Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 71

71

Он опустил фонарик, осветив свои мокасины.

– Я ничего не вижу, – пожаловалась она.

Райан молча поднял руку, упершись лучом в ствол дуба. И тут она заметила: едва различимые очертания сердца, вырезанного в коре. Буквы потемнели, обветрились и почти заросли, но все же она прочла:

ЛЮБОВЬ ДО ГРОБА РГ + ШБК

Она протянула руку и обвела «Р» пальцем.

– Мы где-то услышали, что такие дубы могут жить тысячу лет, – сообщил он, – и сразу поверили. Шугар Бет сказала, что, пока наши инициалы останутся на этом дереве, мы будем любить друг друга вечно.

– Вечность – это очень долго.

– Как видишь, не слишком, – улыбнулся Райан и вынул карманный нож. Продолжая подсвечивать себе фонариком, он спилил «Ш» и «Б», вместо них вырезал большое «У», а потом превратил «К» в «Д».

Кривые буквы ярко выделялись на морщинистой коре.

Что за балбес! Ей давно уже были безразличны инициалы, выдолбленные в дереве двумя тинейджерами шестнадцать лет назад, зато он, видимо, переживал, и это было приятно.

Он сунул нож в карман и погладил ее по щеке.

– Я не жалею обо всех гадостях, которые наговорил тебе на прошлой неделе. Все это давно уже неправда, но когда-то было очень важно для меня. И я рад, что высказался.

– Тебе следовало высказаться четырнадцать лет назад.

– Я боялся. Ты казалась такой хрупкой.

– Не такой уж хрупкой, чтобы сообразить, как тебя поймать. Видно, я тогда не слишком себя уважала.

– Мы были детьми.

– Я отчаянно хотела тебя и была готова на все. Не слишком приятно вспоминать об этом сейчас.

– А я помню, что ты была самой милой девочкой из всех моих знакомых.

Она уткнулась носом ему в руку и поцеловала ладонь.

– Женщина не должна обожествлять мужчину, за которого выходит замуж.

Райан невольно улыбнулся.

– Думаю, с этим у нас теперь нет проблем, – заверил он и, совершенно неожиданно стиснув ее пальцы, сказал поразительную вещь: – Уинни Дэвис, ты выйдешь за меня? Я бы встал на одно колено, но боюсь, ты начнешь ругать меня за грязь на моих лучших брюках.

– Ты делаешь мне предложение? – рассмеялась Уинни.

– Именно. Причем по доброй воле.

Белые цветы счастья расцвели в ее душе. Лицо осветилось улыбкой.

– Я должна дать ответ прямо сейчас?

– Был бы очень рад.

– И все это только для того, чтобы я позволила тебе все? До конца?

– Отчасти. Ты сжигаешь меня на медленном огне, любимая.

Она снова рассмеялась, обняла его и, не обращая внимания на упавший фонарик, принялась целовать.

Он сунул руки ей под юбку и погладил попку.

– Я люблю тебя, милая. Ты для меня все. Пожалуйста, скажи, что веришь.

– Сначала убеди меня.

– Убеждать тебя в голом виде или лучше писать стихи?

– Пожалуй, лучше в голом виде, хотя в перспективе неплохо бы получить и поэму с посвящением.

Он хохотнул, отпустил ее и, вернувшись к машине, достал из багажника одеяло.

– Ты уже делал это раньше, верно? – спросила она.

– Не так. Такого со мной никогда не было.

В этот момент, утопая во влажных листьях и опавших сосновых иглах, ощущая запах озерной воды и хвои, она остро осознала всю силу его любви к ней. Слон исчез; призраки убрались, чтобы преследовать кого-то другого. Между ними – любовь, которая что-то значит. На которую можно рассчитывать. Любовь, которая не растает при виде неудачного обеда. Не погибнет под напором дурного настроения. Любовь, способная выдержать даже хороший скандал.

Она потянулась к молнии юбки, но остановилась.

– Иногда мне не хочется заниматься любовью. Иногда просто хочется побыть одной, принять ванну, почитать журнал.

– Хорошо, – согласно кивнул он. – Но пожалуйста, скажи, что сейчас не тот случай.

Она улыбнулась и позволила юбке сползти с бедер.

Глава 20

– А если я соглашусь выйти за вас, милорд? Позволите ли вы мне идти своей дорогой? Не подойдете близко, пока я не захочу? Не станете гневаться на меня? Не собираетесь тиранить?

