На безымянной высоте - Черняков Юрий Веняаминович - Страница 21

— Ну видел...

— Видели... Так вот, исполняя свой воинский долг, согласно присяге, ты, ефрейтор Краснов, должен был на полном ходу повернуть руль вправо и сбросить машину вместе с диверсантами в этот овраг. А то если бы лейте­нант Малютин не справился с диверсантами, в силу их численного превосходства, ты так бы и привез сюда этих власовцев или фашистов... То есть упустил ты, ефрейтор, шанс погибнуть смертью храбрых, как написали бы тебе на родину в похоронной. И потому ты умрешь как трус и предатель, по приговору трибунала... Все, нечего тут рас­сиживаться! Вставай, идем со мной!

Когда Краснов и шедший рядом капитан Шульгин поравнялись с Иноземцевым, тот остановил их жестом:

— Товарищ капитан, куда вы ведете нашего водителя?

— Я его арестовал, — холодно ответил Шульгин. — Он, конечно, не диверсант и даже Родину любит... Лю­бишь Родину? — спросил он у понурого Краснова.

— Да... — ответил тот.

— Вот видите, Родину он любит, но собственная шку­ра ему все равно дороже. И привез бы прямо сюда, в сво­ей машине, которую мы хорошо знаем, этих диверсан­тов-смертников в нашей форме, вооруженных граната­ми и автоматами. Если бы не лейтенант Малютин. И тог­да не разговаривать бы нам сейчас с вами, товарищ май­ор, а ваше совещание пришлось бы закрыть по причине

гибели всех или большинства его участников... Что смот­ришь? — прикрикнул капитан Шульгин на водителя. — А ну пошел, и не оглядывайся!

Иноземцев ничего не ответил капитану, а только дол­го смотрел вслед, играя желваками.

4

Иноземцев вернулся в штаб, где продолжались, раз­гораясь, прения, заводилой которых был он сам, самый младший по званию и самый молодой среди присутству­ющих.

— Попрошу сосредоточиться. — Полковник Егоров постучал карандашом по столу. — Продолжайте, Сергей Павлович. Вы готовы? Больше не будете отвлекаться?

— Постараюсь, товарищ полковник... Для меня глав­ный урок войны такой: немцы не дурнее нас, — сказал Иноземцев. — А в тактике до сих пор они зачастую ис­куснее.

— Тебе, Сергей Павлович, в немецком Генштабе бы служить, — сказал все тот же Анисимов, и все рассмея­лись.

— Повторяю, — продолжал, нахмурясь, Иноземцев. — На месте противника я бы именно здесь, на нашем учас­тке, где «исы» и «тридцатьчетверки» могут развить наи­большую скорость, заманил наши танковые соединения подальше в глубь своей обороны и там уничтожил, — ска­зал Иноземцев. — Полагаю, именно таков их план.

— Так все-таки какие у тебя подтверждения твоим доводам? — спросил Егоров.

— Первое. Противопехотные мины должны ввести нас в заблуждение. Мол, немцы не ждут здесь нашей тан­ковой атаки. И это им, судя по всему, во многом уда­лось. — Иноземцев мельком глянул на полковника-ар­тиллериста Анисимова. — Второе. Эти минные поля должны отсечь пехоту от танков. А это означает одно: про­тивотанковые средства ждут нас где-то здесь и здесь, в глубине обороны, в районе высоты восемьдесят девять. — Он обвел это место указкой на карте и снова взглянул в окно. Там уже никого не было.

— Пока это только твои предположения, — сказал полковник Анисимов.

— Это верно, — кивнул полковник Егоров, взглянув на часы. — Когда мы получим достоверные сведения о противнике?

— Тебе бы, Сергей Павлович, не просто в немецком Генштабе работать, а в его святая святых — в оператив­ном отделе, — развил свою шутку Анисимов, и все снова засмеялись. — Ты бы там всем их гудерианам и манштейнам нос утер.

— Итак, это все только предположения, — повторил полковник Егоров. — А когда подтверждение будет?

— Мы планируем взять «языка» сегодня же, — спо­койно сказал Иноземцев.

Офицеры переглянулись. Очень уж самонадеянно это прозвучало.

— Уже сегодня? — переспросил Егоров, взглянув на часы.

— Ладно, завтра утром, — поправился Иноземцев. — Хотя кто знает, именно завтра он может нам уже не пона­добиться.

— Резонно. А если не удастся взять? — спросил Его­ров.

