Все, что вы хотели знать о королях, но не решались спросить - Шёнбург Александр - Страница 21

21

Венди Бэрри работала с 1985 по 1993 год экономкой у принца Чарльза и принцессы Дианы. Их супружеская драма разыгрывалась непосредственно у нее на глазах, но при приеме на работу она подписала договор о секретности, предусматривавший большой штраф за нарушение. Когда в 1995 году вышла ее книга «Дневник экономки», ей пришлось переехать в Канаду. Там ее доходы от книги были конфискованы. В 2000 году она вернулась в Англию. Теперь ей семьдесят пять лет, она живет в пригороде Ливерпуля в доме для малоимущих.

Пол Баррел, когда-то любимый дворецкий Дианы (она называла его «моя скала»), хоть и стал миллионером благодаря постоянной продаже своих воспоминаний о дворе, но после первой, чрезвычайно удачной книги («Долг короля») остальные его проекты провалились. Сейчас он рекламирует в американских передачах «Покупки на дому» довольно посредственное вино под названием «Королевская коллекция». О том, что и Баррела дела плохи, свидетельствует его участие в английской версии передачи «Лагерь в джунглях». Жена бросила его в 2007 году, когда обнаружила, что он ведет двойную жизнь и по ночам любит болтаться среди лондонских жиголо. В придачу ко всем личным и профессиональным неприятностям в 2008 году государственная прокуратура возбудила против него дело о лжесвидетельстве. Баррел солгал под присягой в комитете по расследованию смерти Дианы. В лучшем случае он отделается двумя годами заключения.

Первоначально я намеревался в этой главе немного рассказать о том, что же делают Виндзоры, когда находятся «среди своих». Но, учитывая этот перечень предупреждающих об опасности примеров, вы, дорогие читательницы и читатели, поймете, почему я оставил эту мысль (правда, парочку действительно безобидных анекдотов я приберег для следующей главы). А здесь скажу только вот еще что: о принце Чарльзе и его братьях известно очень многое. Но девяносто девять процентов того, что мы знаем, даже из более или менее серьезных источников, о самой королеве (и о принце Уильяме), — полная чепуха. И показ Елизаветы II в хваленом фильме «Королева», где Хелен Миррен играет ее жестким, лишенным чувства юмора человеком, у тех, кто ее знает, вызвал только усталую улыбку. Правда, секунд двадцать фильм очень точно передает ее истинный образ. Короче, общественность не имеет ни малейшего представления о том, какова королева в действительности и как протекает жизнь у Виндзоров, когда они находятся в семейном кругу. Собственно говоря, непостижимо, как человек, о котором за пятьдесят лет написаны целые шкафы биографий и тысячи «правдивых» статей, умудряется, несмотря на все это, оставаться полной загадкой.

Глава десятая. ПОЧЕМУ КОРОЛИ ТАК ЛЮБЯТ ЦЕРЕМОНИАЛ?

Вам хорошо, вы можете пойти в кофейню!

Император Франц-Иосиф в разговоре с журналистом

Короли — заложники этикета. Симеон Болгарский однажды рассказал мне, как его принимал император Японии. Симеон приехал в Токио не как королевская особа, а как болгарский премьер-министр. Хотя он и не был главой государства, но протокол предусматривал короткую беседу с императором. Знак особого отличия. Оба знакомы с юности; разговаривают друг с другом обычно по-английски. И называют друг друга по имени. Однако на этот раз император ни разу не обратился к Симеону лично, беседовал с ним исключительно через переводчика. Симеон несколько растерялся. Может, он чем-то обидел императора? Когда короткая беседа закончилась и Симеон уже направлялся к выходу, его догнал шеф протокола и еще раз повел к императору. Теперь уже для частного разговора двух старых друзей. Император несколько раз извинился за холодное обращение.

— Ты же знаешь, протокол запрещает мне разговаривать непосредственно с тобой во время официальной встречи.

Симеон вздохнул с облегчением. Он рассказал императору о своих детях, о своей новой карьере политика и во время разговора спросил о новом зяте императора. Принцесса Саяко недавно вышла замуж. Но император ничего не мог сказать старому другу о зяте:

— Все мне говорят, что он обаятельный человек. Но я с ним не знаком.

