Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 17

Шугар Бет вспомнила свой первый приезд к Дилайле в Брукдейл, частное заведение, где та прожила почти всю свою взрослую жизнь. Они влюбились друг в друга с первого взгляда. Мать Дилайлы умерла за несколько лет до того, как Шугар Бет встретила Эммета, и Дилайла отчаянно по ней тосковала. К великому удивлению Шугар Бет, она перенесла всю силу своей привязанности на мачеху. Дилайла была милой, забавной и ужасно уязвимой: пятидесятиоднолетняя женщина с умом одиннадцатилетней девочки. Оба любили всякие девчоночьи пустяки: одежду и косметику, повторные показы «Друзей» и побрякушки. Шугар Бет прочитала большинство книг Джуди Блюм, «Ведьму с Блэкберд-Понд», а также приключения Мэри Кейт и Эшли. Они сплетничали о Леонардо Ди Каприо, которого обожала Дилайла, играли в клу[15] и гуляли, держась за руки.

Не будь Дилайлы, Шугар Бет не пришлось бы возвращаться в Парриш. Но нужны деньги. Сумма, выделенная на содержание Дилайлы в заведении, подходила к концу, и Шугар Бет должна была найти картину, чтобы заплатить. Все же она не жалела себя. Беззаветная любовь – драгоценный дар, а Шугар Бет знала, какое счастье выпало ей на долю.

Стоило ей нагнуться за пакетами, как рядом остановился знакомый «лексус»-седан коньячного цвета. Стекло со стороны водителя поползло вниз, открывая чванливую физиономию самого Герцога Рока.

– Выглядите как бродяжка.

Она предпочла думать, что он имеет в виду ее мешки, а не джинсы вкупе с косухой.

– Спасибо, надеюсь, и у вас все хорошо.

Он рассматривал ее сквозь невидимый монокль.

– Хотите, подвезу?

– Позволяете крестьянкам садиться в дорогой экипаж?

– Разве что в припадке великодушия.

– Значит, сегодня мой счастливый день.

Он заставил ее ждать, пока неторопливо открывал замки. Она открыла заднюю дверцу и поставила пакеты за пассажирским сиденьем. И поскольку гордость все-таки еще имела некоторое значение, села рядом с ним и закрыла дверцу.

– Поехали.

Он закинул руку на спинку кресла и заносчиво повел длинным носом. Она ответила высокомерным взглядом.

– У меня не слишком много времени.

– Может, вам все-таки лучше пройтись пешком?

– Зачем же позорить округу? Бродяжка и все такое?

Она с удовлетворением заметила, что он нажал на акселератор чуть резче, чем нужно, а тон так и вовсе сделался уничтожающим:

– Надеюсь, вы дадите знать, чем еще я могу вам услужить?

Шугар Бет оценивающе осмотрела его широкие плечи.

– Ну, например, снять с подъездной дорожки эту дурацкую цепь.

– Но меня это развлекает. – Он свернул на Мокингберд-лейн. – Кстати, сегодня утром я видел эвакуатор у вашей машины. Мне ужасно жаль.

– О, не стоит. Им управлял милейший молодой человек, такой разумный, а главное, привлекательный.

– И вам удалось отговорить его забирать машину, не так ли?

– О, что вы, что вы! Леди-южанки не увлекаются французскими поцелуями, чтобы потом рассказывать о них всякому встречному-поперечному.

Она ожидала очередной ехидной реплики. Например, что она вообще не леди. Но очевидно, он считал обычные колкости ниже своего достоинства. И предпочитал более изощренные способы ведения войны.

– Как идут поиски работы?

Ей удалось изобразить небрежный взмах рукой.

– Достойную карьеру избрать нелегко, поэтому я не тороплюсь. Можете высадить меня здесь.

Не обратив внимания на просьбу, он свернул к Френчменз-Брайд.

– И большой выбор?

– Огромный.

– Да, я так и слышал. Город прямо-таки гудит.

– Еще бы!

Он остановил машину у дома и выключил зажигание.

– Если верить слухам, даже Луис Хиггинс отказался взять вас на работу в «Куик-Март» а он, насколько мне известно, нанимает всякого, кто знает по-английски три слова.

– К моей превеликой скорби, именно я в девятом классе пустила ту гнусную сплетню о его младшей сестренке. И то, что все было чистой правдой, его, похоже, нисколько не волнует.

