На безымянной высоте - Черняков Юрий Веняаминович - Страница 19

— Здравствуйте, товарищ лейтенант, — подошла к нему Оля. — Не узнаёте?

— Здравствуйте, — поздоровался с ней Малютин. — Кажется, узнаю. А, это вы сняли пулеметчика?

Он разговаривал с ней, а сам нет-нет да поглядывал на Катю, встречаясь с ней взглядом, узнавая и не узна­вая...

И наконец оба враз узнали друг друга, вспомнили о давней и мимолетной дорожной встрече, о том, как чи­тали друг другу любимые стихи...

Но ни он, ни она не решались подойти друг к другу, чтобы не оскорбить своей радостью чужое горе.

Катины глаза были полны слез, она сделала было шаг в его сторону, но потом опомнилась, отвернулась и убе­жала в блиндаж связи, быстро соединилась по телефону с санбатом.

— Санбат? Это хозяйство Иноземцева, да-да, бывшее Морозова! У нас переводчик, лейтенант Горелов, полу­чил ранение в глаза, побыстрее, пожалуйста, приготовь­те для него операционную, а то он ослепнет... Да, мы его сейчас подвезем...

* * *

Иноземцев выглянул из окна своего кабинета, где в это время у него проходило совещание с офицерами из штаба дивизии во главе с начальником оперативного от­дела штаба корпуса полковником Егоровым.

— Извините, товарищ полковник, — сказал, он Его­рову. И, нахмурясь, обратился к Самсонову: — Узнайте, Федор Дмитриевич, что там случилось... Чего там все вдруг раскричались.

Самсонов козырнул и быстро вышел.

2

Полковник Егоров продолжал свое выступление:

— ...Могу констатировать: командование фронта по-прежнему считает участок вашего полка наиболее под­ходящим для нанесения главного удара. Считайте, это приказ, который не будет обсуждаться, когда мы его по­лучим. Но пока приказа нет, можно обсудить. Я уверен, есть разные мнения на этот счет, и хотелось бы их услы­шать.

Офицеры переглянулись.

— Вот майор Иноземцев, наш гостеприимный хозя­ин, как всегда, не согласен с приказами вышестоящих, — хмыкнул полковник-артиллерист Анисимов, весь уве­шанный боевыми наградами. — Тем более сейчас. Не хо­чет, понимаешь, чтоб его беспокоили.

— Да, я в корне не согласен с решением командова­ния! — резко сказал все еще хмурый Иноземцев. — Счи­таю его ошибочным. И не собираюсь это скрывать.

Все переглянулись, некоторые покачали головами: ну Иноземцев, во дает! Этот как всегда. Все ему не так.

— Разрешите изложить, товарищ полковник? — спро­сил Иноземцев.

Егоров, нахмурясь, кивнул и демонстративно взгля­нул на часы.

— Я в таких случаях всегда стараюсь думать за про­тивника, — сказал Иноземцев. — И чем больше анали­зирую, тем сильнее моя уверенность: противник ждет нас именно здесь. На моем участке. И считает точно так же, как наше командование: здесь лучшее место для танко­вого удара. — Иноземцев показывал указкой на карте — где именно. — И он на нашем месте тоже здесь бы уда­рил! И ожидает сосредоточения ударного кулака именно здесь, на нашем направлении! Отсюда участившиеся по­иски немецких разведгрупп и диверсантов в тылу наше­го полка.

— А в тылу у соседей этих разведгрупп разве нет? — спросил Егоров.

— Тоже есть, но, по нашим данным, особенно интен­сивно они ведутся у нас. — Иноземцев продолжал хму­риться, поглядывая в окно. — Я уже запрашивал соседей. Да, есть, но в гораздо меньшей степени. Да и этот знаме­нитый гитлеровский ас, снайпер Кремер, который стре­лял в полковника Морозова, вел охоту именно у нас, на нашем участке.

— Вел? — спросил кто-то. — А что, его уже ликвиди­ровали?

«Так это что, из-за этого аса ваши генералы не при­ехали сюда сами, а прислали своих заместителей?» — чуть не сказал Иноземцев, но воздержался, переглянувшись с Егоровым, который исподтишка погрозил ему пальцем.

— Да, мне только сегодня доложили, — вслух сказал Иноземцев. — Эта чемпионка, как ее... кажется, Позднеева, ее к нам только вчера прислали из корпуса, сегодня утром подстрелила его первым или вторым выстрелом. И мои разведчики сами видели, как немцы оттаскивали убитого с его позиции.

