Ангел, право выбора (СИ) - Марс Остин - Страница 23

А потом Света уехала в спортивный лагерь почти на месяц, ей там было весело, но Максим об этом, к счастью, не догадывался. Он тренировался и учился как раньше, изредка смотрел в интернете видео с её соревнований или искал её страницу в разных социальных сетях — не нашёл. Потому что её там не было.

А когда она вернулась, то весь интернат ульем загудел о её большой любви с гимнастом из братского народа. Впрочем, тогда многие понаходили себе симпатичных половинок из соседних стран, так что интернет-странички гимнасток запестрели фотографиями с новыми друзьями и не только. Фатально опоздавший Дёмин пересматривал эти фотки ещё несколько недель после возвращения группы из лагеря, становился всё мрачнее и попытки сблизиться со Светкой временно оставил.

Я просмотрел несколько его случайных разговоров с Юлей, в течение которых она смотрела на него с нервным ожиданием неудобного вопроса, но он его так ни разу и не задал. А сама она не стала поднимать щекотливую тему, потому что что-то хорошее сказать не могла, а плохое — не хотела, по крайней мере, мне так показалось.

Следующие несколько недель Светка носилась с попытками связаться со своим Олегом, а Максим — не думать о Светке. У них обоих получалось плохо, она ждала звонков и сообщений из-за границы, мрачнея всё больше, а он пытался не смотреть на неё в коридорах, зато вечера просиживал, уткнувшись в её фотки и видео из интернета.

Потом он уехал на какие-то большие соревнования, с которых вернулся звездой и резко осмелел. Его комнату украсили ещё три медали, две из которых золотые, а холл главного корпуса интерната украсила его физиономия, улыбающаяся со стены почёта под гордой надписью «наши чемпионы». Фотка была отличная, очень чемпионская — куртка сборной, связка медалей на шее. Весь интернат оценил, многие стали провожать взглядами его прямую спину. А Светка не замечала. В упор. Даже когда он стоял, скрестив руки на груди, прямо под собственной фотографией и в той же самой куртке — она ходила мимо, глядя себе под ноги и вообще не глядя на мир вокруг. У меня уже рук на фейспалмы не хватало, у Максима, похоже, тоже. Но он всё равно не сдался.

Не знаю, каким образом и насколько золотые медали добавляют смелости, но робкий и неуверенный товарищ Дёмин под их воздействием, видимо, мутировал, за один вечер набравшись смелости подойти достаточно близко, чтобы Светка его, наконец, заметила. Теперь я знал, куда смотреть, и не проматывал её долгие поездки, паря над забитым трамваем, а терпеливо шёл следом с нормальной скоростью, поэтому смог насладиться зрелищем.

Дёмин зашёл на своей остановке, стал сзади, там, где обычно стояла Света. На следующей остановке зашла она сама, как обычно стала на своё любимое место у окна и уставилась куда-то в пол, чуть качая головой под музыку из наушников. Она их в дороге почти никогда не вынимала, мне начинало казаться, что она читает по губам реплики кондуктора и других людей, потому что не хочет отрываться от музыки. На следующей остановке обычно вламывалась толпа людей, они толкались и шумели, заставляя её прижиматься к поручню и держаться двумя руками за него и за спинку последнего кресла, молча морщась, когда кто-то её толкал или наваливался всем весом. Я ездил с ней уже много раз и прекрасно знал, что эта толкучка продлится ещё три остановки, потом половина выйдет, потом в течение ещё двух остановок вагон останется полупустым и можно будет даже сесть, но Света обычно не садилась, ей было скоро выходить.

Когда открылись двери, Светка по привычке вжалась в угол между креслом и окном, вцепившись в поручень и заранее хмурясь, но сегодня всё пошло не так, как обычно. Озверевший поток людей с грохотом покатился по вагону... мимо. Почти. Потому что Дёмин аккуратно стал между Светой и проходом, одной рукой взявшись за спинку кресла справа от неё, а второй — за поручень слева. По его спине с недовольным сопением протёрся каждый, кто спешил пройти ближе к середине вагона, но никто ничего не сказал. То ли всем было наплевать, то ли оценили ширину плеч и решили не нарываться.

