Автономный рейд - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 111

Я машинально представлял себя в роли покупателя, потому что хотел понять, насколько страшна эта техника. Потому что Юрий Юрьевич и его хлопцы — это, конечно, хорошо, но случись им упустить покупателей, крайним окажусь я. Во всяком случае, в своих собственных глазах — точно.

— Учтите: внутри все залито пластмассой, моноблок, — щебетал Павлуша.

— Воды не боится, но ремонту и вскрытию не подлежит. Мое, извините, ноу-хау. Работает комплекс либо от сети через трансформатор, либо от автомобильного аккумулятора, либо на аккумуляторе встроенном. Подсоединять вот здесь. В комплекте даю три снаряда.

Шмелев слушал, кивал, но видно было, что все — мимо ушей.

Ему просто не приходило в голову, что покупатель обязательно скажет:

«Покажи, как р-работает, дара-гой! Вах!» Почему-то я был уверен, что у покупателя обязательно окажется кавказский акцент.

Когда передали деньги (на мой совет протереть свои и пересчитывать мои купюры в перчатках Евгений зыркнул по-волчьи и из принципа чуть ли не облизал у себя на кухне каждую бумажку), продавец их взвесил на ладони и криво усмехнулся. Я смотрел на него с подозрением — никак не мог поверить, что он не знает действительной цены этой техники. Сделанные мимоходом ссылки на нищенскую зарплату, на безденежье и запросы молодой жены меня лично не растрогали. Сволочь, она причину всегда найдет.

Я придирчиво проверил каждый снаряд — в чем в чем, а в ПТУРСах, даже модернизированных, немного смыслю. Пока мы таскали засунутые в картонные коробки компоненты разобранного комплекса в багажник «Волги», я успел-таки кое-что в двух ПТУРСах модернизировать. Не афишируя, естественно, своей рационализации.

Шмелев так спешил провернуть свою сделку века, что и с покупателями, оказалось, договорился на этот же день. Все сюрпризами меня удивлял, дурачок. Водитель был опытен, обучен и попетлял, якобы проверяясь, по городу, сколько надо. Не заметив слежки — а следить за нами людям Юрия Юрьевича при своем-то водителе было несложно, — мы добрались по МКАД в Абрамцево. Там, как было условленно, выгрузили все на обочину, и черная «Волга» ушла. Минут через пятнадцать подъехала другая, светлая «волжанка».

Ее водитель и пассажир, как я понял по радости Шмелева — покупатель, действительно оказались кавказцами. Больше того, покупатель явно был чеченцем, крупным и ловким мужиком, несомненно имеющим боевой опыт. Этот сплав уверенной настороженности не спрячешь, он как загар. По-русски говорил чисто, без акцента. Впрочем, он не так много и говорил. Держался оживленно, пожимая руку, в ответ на мое: «Олег» — представился весело, мельком глянув на мой АКМ:

— Виса. — И тут же огорошил наивного моего приятеля:

— Поехали к друзьям. Деньги у них.

— Какие друзья? Почему у них? — разочарованно заспорил мой коммерсант.

— Мы договаривались, что ты деньги сразу отдашь!

— Ну как «сразу»? Как «сразу»? — удивился Виса. — Посмотреть нада?

Показать-рассказать, как включается-шмучается, нада? Выпить, чтобы хорошо работало, нада? Тут посмотреть можем? Попробовать тут можем? Очень прошу, поедем. Все деньги приготовлены, ждут тебя. Что ты сердишься? Ты не один. У твоего друга автомат. Я — один, без оружия. Почему ты сердишься? Почему ты смеешься?..

Последнее он спросил у меня, после того как я демонстративно хохотнул, показав, что не верю в его безоружность. Но в общем-то я помалкивал, не без злорадства наблюдая за Шмелевым. Тот побурчал, позыркал недовольно. Но деваться ему было некуда, и Евгений сам начал грузить в салон серой «волжанки» наше приданое. Ехали долго. Вдоль парка, потом по проселкам.

Если ребята майора и следили за нами, то делали они это на редкость незаметно. Я их не то что не видел, даже не чувствовал. И на всякий случай расслабился, настраиваясь выкручиваться в одиночку. Вот что мне в такие минуты нравится в современной компьютерной технике — так это то, что ей много не надо: очередь или пару ударов прикладом — и кранты.

Ждали нас четыре машины. Два джипа с затененными стеклами, ЗИЛок и проржавевший «Москвич». Стояли они посреди километрового прямого и относительно ровного участка дороги, чего примерно и следовало ожидать.

Снег был отлично укатан и глянцевел, как асфальт после дождя. Когда мы остановились, съехав на расчищенную в обочинном сугробе площадку, из джипов высыпало полвзвода в камуфляже и с автоматами. Все кавказцы.

Неужели еще придет время, когда стрельба в самом центре Москвы и вооруженные кодлы в ее парках опять начнут нас удивлять? Дожить бы. Чтобы и потомки оценили всю неодолимую прелесть нашей молодости...

Боевики обступили нашу «волжанку», один из них постучал пальцем по стеклу Шмелеву. Тот вылез, притворив за собой дверь.

О чем-то они там поговорили, и Евгений, просунувшись в салон, скомандовал мне:

— Выгружаемся.

Я спокойно, держа зажатый в поднятой руке дистанционный взрыватель, вылез и встал рядом с дверцей. Сказал Женьке:

— Разгружают пусть сами. Слушай... Как тебя зовут? — спросил я через крышу «Волги» у того, с кем говорил Шмелев.

— Зачем? Какая тебе разница?

— Мы ж друзья! А кто друга «Эй, ты!» зовет?

— Пусть будет Георгий.

— Пусть. Так вот, Георгий, ты ж понимаешь, что это такое? Если я палец отпущу — взорвется все это хозяйство. От всех пыли не останется.

— Зачем? Вы нам покажете, что привезли, мы отдадим деньги — и езжайте себе.

— Это само собой. Но сделаем так. Машину ставим вон там, мордой отсюда. Ты отдаешь ему деньги, — я показал на Шмелева, — он садится в машину с этой моей штукой. Я тебе все показываю-рассказываю...

— Зачем не веришь?! Обижаешь!

— А меня, может, количество и вооружение твоей охраны обижает. Но я ж молчу?..

После этих слов помолчали все. У Шмелева тоже хватило ума не лезть в разговор. Наконец Георгий что-то прогыргычил одному из своих. Но, кажется, не по-чеченски. Тот сходил к джипу, принес сумку, расстегнул, показал нам пачки долларов. Я проверил — не куклы. Потом я подождал, пока нашу «волжанку» разгрузят и отведут за полкилометра. Заметил, что трое парнишек бочком стали уходить в заросли за левой обочиной, и попросил их вернуться к друзьям. Затем кратко объяснил Евгению, что это за машинка у меня в руках и что будет, если он отпустит кнопку. Умоляюще посмотрел в его насупленное, ожесточенное лицо: