Мерзкий старикашка (СИ) - Герасимов Алексей - Страница 10

Пировали при этом, поди, гады. А у нас пост и молебны на месяц растянули. Хорошо рыбная заначка была, а то того гляди мы с Тумилом и околели бы. Братию под конец всем личным составом ветром шатало, так что в последний день святой голодовки я ухватил послушника, и таких мы с ним карпов натягали -- едва в тележке приперли.

-- А чего мы не в ночь-то пошли? -- Тумил, отдуваясь, налегал на ручки.

-- И когда выучишь-то канон? -- я с кряхтением тянул телегу за собой. -- День заканчивается, когда Солнце скрывается. Значит на ужин уже будет скоромное. И много.

-- А вот... уф... мне кажется, или у тебя от поста спина прошла? А, брат Прашнартра?

-- Да я, даже если меня паралич сейчас разобьет, червем буду извиваться, зубами тянуть, но до брата-кормильца рыбу доставлю. Или ты хочешь вечерять сушеной да копченой рыбешкой, когда можно потрескать свежей жарехи?

-- Тогда подналегай. Вон, отряд богатых паломников едет -- как бы наш улов им не отдали. -- задорно оскалился парень.

-- Облезут. Молитва их пускай питает. -- я бросил взгляд на приближающуюся кавалькаду разодетых в пух и прах всадников. -- Хотя нет... Эти не молиться сюда.

Я пригляделся к флажкам на длинных пиках, что колыхались под легким ветерком, и сплюнул в сердцах.

-- От гадство... Приперлись все же.

-- Кто? -- остановился Тумил.

-- Гости дорогие. -- голосом полным яда ответил я. -- Трундналини скажи, что на ужин я не приду. Занедужилось мне что-то.

Еще бы не занедужилось. Все сейчас будут жрать в три горла, а я умирающего лебедя изображать. Тут и здоровому заплохеет, а я ведь не юноша уже. Хорошо малый кусочек вяленой рыбки припрятан на случай такого вот нежданчика...

В свете столичных новостей я, в общем-то, уже давно не сомневался, что желающие поюзать мою полудохлую тушку на месте главы государства найдутся -- прав был Тхритрава, прав абсолютно и совершенно. Даже кабы сговорились князья на местную какую семибоярщину, длительность таких союзов исчисляется тем временем, которое надобно паукам, чтобы понять простую истину: "Опа-на! Мы в банке".

Так что вспомнить о царевиче Лисапете князья были просто обязаны. Не могли не вспомнить. А уж как применить... Как не применяй, а все одно попытаются сделать зиц-председателем. А оно мне надо?

Не, я не то чтобы так уж хочу страной править. Вот вообще не испытываю к этому никакой тяги, и возможность просто дожить оставшиеся годы в свое удовольствие, с максимально доступными удобствами, она для меня очень даже завлекательна, но... Помнится, еще Самюэл Клеменс, который Марк Твен, говорил: "Я знаю людей, хотя очень хочется думать, что ошибаюсь". За спиной такого удобного правителя, который никуда не лезет, не вмешивается ни во что, очень удобно плести интриги, выбиваться на роль действительного правителя, что само по себе для страны не очень хорошо. Ну а когда среди князей появится-таки "крысиный волк", зачем ему нужен будет старикашка на троне, когда можно самому регентом стать, а то и основать новую династию, получая свой законный кусок почитания от подданных? Низачем не нужен будет, так что устроят апоплексический удар табакеркой и не поморщатся. А я один раз коньки уже отбрасывал, больше на тот свет не спешу как-то...

С другой стороны, здоровый и деятельный наследник князьям тоже нафиг не сдался. Если продемонстрировать им, что я бодр и весел, это ж будет встреча серпа с причиндалами, ослепительная, как встреча с граблями в темном сарае. Запросто и передумать могут. Я, кстати, не особо и против, опять же -- если не считать эту святую голодовку, что последние дни выдалась, так жизнь в монастыре не так уж и дурна. Природа, свежий воздух, единственное что -- зимой колотун-бабай, ну так я и в прошлой жизни не на Гавайях обитал, -- народ кругом, опять же, душевный, привычный терпеть от меня гадости... Лепота!

Только кто ж меня в покое теперь оставит, коли вспомнили? Нет, прямо тут и угробят. Скажут что надорвался от молитв, и вообще -- так i було, помер братец Лис. Ибо если мной не воспользовалась одна партия, далеко не факт, что сие не выйдет у другой. И кому оно надо, такие неожиданности?

