Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2 - Бэгшоу Тилли - Страница 10

– Дело в Трейси.

Джеф дернулся, как от укуса пчелы.

– Что насчет Трейси?

– На прошлой неделе ты сказал, что она уехала в Йоркшир на ночь. На пешую экскурсию.

– Верно, – кивнул Джеф.

– Вовсе нет. – Ребекка залилась краской. – Я видела ее.

– То есть как это «видела»? Где?

– В Лондоне. На Пиккадилли. В тот вечер, когда я ушла пораньше, чтобы встретиться с матерью, помнишь? Я видела, как Трейси выходит из ресторана. Она была с мужчиной. Они смеялись, шутили и…

Джеф повелительно поднял руку:

– Ты, должно быть, ошиблась. Возможно, это какая-то на нее похожая женщина. На расстоянии нетрудно обознаться.

– Я была не на расстоянии, – негромко сказала Ребекка. – Я стояла совсем рядом. Это была она, Джеф. Она не видела меня, потому что была слишком поглощена своим спутником.

Джеф встал.

– Спасибо, что сообщила, – процедил он со скупой улыбкой. – И я не сержусь, потому что ты желала мне добра. Но уверяю, ты ошиблась. На прошлой неделе Трейси была в Йоркшире. А теперь мне нужно в комнату с манускриптами. Я и так на двадцать минут опаздываю.

Ребекка отступила, и он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

«Черт побери», – подумала Ребекка.

Следующие три недели были для Джефа пыткой. Он знал, что ему следует расспросить Трейси о том, что сказала Ребекка. Не потому, что он поверил Ребекке. Это ошибка. Должно быть ошибкой. Но Трейси может разуверить его. Джеф отчаянно в этом нуждался, как цветок нуждается в солнце и воде. И все же он не мог заставить себя спросить прямо. А когда пытался, вспоминал о Луизе.

Луиза Холландер, красавица и богатая наследница, отец которой владел половиной Центральной Америки, была его первой женой. Это она взяла инициативу на себя, настойчиво преследуя Джефа, пока тот не сдался. Джеф искренне полюбил Луизу, причем вовсе не из-за денег. Впервые услышав сплетни о романах Луизы, он не поверил. Друзья Луизы были ехидными снобами, которым очень хотелось разрушить их брак. Вскоре из шепотка слухи превратились в оглушительный рев, и у Джефа не осталось выбора, кроме как признать правду.

Луиза Холландер разбила сердце Джефа. Он поклялся, что впредь останется неуязвим для женских чар. Но потом встретил Трейси и понял, что никогда не любил Луизу по-настоящему. Трейси стала миром Джефа, матерью, которую он потерял, любовницей, о которой мечтал, спарринг-партнером, которого он прежде не мог найти.

«Трейси не обманет меня. Она не способна на такое. Трейси любит меня. Ребекка наверняка ошибается».

И все же с Трейси что-то происходило. Джеф чувствовал это еще до того утра, когда Ребекка сообщила ему неприятную новость. Чувствовал уже несколько месяцев. Пропущенные Трейси ужины, ее неожиданные поездки, встречи без объяснений, полное и абсолютное отсутствие интереса к сексу – все это вызывало у него беспокойство.

Через две недели после бомбы, брошенной Ребеккой, Джеф наконец нашел в себе мужество завести разговор о поездке в Йоркшир. Они читали, лежа в постели, когда он выпалил:

– Ты ощущала себя одинокой пару недель назад, когда поехала на экскурсию?

– Одинокой? – Трейси вскинула брови. – Нет. С чего бы?

– Не знаю. – Джеф придвинулся ближе, обняв ее. – Может, тосковала по мне?

– Это была только одна ночь, дорогой.

– А я скучал по тебе. – Он провел рукой по ее голой спине, прежде чем просунуть палец под эластичную ленту трусиков от Эль Макферсон. – Я все еще скучаю по тебе, Трейси.

– О чем ты? – рассмеялась она, уворачиваясь. – Мы вместе. Я здесь.

«Так ли это?» – подумал Джеф.

Трейси выключила свет.

Раньше работа была блаженным убежищем от эмоционального напряжения дома, но теперь Джефу было не по себе рядом с Ребеккой. Он злился на красивую молодую практикантку. Ребекка ошиблась насчет Трейси! И все же она посеяла в душе Джефа сомнения. Может, она искренне желала ему добра, но несколькими словами нарушила душевное равновесие, заставила почувствовать себя не в своей тарелке не только дома, но и в музее.