– Клянусь, – кивнул он.

Она подошла к нему. В глазах плескался нежный смех.

– О, любовь моя, я знаю вас куда лучше, чем вы себя.

Джорджетт Хейер. «Дьявольское отродье»

Уинни подождала, пока они доберутся до города, прежде чем сказать:

– Тебе это не понравится.

– Милая, нет ни единой вещи из того, что бы ты ни сказала или ни сделала сегодня, которая может мне не понравиться.

– Я пока не могу вернуться домой.

Он ударил по тормозам.

– О’кей. Ты все-таки нашла ту самую, единую, вещь.

– Знаю, это безумие, но мне нужно еще немного побыть с Шугар Бет.

– Безумие – не то слово.

Он подкатил к обочине, выключил зажигание и положил руку на спинку ее сиденья. Она сняла с его волос сухой листочек, повисший как раз над виском. Он поцеловал ее пальцы, но продолжал хмуриться.

– Шугар Бет – это отрава. Яд. Бойся ее.

Уинни провела пальцем по его подбородку.

– Она изменилась.

– Так твердят все, но я должен сказать, что ты ошибаешься.

Уинни положила руку ему на грудь.

– Мы постоянно ссоримся, и за два дня я наговорила ей гадостей больше, чем всем окружающим, вместе взятым, за целую жизнь. Но она скоро уезжает, и это может быть единственной возможностью выяснить отношения.

Райан стал массировать пальцем ее затылок.

– Милая, поверь, добра тебе она не желает.

– Это не совсем верно.

– Поверь, так оно и есть.

Он отнял руку, задумчиво постучал пальцами по рулевому колесу.

– Не собирался ничего говорить тебе, но… она пыталась соблазнить меня вчера вечером.

– Знаю, – улыбнулась Уинни. – Я была там.

– Что?!

– Мы с Колином стояли на лестнице и слушали. Шугар Бет тебя испытывала.

– Вы с Колином стояли на лестнице и слушали, как она ко мне пристает?

– Человек слаб. И кроме того, мы были, каждый по-своему, заинтересованы в исходе.

– Ушам не верю, – выдохнул он, ударив по рулю кулаком. – Она меня подставила?

– Настоящий дьявол, правда?

– Что-то не нравится мне восхищение в твоем голосе.

– Она агрессивна, но не коварна, совсем не такая, как когда-то. И сумела найти общий язык с Джиджи. Я хочу узнать ее получше.

– Для этого совершенно не обязательно оставаться в каретном сарае. Можешь встречаться с ней за ленчем, черт возьми. Бегайте вместе по магазинам.

– Это не одно и то же. Мы должны оставаться одни, без посторонних, с глазу на глаз, – пояснила она, целуя его в уголок губ. – Мне это очень нужно.

– И сколько это будет продолжаться? – хмуро спросил он.

– Сама не знаю.

– А как насчет нас? Нашего брака?

– По-моему, между нами больше нет особых проблем, – удивилась она, прикусив его нижнюю губу. – Неужели тебе не хочется немного поухаживать за мной? Будем встречаться, как сегодня.

– Встречаться?

– Пока что да.

– Хочешь, чтобы я назначал тебе свидания?

– Совсем недолго. А ты что, возражаешь?

– Чертовски верно, возражаю.

– Тогда мы обязательно поскандалим, и, как бы ни была привлекательна эта идея, не могли бы мы подождать до завтра?

– Ты собралась со мной скандалить?

– О да.

Райан засмеялся, завел машину и отвез жену в каретный сарай, где проводил до двери, поцеловал на ночь, как полагается истинному джентльмену-южанину, и удалился, унося в кармане голубые трусики.

Шугар Бет не видела Колина до самого утра среды. Уходя на работу, она заметила, как он толкает нагруженную камнями тачку к древесным зарослям позади Френчменз-Брайд. Гордон немедленно потрусил к нему, а Шугар Бет нахмурилась. Колину следовало бы писать, вместо того чтобы заниматься ерундой.

В обеденный перерыв она понесла пакет с чипсами тако и кокой через улицу, во «Вчерашние сокровища». С тех пор как магазин открылся вновь, покупатели шли потоком, включая престарелых пассажиров туристического автобуса, осаждавших несколько часов назад книжный магазин. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что Парриш стал центром туризма.