Лирика - Такубоку Исикава - Страница 8

8

Свист и свисток

После бесконечных споров

У нас бывают чтения, жаркие споры,И наши глаза горят не меньше,Чем у юношей России полвека назад!Мы бесконечно спорим: «Что делать?»Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Все мы знаем, чего мы хотим,Все мы знаем, чего хочет народ,Все мы ясно знаем, что делать, –О, много больше, чем знали они!Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Здесь собрались только очень юные,Строить новое начинает всегда молодежь.Старое скоро умрет, победа за нами!Спор кипит, сверкают глаза.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»Трижды уже меняли мы свечи,В недопитом чае плавают мошки,Но девушки говорят с прежним жаром,Лишь в глазах после долгого спораусталость.Но никто из нас не ударит вдругКулаком о стол и не крикнет: «В народ!»

Надгробная надпись

Я уважал его всегда,Н я люблю его сейчас еще сильней,Хотя уже два месяца прошлоС тех пор, как похоронен онВ густой тени каштанаНа кладбище далекого предместья.Да, в самом делеУже два долгих месяца прошлоС тех пор, как на собраниях кружкаЕго не видно на привычном месте.Он был не мастер на слова,Не принимал участья в наших спорах,Но как его теперь нам не хватает!Однажды он сказал смущенно:«Товарищи, меня не осуждайтеЗа то, что я на диспутах молчу!Я, право, спорить не умею,Но я готов всегдаВстать на борьбу с врагом!»Один товарищ про него сказал:«В глазах его укорТрусливым краснобаям!»Я часто разделял с ним это чувство.Но справедливого укораНикто в его глазах уж больше не прочтет!Он был рабочий,Простой рабочий заводской.Работал с увлеченьем, с огоньком,А выпадет свободная минутка,Любил потолковать с друзьями по душамИ был охотник книжку почитать.Он не курил, не пил вина.В нем, непреклонном, и прямом,И мыслящем глубоко человеке,Казалось, затаился духТого Бакунина в горах Юра далеких.В испепеляющем жару болезниОн ясность мысли сохранил,Не бредил он до самого конца.«Сегодня Первомай,Наш день, наш праздник!» –Вот те последние слова,Которые я слышал от него.Я утром навестил больного,А к вечеру уснул он вечным сном.Его широкий лоб,Его могучие, как молот, руки,Его прямой, бесстрашный взгляд,Ни жизни не боявшийся, ни смерти,Поныне предо мной, едва глаза закрою.Он, как безбожник,Сторонник материализма,Был похоронен просто под каштаном,И мы, товарищи его,Решили на могиле начертатьТакую надпись:«Я готов всегдаВстать на борьбу с врагом!»

В старом чемодане

Друг мой открыл старый чемоданИ выпалил книги кучею на пол.При неясном мерцанье свечиОн брал их в рукиОдну за другой –Книги, запретные в нашей стране.Наконец он нашел среди нихКакой-то фотографический снимок,Протянул мне его:«Вот она!» –И, отойдя к окну,Стал насвистывать тихо.На снимке была молодая женщина.Я даже красивой ее не назвал бы.

Дом

Едва открыв глаза сегодня утром.Опять – который раз! –Я вдруг подумал:«Как хочется иметь мне дом,Который я бы мог назвать своим!»Я, умываясь, все о нем мечтал,Мечтал и после трудового дня,Прихлебывая свой вечерний чаи,Покуривая папиросу…Лиловый дым плыл в воздухе тихонько,И предо мнойПлыла моя мечта,Напрасная и грустная мечта!Я с толком выбрал место для него:От станции не слишком далеко.С деревней тихой по соседству.Уютный домик в европейском стиле.Без лишних украшений, невысокий,Но лестница широкая,БалконИ светлый кабинет!Да – не забыть бы! –Такие стулья, чтоб сидеть удобно.О, много, много раз за эти годыВо всех подробностях,Меняя каждый разРасположенье комнат понемногу,Я все отчетливее рисовалВ своем воображенье этот дом!Уставившись рассеянно глазамиНа ярко-белый абажур над лампой,Я живо представлять себе люблю,Как будет в этом доме жить чудесно!II в тесной комнатушке, где женаРебенка плачущего кормит грудью,Я в угол отворачиваюсь вдруг,Чтоб спрятать беспричинную улыбку.Пусть перед домом будет двор широкий,И пусть трава растет на нем привольно.С приходом летаЗвонкий летний дождьПольется на ее густые листья,А там, в углу двора,Сосну я посажу.Под ней поставлю белую скамейку.Дождь отшумит, и буду я в тениПокуривать египетский табакС таким густым, таким приятным дымом!Я буду разрезать неторопливоСтраницы новых книг,Которые мне будут присылатьОт «Марудзэна» чуть не ежедневно.Так я смогу блаженно отдыхать,Пока меня не позовут к обеду.Там на свободе я смогу созватьК себе всех деревенских ребятишек…О, сколько я историй расскажу!Какие будут круглые глаза!Заслушавшись, дышать забудут дети…Напрасная и грустная мечта!Я разлучился с юностью моей,Устал я каждый день с нуждой бороться,Но если ты, и сам не знаю как,Меня, измученного, посетилаЗдесь в сутолоке городской,Напрасная, и грустная моя,И бесконечно милая мечта,Мне было б жалко потерять тебя!О да, я знаю, что тебе не сбыться,Я столько разТобою был обманут,Но, ничего не говоря жене,Я все гляжу на белый абажур.Таким же взглядом, как, бывало,В дни юности на девушку глядел,Когда в нее я тайно был влюблен,И думаю в молчанье одинокоВсе о тебе, любимая мечта!