Императорский протокол, печально объяснил он, запрещает ему разговаривать с подданными. Так что он никогда не увидит своего зятя[6].

Японский придворный этикет — плотная сеть запретов и предписаний. Из-за своей должности, которая заставляет его вести жизнь в абсолютном соответствии с церемониалом, император потерял право быть частным лицом. Двадцать четыре часа в сутки он занят соблюдением церемониала, а государственные дела решает Государственный совет.

Строго говоря, император Японии не имеет права даже выходить на свежий воздух, потому что, как написано в старинных рукописях, «солнце не достойно освещать его голову». Еще два поколения тому назад императору приходилось каждое утро несколько часов просиживать на троне с императорской короной на голове — как статуя, не шевеля ни рукой, ни ногой, ни головой, не имея права даже глянуть в сторону. Полагали, что только так можно гарантировать покой и мир в стране.

Мнение, что народ терпит лишения для блага своих властителей, во всяком случае, в Японии опровергается: здесь властитель существует исключительно для своих подданных. Изначально придворный этикет мало был связан с визуализацией королевского достоинства и совсем никак с гарантией благополучия самих королей. Знаменитый антрополог Джеймс Фрейзер исследовал формы правления на островах Тихого океана, в африканских джунглях и в самых недоступных частях Анд — и везде установил одно и то же: почти во всех архаических обществах король считается движущим центром Вселенной, и все верят, что каждое его движение — каждый поворот головы, каждое поднятие руки — влияет непосредственно на природу. Чем выше положение владыки, тем большее количество табу он обязан соблюдать, они определяют все его действия, каждый шаг и каждый жест, еду и питье, сон и бодрствование. В Ветхом Завете сказано, что иудейский народ во время бегства из Египта мог побеждать врага, только если Моисей стоял с поднятыми руками. Точно так же в архетипических монархиях благополучие и горе народа зависят буквально от каждого движения короля. Этикет европейских дворов, с его до мелочей прописанными взаимосвязями сотен инструкций, возник, кстати, вовсе не в Испании, как это часто утверждают, а восходит к герцогам Бургундским. Филипп Добрый (1396–1467) первым приказал превратить предписанные при дворе обычаи в своего рода собрание законов. Первоначальная цель этого кодекса поведения заключалась в том, чтобы возвысить монархов над аристократией — и таким образом учтиво держать знать на дистанции.

При испанском короле Филиппе II (1527–1598) придворный церемониал был доведен до самой крайней изысканности. Правда, сам Филипп сделался пленником чрезвычайно запутанной сети запретов и предписаний. Даже посещать свою супругу в ее покоях он мог только с соблюдением точно установленного церемониала. Время оговаривалось за несколько дней; когда наконец наступал условленный час, король облачался в специально для этого повода предписанные одежды (черное придворное одеяние с плащом) и ждал обер-гофмейстера, который заходил за ним и вел его через многочисленные анфилады комнат, вдоль стен которых молча стояли дамы и кавалеры. Вот они приближались к покоям королевы, но вначале входил избранный для таких случаев гранд с канделябром, за ним — второй, с графином воды, и только потом, в сопровождении высокородных государственных мужей, появлялся сам король. В частных покоях королевы собирался «ближний круг» придворных. Ход церемонии был расписан самым подробным образом, так что король и королева в предписанных одеждах появлялись точно в одно и то же время. Спальня была подготовлена для цели встречи — продолжения рода. Гранды оставляли свечи и графины и, в строгом соответствии с рангом, торжественно, один за другим покидали помещение и ожидали в ближайшей комнате, пока король и королева, выходившие из разных дверей, отправятся в обратный путь. Можно считать почти чудом, что в результате таких государственных актов действительно появлялось потомство. Во всяком случае, Филипп II и Мария Португальская стали родителями воспетого Шиллером и Верди Дона Карлоса.

вернуться

6

Согласно требованиям японского законодательства, принцесса Саяко в результате мезальянса должна была оставить титул и покинуть императорскую семью.