Лестница лет - Тайлер Энн - Страница 2

– О, это ужасно, – посочувствовала Делия. Женщина с ребенком в тележке встала между ними и потянулась к макаронам. Делия отступила назад, чтобы не мешать.

– Если это не слишком вас затруднит, – сказал Эдриан, когда женщина отошла, – я просто постою рядом, пока вы делаете покупки. Будет довольно нелепо выглядеть, если я прямо сейчас уйду. Надеюсь, вы не возражаете?

Возражать? Да это было самым интересным событием из всех, что случились с ней за последние годы!

– Вовсе нет, – ответила Делия, подкатывая тележку к следующему отделу. Эдриан шел рядом.

– Меня, кстати, зовут Эдриан Блай-Брайс, – сказал мужчина. – Думаю, мне стоит узнать ваше имя.

– Делия Гринстед, – представилась она. И взяла бутылочку мятных хлопьев со стойки со специями.

– По-моему, я не был знаком ни с одной Делией.

– Вообще-то меня зовут Корделия. Так отец назвал.

– А вы – такая?

– Какая «такая»?

– Папина дочка Корделия?

– Не знаю теперь, – ответила она. – Он умер.

– О, извините.

– Он умер прошлой зимой.

Неожиданные, глупые слезы наполнили ее глаза. Весь разговор зашел куда-то не туда. Делия вздохнула и покатила тележку дальше по отделу, обогнув пожилую пару, склонившуюся над заменителями соли.

– Так или иначе, – сказала она, – оно сократилось до Делии. Как та песня.

– Какая песня?

– Ну та... Да вы знаете, про то, что «Делия пропала... еще один круг», папа пел мне ее на ночь.

– Никогда такой не слышал, – проговорил Эдриан.

В этот момент мелодия «Когда я доберусь до Феникса», доносившаяся из динамиков, заглушила в ее сознании хриплый голос отца, напевавший «Делия пропала».

– Неважно, – сказала Делия более бодро.

Они шли вдоль полок: слева крупы, справа попкорн и сласти. Делии были нужны кукурузные хлопья, но это такая «семейная» еда, что она решила их не брать. (Что требуется для бланманже?) Эдриан лениво глазел на упаковки с безе и ромовыми бабами. Его кожа была слегка бледной, какая обычно и бывает у светловолосых людей, и казалась очень гладкой. Ему, должно быть, нужно бриться не чаще двух-трех раз в неделю.

– А меня назвали в честь дяди. В честь богатого дядюшки Эдриана Брайса. Да только все зря. Он пришел в бешенство оттого, что я поменял фамилию, когда женился.

– Поменяли фамилию, когда женились?

– Да, я раньше был Эдрианом Брайсом-вторым, а потом женился на Розмари Блай, и мы оба стали Блай-Брайс.

– А, так там дефис! – А она-то и не поняла.

– Это была всецело ее идея, поверьте мне.

Будто материализовавшись из его слов, Розмари показалась на другой стороне прохода. Она запихнула что-то в красную пластиковую корзинку, которую держал Скиппер. Женщины, подобные Розмари, никогда не покупают продукты в больших количествах.

– Однако если мы пойдем в кино, то пропустим концерт, – немедленно среагировал Эдриан, – ты ведь знаешь, как я ждал его.

– А я и забыла, – сказала Делия. – Концерт! Будут исполнять...

Но она не могла вспомнить ни одного композитора. (А может быть, он имел в виду какой-нибудь другой концерт – рок-музыки, к примеру. Мужчина был достаточно молод для этого.) Розмари с бесстрастным лицом смотрела, как приближаются Делия с Эдрианом. Делия опустила глаза первой.

– Просто отложим кино до завтра, – говорил Эдриан, направляя тележку влево.

В тот же момент Делия почувствовала себя ничтожно мелкой – не изящной и миниатюрной, а приземистой и жалкой. Она едва доставала Эдриану до плеча. Женщина ускорила шаг, стараясь отделаться от этих мыслей.

– У них же есть воскресный сеанс? – спрашивал Эдриан.

– Разумеется, есть, – ответила она несколько напряженно. – Мы можем пойти на два часа, сразу после коктейля.

К этому времени Делия уже поворачивала в следующий проход. Эдриану пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Они едва не сшибли мужчину с тележкой, которая была завалена большими упаковками памперсов. В седьмом отделе они оставили позади деликатесы – паста из анчоусов, копченые омары – и добрались до детского питания, где Делия уже собралась настолько, что вспомнила: ей нужен протертый шпинат. И замедлила шаг, чтобы просмотреть ряды маленьких баночек.

