Последний мятеж - - Страница 66

– И с язычниками неясно! Ежику понятно, что войну проиграли из-за раздоров! Из-за предателей! Так надо было сразу истребить всех, кто хотел с Ремтом мириться, а потом навалиться дружно. А этот новый пророк…

– То-то куратор его казнить не хотел!

– Да вранье это все! Стал бы куратор возиться с каким-то иревом, будь он хоть трижды пророк?! Да ему казнить лишнюю сотню-другую наших – как в ухе почесать!

– Но получается, что пророк-то был за ремтийцев?! Он, получается, не разрешал с ними бороться? Многие пророки призывали покаяться и блудниц, и грешников, и отступников, но язычников?!

– Ну и что? Может быть, в этом есть правда? Отдай собаке ее кость, не дразни ее – она и не укусит!

– От бешеного пса костью не откупишься! Его надо убить! Вспомни пророка Озру!

– Но он не призывал к войне с язычниками!

– Правильно, он боролся с изменниками! И восстановил Жертвенник, и отстроил Столицу!

– Послушайте меня, братья мои, послушайте! Я расскажу… Послушайте же!

Ученику пришлось изрядно потрудиться, чтобы вновь привлечь к себе внимание. Но у него, похоже, был изрядный опыт такого общения, и это ему в конце концов удалось.

– Я расскажу вам истинную историю, которая произошла здесь, в Наахе, перед войной…

– Вот-вот: приехал из Ремта и будет нам рассказывать, что у нас тут происходило!

– …Найт тогда уже покинул нас, но общины последователей его умножились по всей земле нашей…

– Да где они, эти ваши общины?! Куда они делись?! Ты думай, кому голову морочить, – мы же местные!!

– …Учителем в одной из них был верный спутник пророка по имени Сиотр. А в городе Ирасии, что на морском побережье, жил сотник с домом своим…

– А-а, колонист проклятый? Из тех, что жируют на нашей земле?

– …То был благочестивый и боящийся Бога человек…

– Что он говорит такое?!

– Тише! Слушай лучше, орать потом будешь!

– …Да, он был благочестив и боялся Бога со всем домом своим. Он творил много милостыни народу и всегда молился Богу…

– Какому?!

– …Однажды тому сотнику было видение: явился к нему ангел Божий и сказал, что милости его замечены и молитвы услышаны. Пусть пошлет он гонцов и призовет Сиотра в дом свой…

– Вот-вот, конечно: не сам к нему!

– …Узнав о том, долго спорили Сиотр и люди его: как может ирев войти в жилище язычника? От споров тех Сиотр удалился на кровлю дома и стал молиться, прося Бога просветить его. И было ему видение.

Видит он отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю. В нем же находились всякие четвероногие земные, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: «Встань, заколи и ешь!».

Но Сиотр сказал: «Нет, Господи, никогда я не ел ничего скверного или нечистого!» Тогда и еще раз был глас к нему: «Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым». Это было трижды, и сосуд поднялся на небо.

Тогда поняли и Сиотр, и люди его волю Бога нашего и пошли вместе в Ирасию. Сотник же ожидал их, созвав родственников своих и близких друзей. Когда Сиотр входил в дом его, сотник встретил его и поклонился, пав к ногам его. Сиотр же поднял его и сказал: «Встань, я тоже человек!» А когда вошел в дом и увидел собравшихся, сказал им: «Вы знаете, что иреву возбранено сообщаться с иноплеменниками, но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым!..»

– Все!!! Хватит!!! Он богохульствует!!

– Господь лишил его разума!!

– Нет, вы послушайте: он же сам себе противоречит! Это же бред, бред безумца!

– Какой сотник?! В какой Ирасии?!

– Известно, в какой: в ремтийской!

– Да я!.. Да мне! Ремтиец, молящийся Богу?! Сотник?! Да еще в Ирасии!!

– Пал на колени?! Перед иревом?! Жирный, тупой, наглый язычник пал на колени!! Ты можешь представить?

– Представить?! Да отец жены моего соседа сам жил в Ирасии! Я знаю! Там куча языческих храмов, даже есть их поганые капища – ипподром и театр! Там жило полно ремтийцев и совсем мало наших. Они всегда дрались друг с другом! Даже посылали в Ремт делегации, чтоб император рассудил, кто же прав.