Одним дождливым утром Джеф появился в офисе насквозь промокшим, поскольку забыл зонтик. Войдя, он увидел, что Ребекка складывает вещи в коробку.

– Что происходит? – поинтересовался он.

Уложив последние книги, Ребекка подала ему плотный белый конверт. И даже улыбнулась:

– Никаких обид, босс. Мне невероятно нравилось работать с тобой, но мы оба знаем, что дальше так продолжаться не может.

– Как именно продолжаться? – спросил Джеф и, каким бы безрассудным это ни казалось, разозлился еще больше. – Ты увольняешься?

– Ухожу. Увольнением это называется, когда получаешь жалованье.

– Из-за меня?

Впервые за все время Джефу стало стыдно.

– Я считаю тебя удивительным, – призналась Ребекка. И к изумлению Джефа, обняла его и поцеловала в губы. Поцелуй не был долгим, но она ухитрилась вложить в него все, что испытывала к нему. И Джеф мгновенно возбудился, чем был страшно смущен.

– Послушай… – начал он.

Ребекка покачала головой.

– Не надо, пожалуйста, – пробормотала она, протягивая ему диск без этикетки. – После моего ухода посмотри это. Если захочешь поговорить, номера моих телефонов у тебя есть.

Джеф взял диск и конверт, бездумно глядя на то и другое. Для девяти утра впечатлений было больше, чем надо. Прежде чем он успел хоть что-то сказать, Ребекка вышла из комнаты.

Настроение испортилось окончательно. Вдруг ощутив, как устал, он сел на стул. На улице дождь безжалостно лупил по асфальту, бил в маленькое окно перед письменным столом.

«Что случилось с моей жизнью? Меня постоянно атакуют».

Джеф включил компьютер и вставил диск.

За десять минут он посмотрел короткую запись пять раз. Потом прочел письмо Ребекки.

Встал на подгибавшихся ногах, открыл дверь офиса и побрел по коридору. Через несколько секунд он перешел на рысь, потом побежал. Лифта пришлось бы ждать целую вечность, поэтому он помчался вниз, перепрыгивая через две ступеньки.

– Видели Ребекку Мортимер?

Девушка за стойкой растерянно подняла взгляд.

– Здравствуйте, мистер Стивенс. Все в порядке?

– Ребекка… – прерывисто дыша, произнес Джеф. – Видели, как она выходила из здания?

– Да. Прощалась в кафе с кем-то из служащих, но только что ушла. Думаю, она направилась к станции метро.

Джеф уже выскочил из двойных дверей.

Трейси шагала по Мэрилебон-Хай-стрит под маленьким зонтиком, не защищавшим от проливного дождя, но ничто не могло испортить ей настроения. День был долгим и чудесным. Она огляделась в поисках такси.

Трейси давно не чувствовала себя такой счастливой! Так давно вообще не была счастлива, что теперь почти не знала, что делать с собой. Конечно, ее терзали угрызения совести из-за мужа. Бедный Джеф! Он честно пытался облегчить ее скорбь из-за потери ребенка. Трейси видела, какие усилия он прикладывает, но почему-то ей становилось от этого в двадцать раз хуже. Хотя Джеф был ни в чем не виноват.

«Но и я ни в чем не виновата. Я не могу переделать себя. И не могу отказаться от того, в чем нуждаюсь».

Алан понимал. Понимал все, понимал ее так, как никогда не мог понять Джеф.

Трейси снова виделась с ним сегодня. Их отношения дошли до той точки, когда просто пребывание в одной комнате с ним делало ее счастливой и позволяло надеяться на будущее. Надежда – возможно, в этом кроется ключ. Трейси пыталась, действительно пыталась, но чувствовала себя в новой жизни как в западне, с тех пор как они вернулись в Лондон. Такая безнадежность… Дом, когда-то бывший убежищем, теперь стал тюрьмой.

Но больше так не будет.

Теперь Трейси ехала домой, чтобы поговорить с Джефом. Она нервничала, но в то же время хотела все рассказать ему. Ей необходимо было облегчить душу. Мысль о том, чтобы сбросить мокрую одежду, встать под душ и смыть боль последнего года, наполняла ее невероятным облегчением.

Больше никаких секретов.

Пора начинать новую главу.