Света поняла, что что-то не так, но осторожно скосив глаза на крупную ладонь, отвернулась к окну и сделала вид, что ничего особенного не происходит, хотя по ней было видно, что ситуация её смущает. У парня, похоже, запасы смелости тоже все вышли — он делал вид, что просто решил постоять именно здесь, нравится ему, что тут такого?

На следующей остановке втиснулись ещё три человека, в том числе круглая немолодая женщина, из породы тех, кто вечно недоволен и никогда этого не скрывает.

- Молодой человек, пройдите!

- Вам надо, вы и проходите, - огрызнулся он. - Я вам мешаю?

- Мне негде стать! - взвизгнула женщина, ей крикнули с середины вагона что-то о такси, она стала возмущаться крикуну, Светка наконец поняла, что за спиной что-то происходит и обернулась, пытаясь понять причину, даже один наушник вытащила. Возмущённая дама в этот момент всё-таки протиснулась мимо Максима и напоследок решила добавить ещё пять копеек:

- А рюкзак нужно в общественном транспорте снимать!

Максим нервно сжал губы, посмотрел на толкающихся со всех сторон крупных мужиков... замечание про рюкзак вроде, резонное, но чтобы его снять, надо освободить руку. И тут Светка наконец въехала, что является косвенной причиной конфликта, смутилась, устыдилась, набралась смелости и в первый раз подняла взгляд выше его груди, тихо спросив:

- Хотите, я возьму рюкзак? У меня одна рука свободна.

Он немного растерялся, потом кивнул и снял болтающийся на одном плече рюкзак, отдал ей, девушка взвесила его на двух пальцах, маленький и почти пустой, криво улыбнулась и покачала головой:

- Вот мешал он ей.

Максим с улыбкой пожал плечами и изобразил мимикой «ерунда, я уже забыл об этом и тебе советую». Всё, на этом резервы смелости исчерпались окончательно, Светка сунула в уши наушники и простояла так до своей остановки, потом вернула рюкзак хозяину и улыбнувшись на прощание, вышла. Дёмин малость помрачнел, вышел на следующей остановке, перешёл дорогу и поехал обратно.

Я бы с него, может, немного посмеялся, если бы мог ответить что-то вразумительное на закономерный вопрос «а сам?». Вот-вот, сам такой же, даже ещё хуже, поэтому судить человека, который пытается что-то делать, права не имею. Он и так очень крут, может быть, было бы четыре медали вместо трёх — его бы и ещё на что-нибудь хватило... Ну, хоть так.

Быстренько промотав следующий день, я с удовольствием убедился, что запасы смелости за ночь возобновляются — Максим опять пошёл на свою остановку и опять стал рядом со Светкой, которая его опять не заметила. А когда на следующей остановке стали ломиться люди, он опять стал так, чтобы закрывать её от потенциальных толкателей, только теперь он заранее снял рюкзак. Светка, малость в шоке, обернулась посмотреть, что опять случилось, наткнулась на прямой взгляд и улыбку, улыбнулась в ответ и протянула руку за рюкзаком. Он чуть наклонился и тихо сказал:

- Привет.

Я поймал себя на том, что держу за него кулаки. Что за фигня, я же был в будущем и прекрасно знаю, чем всё кончится! Бред полнейший...

- Привет, - смущённо улыбнулась Света, неуверенно и виновато спросила, - мы знакомы?

- Ну не то чтобы, - двинул плечами он. - Мы пересекались в интернате, но официально нас никто не знакомил. Но тебя и так все знают, - он шутливо уважительно приподнял брови, - олимпийская надежда.

«Как и я, - было написано у него на лбу, - ну давай, узнавай меня!»

- Прости, я тебя не помню, - смущённо поджала губы она. - А какой у тебя спорт?

- Плаванье, - стараясь не показывать своё нервное возмущение тем, что его не узнали, выдохнул Максим. И тут же был вознаграждён озарением на её лице:

- А, Максим, я вспомнила! Ты Юлин парень?

- Я Юлин брат, - ещё тише и недовольнее проговорил он, - троюродный.

- Да? - округлила глаза Светка. - А девочки говорили...

- Девочки любят сочинять, - нервно улыбнулся он. - У меня нет девушки. Про тебя девочки тоже много чего говорят.