— Если не удастся, следующей ночью проведем раз­ведку боем.

— Вас понял... Товарищи офицеры! — Полковник Егоров встал из-за стола. — А сейчас мы пройдем на пе­редовую для рекогносцировки местности.

Офицеры стали выходить из штаба, и в это время на пороге появился запыхавшийся майор Самсонов.

— Товарищ полковник, разрешите доложить товари­щу майору? — обратился он к Егорову.

— Докладывайте, — кивнул Егоров.

— Час назад три переодетых диверсанта под видом армейского патруля захватили нашу штабную машину...

— Это я уже знаю, — прервал его Иноземцев. — Под­робности какие?

— ...в которой старший лейтенант Горелов й сопро­вождавший его автоматчик сержант Белянин, а также водитель ефрейтор Краснов возвращались в полк. Беля­нин убит, Горелов ранен в оба глаза. Диверсанты собира­лись прорваться на нашей машине сюда, в расположе­ние штаба. Но по дороге были остановлены и затем унич­тожены лейтенантом Малютиным, направленным из штаба дивизии к нам для дальнейшего прохождения службы. Сам Малютин при этом получил лишь легкое ранение.

— Ах вот оно что... А что случилось с Гореловым? — спросил Иноземцев.

— Как я уже докладывал, он тяжело ранен в оба глаза, сейчас отправлен в санбат, — закончил Самсонов свой рапорт.

Иноземцев кивнул:

— Достаточно. Долго же ты узнавал... Ладно, спасибо и на этом. А вот, кстати, он и сам, наш герой... — и под­нял в знак приветствия руку, когда заметил подходивше­го Малютина. — Легок на помине. Ну как ваша рука?

Лейтенант сейчас был одет в чью-то застиранную те­логрейку, явно большего размера, причем ее левый рукав был свободен, поскольку раненая рука висела на перевя­зи. Кровь все еще проступала сквозь бинты.

Офицеры остановились, с интересом разглядывая лейтенанта.

— Здравия желаю, товарищ майор! — отдал честь Ма­лютин, несколько смутившийся всеобщего внимания. —

Прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохож­дения службы.

Он протянул Иноземцеву свои документы.

— Ну здравствуй, Малютин, — кивнул Иноземцев, принимая его бумаги. — Везет же тебе на приключения... Как рука?

— Касательное ранение... Говорят, до свадьбы зажи­вет.

— Вряд ли. Свадьба с мордобоем начнется в самое ближайшее время, — сказал Иноземцев, бегло просмат­ривая его бумаги.

— Считайте, уже зажила.

— Так... Это интересно. Знаешь немецкий?

— Так точно. Моя мать до войны в школе преподавала.

— Это пригодится. Переводчик нам вообще нужен... Но сейчас мне нужнее всего язык, лейтенант! И чтоб это был штабной, кадровый офицер. Все эти старперы-резер­висты мне уже во как осточертели. — Иноземцев провел ребром ладони по горлу.

— Когда?

— Еще вчера. Сможешь? Рука сработает? Малютин подумал.

— Ну раз надо... Тогда мне понадобится немецкая форма, товарищ майор. На троих человек. Одна, офицер­ская, две солдатские.

— Найдем, — кивнул Иноземцев.

— Пара немецких автоматов...

— Этого добра у нас... — Иноземцев махнул рукой. — Главное, смотри, какие у нас разведчики! Орлы! — Он подозвал жестом Степана Каморина, стоявшего в отда­лении.

— Сержант Каморин, — представил его Иноземцев. — Воюет со мной от самого Сталинграда. Имеет на своем счету двадцать девять «языков». Как, Степан Петрович, возьмем офицера?

— Чего ж не взять? — ответил Степан, глядя в глаза Иноземцеву. — Лишь бы свои на обратном пути не об­стреляли.

— Что еще? — спросил Иноземцев Малютина.

— Час на сон. Это лично мне.

— Договорились. И еще полчаса на сборы и разгиль­дяйство... Григорий Михайлович! — крикнул Иноземцев, обернувшись.

Подполковник Нефедов тут же подбежал, как если бы специально дожидался приглашения.

— Лейтенанту Малютину три комплекта немецкой формы, включая одну офицерскую.

— Капитанскую, майорскую? — спросил Нефедов.

— Молод он еще для майора... — Иноземцев смерил лейтенанта взглядом. — И теплую землянку, где лейтенан­та никто не побеспокоит, включая женский персонал.