— Что-то не верится, — сощурился все тот же Анисимов. — Чтоб такого зверя, как о нем рассказывали, так сразу, с первого-второго выстрела...

— Мне тоже не верится, —. отрезал Иноземцев. — Но я верю тем, с кем вместе воюю больше трех лет.

Все насмешливо переглянулись. Большинство при­сутствующих, кто хорошо был знаком с Иноземцевым и Анисимовым, давно привыкли к их пикировкам, зная об их подоплеке, и не без интереса к ним прислушивались.

— Понимаю, Сергей Павлович, — вкрадчиво произ­нес Анисимов. — Это из-за капитана Кремера, лучшего снайпера Гитлера, сорвалось твое направление в Москву, в Академию Генштаба?

— Вот этого не надо, Вячеслав Иванович. Я себя сам в Москву не направлял, — ответил Иноземцев, который по-прежнему с беспокойством наблюдал за происходя­щим возле штаба. — И отказывался, когда меня направ­ляли.

— Могу это подтвердить, — кивнул Егоров, нетерпе­ливо барабаня пальцами по столу. — Но давайте вернем­ся к нашему делу, товарищи офицеры!

— Мне приказали, я под козырек, хотя полк не хоте­лось бросать, — тем не менее продолжал Иноземцев. — Меня в последний момент развернули обратно, и я опять взял под козырек...

— Свидетельствую, что так все и было, — еще раз не­довольно сказал полковник Егоров. — Майор Инозем­цев — один из самых исполнительных офицеров, каких я знаю. Хотя у него всегда и на все свое особое мнение, которое он никогда не скрывает... У тебя, Вячеслав Ива­нович, есть какие-то суждения по тому, что сказал майор Иноземцев, а не насчет академии?

— Может, противник догадывается про наши планы, а может, и не догадывается, — недовольно ответил Ани­симов. — Почему мы все время должны подстраиваться под него? Вместо того чтобы навязывать ему свою волю? Сейчас, слава богу, не сорок первый год. Где найдем нуж­ным, там и ударим! Пусть немцы привыкают...

— А я считаю такую недооценку силы противника преступлением! — еще резче сказал Иноземцев. — Нем­цы по-прежнему очень сильны, и с их возможностями, с их тактической выучкой надо считаться, а не лезть напролом! Ты, Вячеслав Иванович, бьешь из тыла, с закры­тых позиций, у тебя потерь почти не бывает, а вот мои солдаты полезут из окопов под пулеметы и мины!

— Скажи уж, ответственности боишься, — хмыкнул Анисимов.

— Я боюсь провала операции, товарищ полковник, — отпарировал Иноземцев.

— А какие у тебя есть подтверждения твоим опасени­ям? — спросил Егоров.

— Есть. Но пока только косвенные, — ответил Ино­земцев, опять глянув в окно.

Он видел, как связистка Катя и лейтенант Малютин о чем-то беседовали. Со стороны за ними наблюдала чем­пионка Оля Позднеева.

— Похоже, ты сейчас думаешь о другом, — сказал Его­ров, тоже подойдя к окну. — Что ты там, интересно, все время высматриваешь?

Он какое-то время тоже наблюдал за происходящим, потом перевел взгляд на Иноземцева.

— Сейчас вернется майор Самсонов и все доложит... Так, может, Сергей Павлович, ты поделишься наконец с нами своими соображениями?

— Попробую...

Иноземцев снова подошел к карте:

— По данным нашей разведки, немцы выставили здесь и здесь, то есть на танкоопасных направлениях, штурмовые подразделения, и прежде всего власовцев, которым уже нечего терять... Сами знаете, это настоящие смертники. И еще. Полоса наступления здесь и здесь на­шпигована противопехотными минами.

Присутствующие переглянулись.

— Сергей Павлович, ты не оговорился? Ты же сам себе противоречишь. — Егоров поднял свои кустистые, с се­диной, брови.

— Ты хотел сказать — противотанковые? — переспро­сил Анисимов.

— Я хотел сказать, то, что все слышали! — упрямо продолжал Иноземцев. — А не что тебе хотелось услы­шать.

— Ну так расскажи нам еще раз про мой сталинградс­кий конфуз, — насмешливо сказал Анисимов. — А то не все слышали. А многие подзабыли.

— Прекратите, товарищи офицеры! — поднял голос Егоров. — Опять вы за свое! Все и так хорошо знают об этом вашем старом конфликте.