– Какой мерой мерите, такой и вам отмерится, не согласны?

– Что тут скажешь!

Она открыла дверцу и принялась выгружать пакеты. Но тут он обошел капот, стал рядом, и она едва не уронила коку, потому что на нем был настоящий, всамделишный черный замшевый плащ. И он со своими короткими взъерошенными волосами словно сошел со старинной картины. Черт возьми, до чего же хорош!

– Позвольте, донесу ваши пакеты до каретного сарая, – предложил он. – Это самое малое, что я могу для вас сделать.

Но она была слишком потрясена видом плаща, чтобы найти слова. Это в Миссисипи и такое!

– Я надеялся, что не причиню вам особого вреда, перекрыв подъездную дорожку. Увы, как же я ошибся!

– Не беспокойтесь, – отмахнулась Шугар Бет, придя в себя. – Физические упражнения – штука полезная. К тому же можно отказаться от личного тренера.

Гордон, очевидно, прятался на веранде, потому что, завидев ее, немедленно потрусил к сараю через весь двор. Берн, к удивлению Шугар Бет, радостно улыбнулся, переложил пакеты в одну руку и, наклонившись, почесал бассета за ухом.

– Значит, ты не убежал.

– Милая собачка, – протянула она.

– Появился здесь несколько дней назад. Бродячий.

– А вдруг у него бешенство? На вашем месте я вызвала бы копов.

– Он не бешеный! – взвился Берн, раздраженно глядя на нее. – И вы прекрасно знаете, что сделают с ним копы.

– Отправят в газовую камеру, – буркнула она, злая на Гордона, способного различить доверчивого дурачка за целую милю. Вот и сейчас, вместо того чтобы по своему обыкновению зарычать, он опустил голову, так что длинные уши распластались по земле, и тихо заскулил: идеальный портрет несчастного, жалкого бедолаги.

– Я всегда знал, что вы на редкость бесчувственны, но такого не ожидал даже от вас, – сухо заметил Берн.

– Что поделаешь, закон джунглей, – пожала она плечами.

Гордон повернул назад к веранде, очевидно, очень довольный собой и молодцевато подняв голову.

– Да вы его кормили, верно? Он толстый, как бочка!

– А если и так, какое вам дело?

Она вздохнула.

Они подошли к каретному сараю, и, когда она толкнула дверь, он снова стал брюзжать:

– Почему дверь не закрыта?

– Это Парриш, не забыли? Не вижу смысла.

– Здесь, как и везде, имеются преступники. Отныне прошу запираться на все замки.

– Можно подумать, это кого-то остановит. Один хороший пинок, и…

– Да не от меня, дурочка вы этакая!

– Не хотелось бы первой сообщать дурные новости, но если мое тело обнаружат, вы – первый подозреваемый, поскольку всем известно, что у вас на меня самый большой зуб.

– С вами невозможно говорить серьезно.

Он брезгливо оглядел гостиную, несмотря на то что она вылизала здесь каждую пылинку.

– Интересно, ваша тетя когда-нибудь что-нибудь выбрасывала?

– Сомневаюсь. Если вам что-то понравилось, не стесняйтесь, предлагайте свою цену.

– Спасибо, вряд ли.

Он направился к кухне так стремительно, что полы плаща развевались за спиной. Она сбросила куртку, швырнула сумочку на стул и последовала за Берном.

– Держу пари, вам не терпится сторговать картину Эша.

– Боюсь, даже мне это не по карману.

Он поставил пакеты на разделочный стол, заполнив, казалось, своим огромным телом все маленькое пространство.

Она вытащила пачку печенья в шоколадной глазури.

– Вы говорили с Таллулой. Верите, что картина существует?

– Верю, что она существовала.

– Надеюсь, что это высоколитературный британский эквивалент нашего простого «конечно, Шугар Бет, еще бы!».

Он прислонился к древнему холодильнику и пожал плечами:

– Вполне возможно, ваша тетка ее уничтожила.

– Ни в коем случае. Это самое дорогое, что у нее имелось. Да и зачем ей?

– При жизни она отказывалась показывать картину кому бы то ни было. Зачем делить ее с кем-то после смерти, а тем более с племянницей, которую она считала кем-то вроде шлюхи, пусть меня простят за откровенность.

15

Улика (англ.). Настольная игра, в которой каждый игрок является одним из персонажей детективного романа с убийством и пытается обнаружить, кто убил, каким орудием и где именно.