместилище рожать всегда будет Мать Сыра Земля. Мы не по небу ходим, князь, а по земле. А пока мы по ней ходим, братом названным нам будет не ангел небесный, а волк. Если хочешь быть земным владыкой, князь, то без греха не обойдешься и без земной силы тоже. А вот когда одолеешь тевтонов, тогда кайся, что не с молитвой на них шел, а с мечом. Что не подставил правую щеку вслед за левой, а рубанул с плеча так, что у врага голова отлетела. Бог простит тебя, князь, если родная земля не осудит.

С тевтоном князь встретился четыре дня спустя. Сидели в крестьянской избе, вросшей в землю едва ли не по самые окна, на простых лавках за грубо отесанным столом и недоверчиво смотрели друг на друга. Входя в избу, Александр трижды перекрестился. Сопровождавшие князя гриди остались во дворе. Только воевода Рябец, согнувшись едва не пополам, протиснулся в узкую дверь вслед за Александром. Витовт фон Бюлов приехал один. Не робкий, судя по всему, был человек, коли сунулся в чужую землю без дружины.

– Когда? – спросил Александр.

– Ближе к весне ждите, – спокойно отозвался тевтон. – Кнехтов перебросят на санях, так быстрее и проще. Овес и сено заготовили впрок. Магистр свое дело знает.

– Помешать ты им сможешь?

– Помешать нет, но задержать и ослабить могу.

– Сколько у тебя людей?

– Десять Белых Волков, князь. Но нам нужна мана.

Рябец не понял, о чем просит князя тевтон, а Александр молчал. Только лицо его из бледного стало серым. В какой-то миг Рябцу показалось, что князь сейчас не выдержит и либо ударит гостя, либо наговорит много лишнего. Воевода даже закашлялся, чтобы привлечь к себе внимание впавшего в гнев Александра.

– Твой предок Владимир ходил к тому камню, когда шел на Киев.

– Знаю, – хрипло отозвался Александр. – Но тогда там не было Его.

– Он пришел туда, когда пала Аркона. Остров содрогнулся, и третья часть его ушла под воду. И вместе с землей ушел под воду и храм Световида.

– Это была Божья воля, – твердо сказал князь.

– А он спасся тоже по Божьей воле? – пристально глянул в глаза князя Витовт.

Александр молчал. Его пальцы, сведенные в кулак, разжались. Князь, похоже, впал в задумчивость. Видимо, слова гостя произвели на него впечатление.

– Ты ведь не веришь в Бога? – прищурился он в сторону Витовта.

– Отчего же? – удивленно вскинул бровь фон Бюлов. – Я верю, что Бог создал этот мир, а назвать того Бога ты можешь по-всякому. И чем имя Яхве лучше имени Род?

– Речь не о Яхве, тевтон, а о Христе.

– Если ты в него веруешь, князь, то веруй. Мне это не мешает.

– А что если ты мешаешь Христу, Белый Волк?

– Так пусть он мне об этом сам скажет, князь.

– Бог не всякую козявку видит с небес, – криво усмехнулся Александр.

– Но ты ведь не козявка, князь. Коли твой Христос был бы против нашей встречи, то, наверное, остерег бы тебя, послав знамение. А промолчать он может только в двух случаях: либо верит, что я ему не враг, либо магистр Ордена ему ближе, чем православный князь.

Недаром епископ Фома так часто говорит Александру об искушении. Умный грек понимает, как лукавы могут быть волхвы. И этот все вывернул наизнанку. В одном он только прав, пожалуй: спор между магистром и князем идет не о Новгороде, а о вере. О душах человеческих. И в этом споре Александру проиграть нельзя. Иначе Руси в этом мире не устоять. Все может рухнуть в одночасье. И без всякой надежды на возрождение.

– Мне сказали, что он спит, – глухо проговорил князь.

– Я сумею его разбудить, – спокойно отозвался фон Бюлов.

– Кровавой жертвой?

– Тебе об этом лучше не знать, Рюрикович.

Александр молчал долго, целую вечность. Рябец ждал, затаив дыхание. Многое решалось в эту минуту, но самым главным для воеводы был Новгород. Стоять ему до скончания века или нет. А вместе с Великим градом полягут в землю и великие роды, чьей кровью и доблестью он возвышался.

– Рябец проводит тебя, – сказал князь и резко поднялся. – Прощай, витязь.

Князь сел на коня и поскакал, сопровождаемый гридями, прямо через густой подлесок. Витовт фон Бюлов какое-то время с усмешкой смотрел ему вслед, а потом обернулся к стоящему рядом Рябцу.

– Мне нужно оружие князя. Его меч, его копье и его щит. Лучше, если ты это сделаешь в тайне.

– А почему я должен тебе верить, тевтон?

– Я не тевтон, воевода, и ты это знаешь. И еще ты знаешь, где находится Горюч-камень. А по лабиринту тебя проведу я.

Воевода Рябец не был тверд в истинной вере и сам знал за собой этот грех. Случалось ему свершать жертвоприношения изгнанным богам и раньше. Но жертвовал он только малым. Beлесу на бородку. Стрибогу на тихую погоду. И Перуну-богу на удачу в воинских делах. Человеческой кровью он богам никогда не кланялся, а если и рушил человеческие жизни, то только на поле боя. Ныне расклад выходил иной.

– Что такое мана? – спросил он у волхва.

– Огонь Перуна.

– А почему взять его можно только в лабиринте?

– В том лабиринте лоно Макоши. И только так она может отдаться Перуну, не страшась Велесова догляда.

– А кто такой Он?

– Их сын, рожденный в Туле. Его называли Зверем Арконы. И многие девственницы из знатных славянских родов разделяли с ним ложе. Они и рождали Белых Волков, которые правили миром. Потом случилась беда. Остров ругов раскололся. И храм с лабиринтом и лоном Макоши ушел под воду. Вслед за ним с острова ушел и Зверь. Такова была воля богов, воевода. Аркона пала. А с ее падением удача покинула земли ободритов и лютичей. Тевтоны хозяйничают ныне там, где прежде хозяевами были варенги. Мы, русы, правили миром, воевода. Мы, венеды-вандалы, разрушили Рим. Потому что с нами был он, сын Перуна, рожденный в легендарной Туле, в самом сердце Гипербореи. Я хочу, чтобы он вернулся туда, откуда был изгнан по воле рока. Но чтобы победить, мне нужна мана, ибо только она делает Белого Волка непобедимым.