Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на совет - Ракитин Алексей Иванович - Страница 117

Особый интерес с точки зрения психологического анализа представляют «непостановочные» групповые фотоснимки, т. е. фотографии, сделанные без предварительного их обсуждения с объектами съемки. Такие снимки делаются в мгновения, которые в силу неких причин кажутся фотографирующему значимыми, интересными или забавными. Не всегда можно понять, в чем особенность таких мгновений (если только сам фотограф не дал разъяснений на этот счет), но по общей композиции таких кадров порой можно сказать многое. Прежде всего, «непостановочные» групповые снимки выражают своего рода «рейтинг предпочтений» (или «рейтинг симпатий») фотографирующего. Поскольку тот, исходя из своих подсознательных установок, не поместит в центр кадра человека ему неприятного, враждебного или даже просто безразличного. Почти всегда на таких фотографиях центр кадра занимает человек, вызывающий наибольшую симпатию фотографа, тогда как лица, находящиеся в глубине композиции, ему менее интересны. Те же, кто попал «под срез» кадра, в лучшем случае безразличны либо даже прямо ему антагонистичны (автор фотоснимка рад бы их не видеть, но они «влезают» в кадр, и он вынужден их безжалостно «обрезать», даже поступившись смысловой целостностью фотоснимка).

То, что психологические установки и предпочтения фотографа (как осознанные, так и неосознанные), прямо влияют на то, что и как он фотографирует, признается в настоящее время неопровержимым фактом. Раздел криминальной психологии, изучающий этот любопытный феномен человеческой психики, ныне активно развивается на Западе как одно из вспомогательных, но весьма перспективных прикладных направлений, потенциально способных снабдить представителей правоохранительных органов при проведении расследований дополнительной ценной информацией. Разумеется, как и любые экспертные психологические оценки, такого рода заключения имеют характер условный, и некоторые выводы могут быть оспорены. Однако психологическая оценка фото — и видеоматериалов — это не блеф и не выдумка, она способна дать порой весьма существенную информацию.

Классическим примером важности и точности такого рода выводов может являться случай с захватом чеченскими террористами заложников во время представления мюзикла «Норд-Ост» 23 октября 2002 г. в Москве. Террористы, как известно, дали тогда интервью телеканалу НТВ, очевидно рассчитывая усилить произведенный захватом психологический эффект. Упиваясь собою, группа боевиков во главе с Мовсаром Бараевым чванливо расположилась перед видео- и фотокамерами, предоставив журналистам возможность бесконтрольно снимать самих себя со всех ракурсов. Дитя гор Мовсар Бараев не знал, что внимательное изучение полученных изображений позволит психологам, консультирующим спецслужбы России, сделать несколько выводов исключительной ценности. В частности, консультанты вполне уверенно заявили, что взрывные устройства террористов находятся в небоевом состоянии и боевики в случае стремительного штурма просто не успеют их взорвать. Кроме того, был сделан вывод о неготовности «бараевцев» к самоубийственной борьбе — они явно рассчитывали уйти живыми и лишь играли в смертников-«шахидов» для нарочитой демонстрации своей решимости добиться победы. Заключения психологов имели исключительное значение как для принятия принципиального решения о проведении штурма отечественным спецназом, так и для выработки плана этой операции и использования некоторых тактических приемов.

Попробуем и мы, применяя представления необихевиористики, изучающей как осознаваемые, так и неосознаваемые поведенческие акты, проанализировать фотоснимки из последнего похода Игоря Дятлова и его товарищей.

Начнем с обзора и выясним, чем мы располагаем для такого анализа?

Из материалов уголовного дела нам известно, что фотоаппараты имелись у четырех членов группы: Дятлова, Золотарева, Кривонищенко и Слободина. Все фотоаппараты были найдены в палатке в феврале-марте 1959 г. В фотоаппарате № 488747 с разбитым светофильтром, принадлежавшем Кривонищенко, оказалась пленка с 34 отснятыми кадрами. Этой пленке однозначно соответствует «фотопленка № 1», представленная Алексеем Коськиным.

