Дочь монстров (СИ) - Анна "SkolopendrA" - Страница 55

– Я что-то совсем запутался, – произнес Артур, остановив этим начинающуюся перепалку. – Вроде Алина любовница Веника, или он еще и педофилией страдать начал?

В следующую секунду парень согнулся от стремительного удара в живот. Зек, с искаженным лицом потирающий кулак, спокойно обратился к Лере.

– Шмелева, топай отсюда и забудь все, что слышала. Это в твоих же интересах.

Ломаными движениями заводной игрушки, танцующей под шарманку, девушка прошла в спальню, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ноги сами понесли её в ванную, где отполированный вишневый кафель с перламутровым блеском отрезвляюще холодил ступни.

Раскрутив винтажные бронзовые краны, Лера медленно погрузила трясущиеся руки в теплую воду. Жар, обволакивающий онемелые пальцы, и ледяные касания сквозняка, ползущего по обнаженным ногам, создавали странный болезненно острый контраст, заставляющий ощутить каждую клеточку кожи до неистовства чётко.

В малахитовом кабинете громко спорили мужчины. Их голоса, приглушенные дверью, звучали гулко и неразборчиво. Льющаяся вода дробила звук, жадно его впитывая, и унося куда-то вниз по стоку. Девушка склонилась над раковиной, заворожено провожая поток взглядом. Удивляться было не чему, она давно догадалась сама, но что-то в душе мешало принять и поверить. Слова Артура эхом гуляли в голове, не желая оттуда выветриваться.

Броская, но утонченная красота Алины прекрасно дополняла мужественную элегантность Вениамина. Наверное, они отлично смотрелись вместе. Два загорелых совершенных тела, сплетающихся на темной, шелковистой простыне, свечи, которых так много в директорской спальне, открытое в ночь окно.

Это была даже не ревность, а тоскливая безысходность. Алина так много злого говорила про Вениамина, с такой яростью и уверенностью. Чем он обидел её? Если даже приятели Зека знают про их отношения, значит, там было что-то серьёзное.

Мысли заходили в тупик, формируясь отрывочно и несвязно. Глупо и грустно так узнавать чужие секреты, но Лере из раза в раз везло на открытия.

Виталик деликатно постучал по косяку и заглянул в ванную.

– Лер, ты все еще хочешь помочь? – парень смотрел куда-то мимо на мягкие круглые лампы под потолком. – Вентиляционная шахта для нас, толстопузых, слишком узкая. Без тебя вряд ли справимся.

Борцовка намокла и стала почти прозрачной, но Зека девушка не стеснялась. В его взгляде не было интереса, заставляющего краснеть или содрогаться от отвращения. Даже то, что он неоднократно раздевал её и укладывал спать, не вызывало настороженности. Хороший друг или старший брат, а может, просто мужчина, беззаветно и безнадежно влюбленный в другую женщину. Куда более желанную и прекрасную.

Лера коротко кивнула и закрутила краны.

– Сейчас оденусь и выйду. – Голос не подвел, звучал спокойно и ровно.

– Они давно не вместе, – бросил Виталик через плечо. – Не ревнуй, ты для него всё.

Дождавшись, пока Зек уйдет, девушка спешно оделась и пригладила волосы. Внутри её продолжало трясти, но терзающие сердце эмоции постепенно утихали. Ей хватит и того, что Вениамин будет счастлив, но чтобы предоставить ему выбор, придется немного рискнуть в самый последний раз.

========== Добрый доктор ==========

Мелко дрожащие руки медленно завязывали бантом алую ленту. Тесьма то скользила в пальцах, то съезжала на лоб, то, как живая, самовольно расплеталась.

Лера уже десять минут стояла напротив затемненного зеркала в массивной тяжелой раме, пытаясь найти в своей нехитрой прическе место для нового аксессуара. Лента попалась ей на глаза случайно, вызвав сомну бередящих душу воспоминаний. Украсить ей волосы сейчас стало почему-то принципиально важно.

Мужчины в кабинете от стадии «дело» давно перешли к стадии воспоминаний. Писарь громко гоготал, пересказывая пошлые и неоднозначные истории с зоны, ничуть не смущаясь того факта, что его слушатели не смеются.

Вскоре отвязный монолог уголовника прервал уже хорошо знакомый Лере по-старчески скрежещущий спокойный голос Бориса.

