Занимательная геометрия (СИ) - Николаева Ольга - Страница 80

Дэн откинул все проснувшиеся идеи. Нельзя. Сейчас — нельзя.

— Денис? — Неверяще и растерянно. Даже сморгнула несколько раз. Очень по — детски, совсем неуверенно. — Что ты здесь делаешь?

— А ты? Не ждал тебя здесь видеть, маленькая… — От этой нечаянной фразы она будто сжалась. Еще меньше стала. Не выдержал, поймал за руку… Ледяная.

— Я уезжаю. Домой.

— Понял… А я провожаю. Теперь и тебя.

— Я не хотела говорить заранее, чтобы снова не начинать скандалы… Сейчас затишье. Ты справишься.

— Справлюсь, Вик. Естественно. Где наша не пропадала? — Не о том говорил. Совсем не о том. А секунды капали, оставляя все меньше возможностей о том сказать. — Но я, все равно, приеду. Скоро. Подам на развод.

— Хорошо. — Слишком вяло. Слишком безжизненно произнесла.

— Вика. — Как в прорубь ухнул. — Прости меня. Пожалуйста.

— За что, Денис? Может быть, все случилось так, как надо?

— Нет. Я идиот. Обидел тебя и сотни раз пожалел. И раскаялся. И дальше каяться буду…

— Не нужно. Я тоже, кажется, не всегда была права…

— Вика, я же знал, что ты ни в чем не виновата. С самого начала знал. Ревность и злость глаза закрыли. Придурок просто. А тебя обидел…

— Да. Обидел… — Без всяких эмоций в голосе. Очень устало.

— Ты сможешь меня простить? Когда?нибудь? — С силой потер глаза ладонями. — Вика, я знаю, что некоторые вещи не уходят из памяти. Слишком… задевают, что ли… Но я постараюсь, чтобы ты забыла.

— Как? Я уезжаю. Ты останешься. Пройдет время, и все встанет на свои места. Конечно, прощу, Денис.

— Правда? — Он радостно вскинулся, схватил её за руку, немного сильнее, чем нужно…

— Да. Когда?нибудь. — Тяжело вздохнула. — Мне кажется, мы слишком запутались, Дэн. И дел наворотили. Таких, что долго разгребать. Не знаю даже, как долго.

— Я разгребу, Вика. Обязательно, моя хорошая. Мы справимся.

— А оно тебе нужно, Дэн? Столько усилий, нервов… Так сложно все… — Она закашляла надсадно. Прикрыла глаза.

— Конечно. Очень. Ты даже представить себе не можешь, как мне это нужно… Веришь? — С беспокойством вглядывался в её лицо. — Ты хорошо себя чувствуешь, маленькая? Может, тебе не стоит сейчас никуда ехать? Еще на неделю, хотя бы, останься… Отлежишься, переболеешь.

— Нет. Я уже отлежала себе все бока за это время. Не могу больше. Домой хочу. В свою собственную постель, а не в чужую…

— Я понял. Хорошо. — Ничего хорошего он не мог представить, особенно — при словах о постели. Но сейчас ли об этом говорить? — Я скоро приеду. Мы встретимся и поговорим. Тебе будет лучше, и будет на это побольше времени. Хорошо?

— Наверное… — Безразлично пожала плечами. Сделав так больно, как никогда еще никто не делал.

С трудом сдержался, чтобы не выругаться от бессильной злости. Но не вспылил. Смог.

— Ладно. Я понял, что тебе сейчас не до этого. Бежать нужно, скоро посадка.

— Да.

Он привстал было, собираясь нейтрально попрощаться. Не выдержал. Снова уселся, схватил её ледяные ладошки, начал, по привычке, растирать.

— Только, пожалуйста, береги себя. Ладно? Ты мне нужна веселая, бодрая и здоровая. — Сыпал какими?то глупыми фразами, не умея иначе выразить беспокойство…

Вика, вдруг, усмехнулась, нерадостно:

— А такая, больная, что? Не нужна? — Напомнила себя, настоящую, тихую язву… Вселила надежду, что не так все и плохо…

— Нужна. Хочешь, заберу к себе, сейчас же? — Рванул вверх, потянул её за руку. — Вставай. Поехали.

— Ты сначала семью проводи. Поедет он…

— Провожу. Тогда — поедешь?

— Денис, давай, ты сначала проводишь, а потом поговорим на эту тему? Сначала в этом разберись. — Она осталась там же, где и сидела. Не двинулась с места. И, почему?то, прятала глаза…

— Разберусь. Ты дождешься? Обещаешь?

— Попробую. И не на этом вокзале же мне ждать…

Противный голос из динамиков заголосил, сообщая о прибытии поезда. Толпа вокруг засуетилась, мешая смотреть и разговаривать.

— Беги, Денис. Сажай свою семью, они же тебя ищут, наверное. Беспокоятся…

— Да черт с ними!

Взгляд с укоризной.

— Так неправильно. Иди уже.

— Хорошо. Побежал. — Неотвратимо и с очень угрюмым видом, к ним приближался Миша… Денис охватил её всю, целиком, взглядом, напоследок. И обнял, порывисто, всего на пару быстрых биений сердца. — Я люблю тебя. Верь мне, пожалуйста. И не обижайся.

Не стал дожидаться ответа (страшно было не то услышать), легко прикоснулся губами к щеке… Встал.

— До свидания, Вика.

— Прощай, Денис Дмитриевич. — Это уже Михаил ответил. А Вика молчала…

Он плохо запомнил, как помогал Дашке вкатывать чемоданы, как обнимал мальчика на прощание… В памяти остались только его печальные, горячие, темные глазенки. И то, как обещал Ромке, что ненадолго расстанутся, и увидятся — очень скоро.

Ощущал, что обрастает этими обещаниями, словно вязким налетом. Привычный к действиям, стремительным решениям, не умеющий молоть языком, чувствовал себя актером в какой?то чужой пьесе. Хотелось уже начать что?то делать. И ничего, пока что, не мог. Но как же чесались руки и в голове свербило от сумятицы мыслей.

Лишь увидев хвост уходящего поезда, внезапно понял: Вика уехала. Вот только что. И теперь удаляется, неуклонно. А завтра будет вдали от него за тысячи километров. И он вернется в пустую квартиру, уже скучную без привычного детского топота и лепета. И будет сидеть там грустными вечерами, думая, как же хреново ему без Вики. И даже в офисе её не встретишь. И не увидишь, минимум, дней семь — десять. О том, что и потом еще можно не встретиться, думать себе запретил.

Идея проклюнулась уже по дороге к работе. Дурная, наверное, идея. Но даже не пришло в голову остановиться.

С трудом удерживая руль на скользкой дороге, потянулся за телефоном. Благо, что номер забит был списке быстрых вызовов, долго искать не пришлось.

Палыч, конечно же, ответил сразу. Денис не так часто звонил ему первым, и только по важным делам.

После короткого, но теплого приветствия, сразу взял быка за рога:

— Палыч, оставь девчонку у меня. Очень нужно.

Даже молчание шефа, кажется, похолодело:

— Не понял. Ты о чем, Денис?

— Величко. Вероника. Она сегодня домой уехала.

— Ну. Я в курсе…

— Нужно, чтобы она сюда вернулась. Не сейчас, позже. Но верни её мне.

— Ты охренел там, что ли, Дэн?!!!

Тон собеседника не предвещал ничего хорошего. Но это сейчас никак не могло повлиять…

— Палыч. Очень надо.

— А ты ничего не путаешь, а? — Очень вкрадчиво, голосом, не предвещающим ничего хорошего. — У нас двадцать первый век, напомню. Крепостное право отменили хренову тучу лет назад.

— Александр Павлович, не передергивай. Я знаю, что ты сможешь убедить её и настоять. Тебя она послушается, уверен.

— Я не буду спрашивать, зачем это все тебе нужно. Не хочу даже даже думать. Но, давай, накидай мне хоть пару аргументов: на кой ляд это ей? Каким опытом ты еще с девочкой не поделился?! — Тон Палыча к концу фразы был весьма раздраженным, а голос звучал раскатисто.

— Значит, уже донесли. Все, что надо и не надо… — Денис не спрашивал. Скорее, вслух рассуждал. — И кто у нас такой ответственный, хотелось бы знать?

— Ничего никто не доносил. — Шеф показался усталым и разочарованным. — Не нужно быть суперсообразительным, чтобы понять, хотя бы примерно, что там у вас произошло. Явно, что?то очень личное.

— И как же ты догадался, проницательный ты мой? — Осведомленность шефа несколько обескураживала. Дэн, вообще?то, надеялся поведать ему историю первым. Так, чтобы ненужные детали не исказили впечатление. Опоздал. Теперь нужно было понять, куда и как двигаться дальше.

— Да письмецо мне тут одно в ящик упало… Такое… очень эмоциональное… Погоди. Сейчас найду и зачитаю. — Он на время замолк. Из динамиков доносилось только дыхание шефа и щелканье мышкой. Дэн ждал. Не хотел выступать раньше времени…

— Тааак… Где же оно было? Я ж его в отдельную папку спецом закинул… Ага. Вот. Слушай. Цитирую. — Денис просто прирос к трубке. Даже встал на обочину, с включенной аварийкой, чтобы на дорогу зря не отвлекаться. — "Я отказываюсь работать под управлением Дмитриева Д. И. Категорически… " Дальше неважно… Ага. Вот. Еще. " Вы имеете право принять любое решение в отношении меня, вплоть до увольнения. Если нужно, заявление напишу. Но возвращаюсь домой в первой декаде января, независимо от вашего решения. Тринадцатого января появлюсь в главном офисе…"