– Не эти! – прошипел Эдриан.

Миновав седьмой отдел, они повернули в восьмой.

– Простите, – сказал он. – Я просто подумал: если Розмари увидит, что вы покупаете детское питание...

Если Розмари увидит, что Делия покупает детское питание, она подумает, что Делия – домохозяйка, которую дома ждет ребенок. Забавно, но дети Делии давно переросли питание для малышей. Предположение, что у нее есть настолько маленький ребенок, польстило ей. Она не стала объяснять, что шпинат нужен для мятно-горохового супа, и вместо него выбрала банку куриного паштета.

– О! – воскликнул Эдриан, проходя мимо нее. – Консомс! Я собирался его взять.

И кинул ей в тележку жестяную банку с гладкой белой этикеткой – модная марка. Потом пошел дальше, сунув руки в задние карманы. Это напомнило Делии ее первого кавалера, точнее, ее единственного кавалера, не считая мужа. В Уилле Бритте была та же угловатость, которая иногда казалась грацией, а иногда – неуклюжестью, и он так же выгибал за спиной локти, словно острые крылья, и уши у него тоже немного оттопыривались. Было приятно, что у Эдриана уши чуть торчат. Делия не доверяла мужчинам, которые слишком хороши собой.

В конце прохода они посмотрели в обоих направлениях, чтобы понять, откуда в следующий раз выскочит Розмари с ее маленькой и полупустой корзинкой. Никого не увидев, Делия направила тележку к следующему отделу, чтобы выбрать салфетки и бумажные полотенца.

– Что? – спросил Эдриан. – Вы собираетесь купить что-то еще!

Да, собиралась. Она купила едва ли половину того, что нужно. Но Делия его поняла. Чем дольше они будут зависать тут, тем больше вероятность еще одного столкновения.

– Уходим, – решила Делия и направилась к ближайшей кассе, но Эдриан, взявшись за тележку, покатил ее к экспресс-кассе. – Один, два, три... – считала она вслух. – Мы не можем туда пойти, у меня шестнадцать, семнадцать...

Парень потащил тележку к кассе, обслуживающей покупателей с покупками не более пятнадцати наименований, и встал позади пожилой женщины, выбравшей только мешок собачьего корма. Затем начал выкладывать продукты на прилавок. Ну хорошо. Делия пошарила в сумке, чтобы достать чековую книжку. Пожилая женщина тем временем отсчитывала мелкие деньги на ладонь кассира. Она протянула монетку, а затем, найдя нужную, еще одну. К ней прилип кусочек жевательной резинки, и она с трудом его отковырнула. Эдриан удрученно вздохнул.

– Я забыла кошачий корм, – посетовала Делия. Не было ни малейшей надежды, что Эдриан вызовется за ним сходить, она сказала это только для того, чтобы поддержать разговор и немного его успокоить. – Я посмотрела на собачий корм и вспомнила, что мы уже практически на выходе. Ну ничего. Я потом пошлю за ним Рамсэя.

Пожилая покупательница выуживала четвертую монету, приговаривая, что уверена – у нее есть где-то еще одна.

– Рамсэй! – повторил Эдриан. Потом вздохнул. Нет, на этот раз он смеялся. – Бьюсь об заклад, вы живете в Роланд-Парке.

– Ну да, живу.

– Я так и знал! В Роланд-Парке у всех вместо имени фамилия.

– И? – спросила она, удивившись. – И что в этом не так?

– Да ничего.

– Это неправда, – сказала Делия. – Я знаю многих людей, которых...

– Не обижайтесь! Я сам живу там же, – сообщил Эдриан. – По чистой случайности меня не назвали, скажем, Беннингтоном или МакКинни; МакКинни, кстати, – девичья фамилия моей матери. Бьюсь об заклад, что мать вашего мужа... если мы откажемся сегодня от бланманже, мы сможем приготовить его завтра вечером, что скажешь?

Делия на секунду растерялась, пока не поняла, что, видимо, Розмари снова оказалась где-то в пределах слышимости. Так и есть: красная корзинка, не слишком загруженная, плюхнулась на прилавок позади ее продуктов. К этому моменту старушка уже ушла, согнувшись под тяжестью собачьего корма, и кассир спросил их: