Навсегда с ним - Такер Шелли - Страница 19

Хотя вчера ночью она ненадолго выходила во двор набрать соломы, но именно сейчас она заметила, как по-другому выглядит все вокруг. В ее время пространство было освещено фонарями: гаражи, тщательно подстриженные газоны, пешие тропинки, подъездные дорожки. Сейчас ничего этого не было, а был лишь снег и несколько наспех срубленных построек, еле видных во мраке.

Даже воздух был другим. Чище. Морознее. Каждый вдох обжигал легкие. У нее закружилась голова от избытка кислорода или чего-то еще, содержавшегося в этом волшебном воздухе. Даже когда она со своими кузинами ездила кататься на лыжах в Шамони или в Валь-д'Изер, ей не приходилось дышать таким чистым воздухом. Как это не похоже на гадкую смесь дизельных и бензиновых выхлопов, к которой она привыкла в Чикаго!

«Один — ноль в пользу средневековья!» — жалея своих современников, подумала она.

Плотнее завернувшись в плащ, Селина семенила за Гастоном. Ей даже не предложили завтрака, но ничего, в конце концов, можно протянуть до ленча, когда она съест кусок мясного пирога, над приготовлением которого билась в прошлую ночь.

Селина решила не проявлять слабости, не давать этому мужлану повода для злорадства. Она не может выполнить его требование, высказываемое с такой настойчивостью. И чем скорее он поймет это, тем лучше. Когда до него дойдет, что, превратив ее в Золушку наоборот, он не получит желаемого признания, возможно, он сдастся.

Гастон подвел Селину к большому сараю, примостившемуся у массивной каменной стены. Это было довольно прочное сооружение с деревянными стенами, под соломенной крышей и маленьким огороженным двориком впереди. Перед сараем их ждал Этьен, глядя, как двое мальчишек выгоняют оттуда на свежий воздух кур и жирных гусей.

При их приближении оруженосец улыбнулся и отвесил поклон:

— Здравствуйте, милорд. И вы, миле… — Приветствие застыло у него на устах, и он вопросительно посмотрел на Гастона.

— Ты можешь называть ее миледи, — сказал Гастон. — Она же моя жена. — Он повернулся к Селине с холодной улыбкой. — По крайней мере на этот момент. — Указав на вход, он произнес: — Ну вот мы и на месте, дорогая супруга. Принимайтесь за работу.

— Работу? — переспросила Селина, всматриваясь внутрь темного, зловонного помещения, и тут же почувствовала тошноту. Она увидела вделанные в стены ряды полок, занимавших все пространство от пола до потолка. На полках стояли корзины с торчащей из них соломой. Запах, доносившийся оттуда, был настолько силен, что у нее заслезились глаза.

— Помещение должно быть тщательно вычищено, а солома заменена на свежую. Когда здесь закончите, займетесь голубятней и клетками с соколами.

Селине стало плохо. Чистка птичника займет целый день, если она прежде не потеряет сознание от вони или не околеет от холода — ноги уже и так закоченели. Она резко повернулась к Гастону:

— На сей раз, сударь, вы зашли слишком далеко!

— Если хотите, могу отправить вас чистить псарню и конюшню, — великодушно предложил он, облокотившись о деревянную изгородь. — Но вы можете и отказаться. Выбор только за вами.

Селина под плащом стиснула кулаки, глядя на галдящих и хлопающих крыльями кур и гусей. У себя дома самым близким предметом, относящимся к гусям, была ее подушка.

— Я не участвую ни в каком заговоре против вас. Жаль, что вы мне не верите…

— Не упрямьтесь. У вас все равно ничего не выйдет, и вы это знаете, моя маленькая монашка. А я подготовлю много другой работы к тому времени, как вы управитесь здесь. Не думайте, что ваша возьмет.

Сжав зубы, Селина ответила твердым взглядом. Будь он проклят!

— Скажите всего три слова, — уговаривал ее Гастон. — Вы же хотите их сказать, а я хочу их услышать. Простые слова: «Я расскажу правду». Скажите, и вы свободны.

Селина плотнее запахнула плащ и повернулась к Этьену:

— С чего мне начинать?

— Надо убрать старую солому, миледи. — Юноша нырнул в сарай и вышел оттуда с небольшими несуразными вилами. С несчастным видом он подал их Селине.

Круто повернувшись, девушка вошла в темноту сарая и буквально задохнулась от кошмарного запаха. Чтобы выдержать его, приходилось делать неглубокие вдохи.

Гастон пошел прочь, громко стуча каблуками.

— Следи за ней, Этьен, — сказал он напоследок. — А когда она закончит, — тут он повысил голос, чтобы слышала Селина, — пусть идет в замок к Иоланде. Я дам указания о дальнейшем.

Решимость Селины начала таять как дым. Лишившись объекта, на который она могла излить свое негодование, девушка почувствовала опустошенность и усталость. Ведь она не проспала и часа. Хорошо бы лечь в сугроб, свернуться калачиком, закрыть глаза и больше не просыпаться.

Но несмотря на урчание в животе и боль в мышцах, она покрепче сжала в шершавых от воды ладонях деревянную рукоятку, подхватила вилами охапку прелой соломы и отбросила ее в сторону.

«Самодовольный мерзавец, — думала она, набирая следующую охапку. — Несносный тип! — Еще одна охапка. — Тупица… самодур… разбойник с большой дороги… тиран…» Каждую охапку она сопровождала новым эпитетом.

Ругательств набралось на несколько минут работы.

С непривычки она запыхалась и остановилась, облокотившись на вилы, перевести дыхание. К ее удивлению, из выброшенной соломы получилась приличная копна. И боль ушла из мышц. Удовлетворенно улыбаясь, Селина вытерла со лба капельки пота. Она его возьмет? Ха! В птичник заглянул Этьен.

— Миледи? — робко произнес он. — Не нужно ли вам помочь?

— Не думаю, Этьен, что твоему господину это понравится.

— Мне кажется, на самом деле он не хочет, чтобы вы страдали, — осторожно произнес юноша. — Сэр Гастон всегда очень хорошо обращается с женщинами. Настоящий кавалер.

— Кавалер? — Селина прекратила кидать солому, со значением оглядела вонючий сарай и обратила взгляд на долговязого юношу. — Не боясь ошибиться, скажу, что это не так.

— Он бы не поступил подобным образом, если бы вы выполнили его просьбу.

— Я не могу сообщить королю сведений, которых не имею, — с тоской произнесла она, устав повторять одно и то же. — Я не в состоянии объяснить этого, но, как бы Гастон ни поступил со мной, я никогда не смогу ничего сообщить о намерениях Туреля.

— Я боюсь за вас, миледи. — Этьен побледнел.

У Селины внутри все оборвалось. Сначала король с его предупреждением, теперь собственный вассал Гастона. Почему все стараются убедить ее, что Гастон представляет для нее опасность?

— Нет, Этьен, он ничего мне не сделает. Если он действительно настоящий кавалер, он никогда…

— В этой ситуации я ничего не могу обещать. — Голос Этьена звучал уныло.

— Почему? Почему он так ненавидит меня?

— Из-за несчастья, которое произошло с его отцом и братом, — как о чем-то всем давно известном сообщил Этьен.

— Что с ними произошло? — Селина помотала головой, ничего не понимая.

— Об этом все знают.

— Я ничего не знаю. — Юноша осуждающе взглянул на нее, явно подозревая в неискренности. — Этьен, раз все об этом знают, то не будет беды, если ты мне расскажешь.

— Вам действительно не известно об этой истории? — недоверчиво спросил он.

— Нет же! Я не знаю ничего о происходившем до моего появления здесь в ночь на новый год.

— Может быть, и вправду на ваш караван напали, и в сражений вас ударили по голове, и вы потеряли память?.. — после некоторого колебания произнес Этьен.

— Возможно. Но я действительно не помню, что произошло в лесу и до того. Пожалуйста, Этьен, помоги мне восстановить эти события!

— Как знать, — посветлел лицом Этьен, — может быть, вспомнив, вы перестанете упрямиться и согласитесь на просьбу господина? Тогда он пощадит вас и избавит от грязной работы. Хорошо, миледи, я все расскажу вам. Отец милорда и его брат погибли прошлой осенью во время турнира, организованного вашим опекуном, герцогом де ла Турелем. Сэр Гастон уверен, что это было убийство.

Селина вздрогнула и на несколько мгновений потеряла дар речи. Его отец и брат убиты!