В общем, по-любому выходит, что от визита в Аарту мне не отмазаться, а раз так, то пусть до поры до времени ожидания князьёв оправдываются, и царевич их глазам предстанет скорбный как телом, так и умом. Главное, не переиграть, а то найдется какой местный Станиславский с длинным кинжалом...

Видать, о скором прибытии правительственной делегации настоятеля предупредили, поскольку не успел я быстренько дожевать рыбную заначку и закутаться в одеяло, как Тхритрава примчался ко мне собственной персоной. В компании с Асмарой, ага.

-- Что случилось, брат Прашнартра? -- голосом, полным ласки и меда спросил монастырский глава, входя в мою келью. -- Мне доложили, что ты снова чувствуешь себя плохо.

-- Многие лета гнетут меня, отец-настоятель. -- жалостливым голосом проблеял я в ответ. -- Старый стал совсем, помру видать вскоре.

-- Ну, отбрось такие мысли. -- нахмурился брат-кастелян. -- Я старше тебя на два года, да и отец Тхритрава тоже, а оба мы полны сил. Зачем же ты себя раньше времени хоронишь?

-- Вы-то люди просветленные, не то что я, старый грешник. -- я испустил тяжкий вздох.

-- Полно тебе, сие есть грех уныния. -- мягко пожурил меня настоятель. -- Я вот попрошу брата-кормильца сделать тебе меда с орехами, оно и для тела полезно, и вообще укрепляет. Слишком уж ты усердствовал в траурных молениях, а едва они закончились так, не щадя себя, помчался братии ужин добывать, за что вся наша община тебе возносит похвалу и благодарность. Простое это утомление, отдохни и поспи, ужин принесут тебе в келью. К завтрашнему дню, верю, тебе станет легче.

Ух ты, забота какая! Ну, точно, не ошибся я, из столицы по мою душу посланцы прибыли, и совсем уж дохлого царского брата им показывать Тхритраве не хочется.

Так что кушал я аж дважды. Сначала медку с орехами Трундналини прислал, а к ужину явился Тумил и приволок кувшин травяного чая, горшок гречневой каши с подливкой да грибами и блюдо, полное свежего хлеба и жареной рыбы. Тарелок и ложек, кстати, было две.

-- С тобой интереснее. -- пояснил парнишка, по-хозяйски располагаясь за столиком, и раскладывая еду по мискам.

-- Вот нахаленок. -- насмешливо фыркнул я, усаживаясь на лежанке. -- Это из расчета на перебитый медом аппетит, не иначе.

-- Сам учил, теперь не жалуйся. -- послушник показал язык и шлепнул в мою миску кусок рыбы побольше. -- К тому же, не из тех ты людей, брат Прашнартра, что позволят себе перебить аппетит. Вот остальным испортить, это ты можешь.

-- Это кому же я его, интересно, испортил?

-- Да вот, хотя бы давешним богомольцам-небогомольцам, что целой кавалькадой приперлись. На гостевом дворе шепчутся, что они специально с просветленным старцем приехали поговорить. Тем, что рыбью речь понимает. А как узнали, что он хворает, так шибко расстроились, аж есть не могут. -- парень глянул на меня поверх ложки, которую как раз поднес ко рту, и начал дуть на ее содержимое.

Оценивающе так поглядел, испытующе. Мол, "что скажешь на это"?

-- Что, совсем не могут, или только в три горла жрать не выходит? -- невозмутимо уточнил я.

Тумил фыркнул, отчего чуть не выдул из ложки кашу.

-- Нет, ну не то чтобы совсем не могут, но скромничают очень. -- сообщил он, и все же отправил пищу в рот.

-- Скромничают в еде? Удивительная новость. Я там флаги аж трех князей углядел, двое в нашем монастыре уже бывали, так скажу тебе, рядом с ними наш брат-хранитель сущий худышка. -- я тоже опробовал кашу, и пришел к выводу, что брат-кормилец в очередной раз лицом в грязь не ударил.

-- А ты фто, ф гефальфике рафбифаефся? -- с набитым ртом спросил послушник.

-- Не чавкай. -- погрозил я ему пальцем.

Он спешно проглотил кашу.

-- Так разбираешься? А откуда?

-- Да в чем монахи только не разбираются... -- пробормотал я, и засунул в рот ложку.