– Ну и как?

– А ты не знаешь? Конечно, он повелел выгнать из города всех наших и больше туда не пускать! Какой там может быть благочестивый сотник?!

– Тише вы, тише!! Дайте же мне… Мне спросить! Пусть он скажет, пусть!

– Он уже все сказал! Уже дальше некуда!

– Нет, пусть скажет: если новый пророк был праведным человеком, если говорил, что пришел не нарушать законы Бога и предков наших, а исполнить их, то как могло такое получиться? Его ученик проповедовал в доме язычника?! Может быть, мы не знаем чего-то, что есть в Свитке? Может быть, в нем есть какое-то указание? Намек? Слово? Ну, хотя бы буква о том, что это угодно Богу?

– Наоборот! Сказано, сказано и повторено: «Не мечите бисер перед свиньями! Не давайте священного псам, дабы они, оборотясь, не пожрали вас!»

– Правильно, а еще сказано…

Народ шумел, возмущался, и было все еще не ясно, дойдет дело до драки или нет. Николай проглотил последний комок каши, отер бороду и зашептал в ухо Вар-ка:

– Пошли отсюда! Сил никаких больше нет!!

Переночевать они решили под открытым небом – на склоне своей горы. Ущербная луна давала достаточно света, чтобы передвигаться, но далеко уйти они не смогли. Сразу за крайними домами тускло блеснул металл мечей и доспехов.

– Пошли обратно, Коля! – обреченно вздохнул Вар-ка. – Похоже, деревня оцеплена.

– Это надо понимать так, что мы влипли?

– Разумеется.

Спать они устроились на плоской крыше нежилого дома на краю площади. Выбор места оказался удачен – утром их не нашли, о них не вспомнили.

Ударами мечей плашмя и толчками щитов солдаты согнали мужчин в центр площади. Когда толпа уплотнилась, они, по команде сотника, навалились щитами со всех сторон, спрессовав людей вплотную друг к другу. Потом солдаты отступили на два шага и застыли, расставив ноги: на левых руках прямоугольные выгнутые щиты от плеч до колен, в правых – пехотные мечи с короткими клинками. Голени у всех прикрыты поножами, на головах железные шлемы с гребнями – олицетворение нерушимой силы ремтийского оружия.

Мерно топая сапогами, подошла вторая сотня и распределилась по кругу, образовав вторую цепь вокруг толпы в двух шагах от первой. Солдаты повернулись «кругом» и застыли, рассматривая пеструю массу детей и женщин, заполнившую выходящие на площадь просветы между домами.

Полковник – широкоплечий коренастый ремтиец лет 45 – 50 – дождался, когда десяток личной охраны выстроится за его спиной, снял шлем и устало вытер лысеющую голову. Потом он водрузил шлем на место, сложил на груди короткие мощные руки и стал прохаживаться взад-вперед, поглядывая то на толпу за оцеплением, то на троих людей, стоящих чуть в стороне под охраной нескольких солдат. Это были Лавеп, мужчина, назвавшийся вчера его учеником, и молодой незнакомый ирев.

– Ну что? С кого начнем?

Ему, разумеется, никто не ответил, и он продолжал расхаживать и говорить сам:

– Итак, господа иревы, слышал я, будто ждете вы масэаха – Мессию, значит… Меня все понимают? – перебил он сам себя. – Переводчики могут говорить, но чтоб тихо! Так вот, уроды: считайте, что дождались. Я вам устрою и суд Божий, и конец света – все в одной кружке! М-м-да-а… Короче: которые тут бандиты – шаг вперед!

Люди замерли.

– Не хотите? Ладно…

Полковник прошелся еще пару раз перед молчащей толпой.

– Значит, так, господа иревы: вчера вечером на южной дороге зверски убиты шестеро ремтийцев – мирные жители, добрые налогоплательщики. От вашей деревни это совсем недалеко. Мне говорят, что здесь все местные, кроме вот этих троих, – правильно? Я надеюсь (всей душой надеюсь!), что вы не станете утверждать, будто шестерых вооруженных бывших солдат имперской армии убил вот этот парень или дед со своей клюкой? Да-да: избил их своей палкой и зарезал! Ну-ка, дай сюда! – Он выхватил из рук старика посох, сломал его об колено и вернул расщепленные обломки. – Держи!