– Ох, набежало-то вас! Артур, не ожидал тебя увидеть.

– Чего уж там. Своих не бросаем, – без энтузиазма откликнулся парень.

– Виценн, тебя как за смертью посылать! Давно не виделись, старик! – громко стукнув по столу, воскликнул Писарь.

Лента завязалась, прижав на темечке вечно лезущую в глаза отросшую чёлку. Лера слушала, как шутливо переругиваются давно не встречавшиеся вместе приятели, и думала о том, что через десять лет её вражда с соседками по комнате если и не перерастет в дружбу, то остроту потеряет точно.

Идею отправить в качестве диверсанта девушку Борис забраковал категорически. Даже Писарь, показавшийся Лере самым авторитетным в команде, спорил с доктором очень вежливо, пользуясь исключительно разумными доводами и не повышая голос.

– Валерия! – Виценн вошел в спальню, мгновенно найдя девушку взглядом. – Что еще за мысли, хоть бы Вениамина пожалела!

На мужчине был все тот же, что и при первой их встрече, неуместный по жаре твидовый пиджак, лысина блестела от пота, а из-под кустистых седых бровей укоризненно смотрели темные бусины добрых карих глаз. Доктор напоминал Лере старую дворнягу, которая часами может играть с детьми или греться на солнышке, а может и загрызть, защищая понравившегося человека.

– Борис, эммм… – девушка замялась, не считая возможным называть по имени человека, настолько сильно превосходящего её по возрасту. - Как вас по отчеству?

– Платонович, – сверкнув золотыми зубами, ответил Виценн. – Я понимаю твою привязанность к подруге, но для меня спокойствие директора важнее.

– Вы не можете мне запретить!

Проигнорировав выпад Леры, мужчина плотно закрыл дверь в кабинет, стукнув ей по лбу застывшему в проходе Виталику.

– Могу, девочка, – понизив голос, продолжил он. – Я ведь после той ночи на заводе осмотрел тебя полностью. Вениамина интересовало, не обидел ли тебя кто-то по его недосмотру. Я не сказал ему, что ты больше не девственница, потому что понял, что к заводу сей факт отношения не имеет, сберег другу нервы и твою чистоту в его глазах. Понимаешь, к чему я веду?

Мужчина замолчал, привалившись спиной к двери. Низенький и неказистый, он производил удивительно сильное впечатление.

Девушка нервно кусала губы, стараясь не смотреть в так неожиданно потемневшие и ставшие колючими глаза Бориса. От жестокой несправедливости доктора хотелось плакать.

– Я не виновата! Я не хотела! – под пронзительным взглядом Авиценны нервы окончательно сдали, а голос сорвался до высокого, «пищащего» крика. – Хуже всего от этого мне было! Я Вениамина люблю! Люблю, понимаете! Люблю!

Лера спиной вперед дошла до дальней стенки и безвольно по ней сползла. Борис ничегошеньки не знал. Как же легко судить, не зная!

– Ладно, не плачь, успокойся, – Виценн вновь превратился в «доброго доктора» и, с шумным выдохом присев перед девушкой на корточки, погладил её по голове. – Не злись на старика, но я не могу позволить тебе рисковать.

– Хватит уже, садист! – На пороге стоял Писарь, так и не расставшийся со своим любимым ножом. – Артур, как самый худой, залезет в вентиляцию. Девчонку Виталик сейчас до Болдыревой хаты подкинет. Будет нашему педофилу подарок по возвращении. Пойдем, покажешь мне приют, а Меченый тут успокоительные работы проведет.

Борис все же ушел, и Лера была по-человечески благодарна Писарю за внезапную помощь. От состоявшегося диалога её всё еще трясло, а доктор больше не вызывал никаких симпатий.

– Готова ехать? – В комнату зашел хмурый и серьёзный Виталик.

От его присутствия сразу стало легче. Девушка смахнула слёзы, поднялась на ноги и молча кивнула.

Зек разговоров разводить не стал. Подойдя вплотную, приподнял Леру над полом и поцеловал в затылок.

– Совсем ничего не весишь, то, что надо. Старая вентиляция тебя-то с трудом выдержит, не что Турыча, не унывай, едешь с нами, если не передумала, конечно.

– А Борис Платонович? – дрогнувшим голосом спросила Лера.