В фотоаппаратах Золотарева (заводской № 55149239) и Слободина (заводской № 486963) оказались пленки с одинаковым числом отснятых кадров — по 27. В фотоархиве Алексея Владимировича мы видим две таких фотопленки — под номерами 2 и 4. Кому из двух возможных претендентов они принадлежат, мы постараемся разобраться позже, пока же только отметим, что здесь мы также видим полное совпадение с материалами следствия.

Нет информации о том, сколько кадров было отснято на пленке, найденной в фотоаппарате Дятлова (заводской № 55242643). С этим фотоаппаратом вообще есть некоторая неопределенность, связанная с тем, что он появился в описи вещей группы только в конце марта 1959 г. В первоначальной описи, составленной прокурором Темпаловым 27–28 февраля 1959 г., упоминаются только 3 фотоаппарата. Нельзя исключить того, что фотоаппарат Дятлова был изъят из палатки кем-то из студентов-поисковиков сразу по ее обнаружении, т. е. до того момента, когда прокурор принялся составлять опись. Этот неизвестный поисковик проявил пленку, отснятую Игорем Дятловым, скорее всего, рассчитывая самостоятельно разобраться в причинах постигшей группу трагедии. Поскольку в тайне эти действия сохранить не удалось, находчивому студенту-поисковику рекомендовали сдать следствию фотоаппарат и пленку, что тот, разумеется, и сделал. Так к концу марта появился четвертый фотоаппарат и, возможно, фотопленка из него без должного фиксирования отснятых кадров.

С некоторой долей уверенности мы можем предположить, что ни одна из представленных Алексеем Коськиным фотопленок не находилась в этом фотоаппарате. Данное предположение будет обосновано ниже.

Поскольку фотоаппаратов у туристов было всего 4, а пленок оказалось найдено как минимум 6, мы можем обоснованно предположить, что кто-то из фотографов отснял больше одной пленки. В роли таковых «бесхозных» фотопленок у нас оказываются пленка № 3 из коллекции Алексея Коськина с 17 отснятыми кадрами и пленка № 6 с 28 кадрами.

Вполне определенно можно считать, что пленка № 6 была отснята Георгием Кривонищенко на начальном этапе похода — до выхода группы из поселка «Северный-2». А при выходе из поселка он заменил пленку на новую, которая и оставалась в фотоаппарате вплоть до момента гибели группы. Дело в том, что последний кадр «фотопленки № 6» почти идентичен первому кадру «фотопленки № 1». Трудно отделаться от ощущения, что фотограф, убедившись, что пленка в его фотоаппарате заканчивается, перезарядил его, дабы лимит оставшихся кадров не позволил ему пропустить что-то интересное. Что касается пленки № 3, то она остается в каком-то смысле «бесхозной», мы докажем, что ее не могли «отщелкать» ни одним из известных следствию фотоаппаратов. То же самое можно сказать и о фотопленке № 5. Это подталкивает нас к фундаментальному выводу, что число фотоаппаратов, имевшихся у членов группы, превышало 4. Более того, рассмотрев содержимое пленок, с определенной долей уверенности можно предположить, кто именно являлся владельцем исчезнувших фотоаппаратов.

Итак, у нас получается следующая сводная ведомость по фотопленкам и отснятым кадрам (особо уточним, что для удобства читателей будем придерживаться той нумерации пленок и последовательности кадров в них, какая использована в фотоархиве Алексея Коськина):

— № 1 — 33 отснятых кадра, еще один кадр в середине пленки испорчен, т. е. считается, что пленка содержит всего 34 кадра; пленка принадлежит Георгию Кривонищенко;

— № 2 — 27 отснятых кадров, эта пленка принадлежит Семену Золотареву (потому что другая пленка с 27 отснятыми кадрами — Слободину, что и будет доказано в свое время);

— № 3 — 17 отснятых кадров, принадлежность неизвестна (скорее всего, Тибо-Бриньоль);

— № 4 — 27 отснятых кадров, принадлежит Рустему Слободину;

— № 5 — 24 отснятых кадра, неизвестной принадлежности (как и пленка № 3);

— № 6 — 36 довольно качественных фотоснимков, из которых 28 связаны с участниками похода и самим походом. Уверенно можно полагать, что эта пленка отснята Георгием Кривонищенко и хронологически предшествует «фотопленке № 1» (если быть совсем точными, ее следовало бы обозначить № 0, поскольку она заканчивается там, где начинается «фотопленка № 1»).