Памяти Корчака. Сборник статей - Медведева Ольга Рахмиловна - Страница 2

Корчак внимательно следил за новейшими педагогическими достижениями, за складывавшимися в то время такими научными дисциплинами, как детская психология, педология, экспериментальная педагогика. В них он черпал вдохновение для собственных идей, для развитая собственной деятельности.

Анализируя наследие Корчака с точки зрения его оригинальности, сугубо «корчаковской» специфики, необходимо иметь в виду, что ему принадлежит авторство единственной в своей роде, уникальной историософской концепции, концепции, в центре которой находится ребенок. Причем ребенок у Корчака — не абстракция, он существует в определенной жизненной ситуации, в определенных классовых, социальных, институциональных условиях и Корчак видит его сквозь призму своего катастрофического мироощущения. Вспомним его слова: «Как не трагична современная жизнь». Мир — по Корчаку — плохо устроен взрослыми, плохо управляется ими, в нем царит зло и несправедливость, а судьба человека зависит от множества иррациональных факторов, мир движется к самоуничтожению. Такое мировидение полнее всего отражено в драме Корчака «Сенат безумцев» (1931), но сложилось оно гораздо раньше, еще в юности. Корчак глубоко тревожился о судьбах мира, человека и особенно ребенка, самого беззащитного, испытывающего несправедливость едва ли не с рождения. Он неустанно подчеркивал, что все пороки в жизни общества (войны, угнетение, социальное неравенство, нищета) в первую очередь сказываются на детях. Это мрачное видение мира определяет все творчество Корчака, способ его чувствования, переживания, мышления к действия. На этом фоне предстаёт и проблема ребенка, его места в обществе, возможностей и перспектив его развития.

Описывая положение ребенка в мире взрослых, Корчак выдвигал крайне показательное для всей его философии требование начать совершенствование мира (т. е. более рациональное, справедливое и гуманистическое решение различных общественных, экономических и культурных проблем) с решения проблем детей. Последнее означает для него — добиваться их подлинного равноправия со взрослыми.

Формулируя эти идеи, Корчак предвосхитил, значительно опередил положения женевской «Декларации прав ребенка» (1924), а также позднейших документов ООН (1948–1959). Любопытно, что во всех этих, даже новейших, документах равноправие детей сводится чаще всего к опеке, осуществляемой взрослыми по отношению к детям, иначе говоря, эта проблема предстает в категориях своеобразного, общественного и государственного протекционизма. Эта — односторонняя точка зрения преобладает не только в юридических актах, но и в повседневной воспитательной практике, и в семье, и в школе. К ребенку все еще относятся как к объекту опеки, а не как к существу, имеющему право быть субъектом. Здесь утрачивается важнейшая мысль Корчака: «Нет детей — есть люди».

Корчак утверждал, что ребенок — не зародыш человека, человек, человек уже сейчас, а не тогда, только когда вырастет. «Дети не в будущем будут людьми, они уже есть люди.

Ребенок является полноценным человеком в каждый момент своей жизни, на любом этапе развития. Во многом он даже превосходит взрослых (например, по эмоциональности, впечатлительности, спонтанности, непосредственности реакций).

Отсюда и главное требование Корчака: ребенок имеет право быть самим собой, т. е. таким, каким он есть, каким он может и хочет быть. Жизнь ребенка, как, впрочем, каждого человека без исключения, имеет самостоятельную, неповторимую ценность. То, что мы привыкли определять как уважение к ребенку, должно выражаться прежде всего в признании его достоинства, индивидуальности, неповторимости, права на идентичность — национальную, расовую, культурную.

Такая позиция означает принципиальное изменение места ребенка и взрослого в процессе воспитания.

Все еще широко распространен взгляд, что воспитание — это процесс воздействия взрослых (родителей, учителей, воспитателей), наделенных особыми правами и авторитетом (который они имеют как бы по должности), на детей, которые по существу лишены каких бы то ни было прав и которым взрослые могут навязывать свои вкусы, привязанности, требуя при этом послушания, подчинения установленным свыше рекомендациям. В понимаемом таким образом процессе воспитания остается совсем немного места для уважения подлинных потребностей и прав ребенка. Желая быть (или стать) собой, он встречает многочисленные препятствия, ибо ему внушают, что он должен лишь копировать образцы поведения, которые взрослые считают верными.

По Корчаку, суть процесса воспитания заключается в ином. Воспитание — это взаимное воздействие человека на человека, взрослого на ребенка, ребенка на взрослого. Не только ребенок должен учиться у взрослого, но и взрослые должны постоянно учиться у детей. Долг взрослых — помочь детям стать собой, понимать и поддерживать их в повседневном труде роста, развития, созревания, познания и овладения искусством жить. Взаимодействие с детьми в этом тяжелом труде требует эмпатии, умения сочувствовать, сострадать требует постоянных усилий: надо научиться смотреть на мир глазами ребенка, по-детски радоваться и печататься, освободиться от панциря искусственной взрослости, постепенно ограничивать зависимость детей от взрослых.

Как можно помочь ребенку стать самим собой, как способствовать процессу его подлинной самореализации? Прежде всего — создать условия и отношения, позволяющие ему формировать собственную систему ценностей — этических, социальных, эстетических, определяющих их ментальность, чувствование, действия, разрешение повседневных проблем.

Традиционно полагают, что взрослые могут и должны внушить ребенку — и чем раньше, тем лучше — определенную систему ценностей, готовую, едва ли не кодифицированную, раз и навсегда данную, обязательную, подтвержденную разного рода авторитетами (религиозными и светскими).

Корчак иначе трактует эту фундаментальную проблему. Обратимся к его тексту «Прощание» (1919), адресованному выпускникам Дома сирот:

«Мы ничего вам не даем.

Мы не даем вам Бога, ибо вы сами должны найти его в собственной душе, трудясь в одиночку.

Мы не даём вам Родины, ибо вы должны найти ее трудом собственного сердца и мысли.

Мы не даем вам любви, ибо нет любви без прощения, а прощать — это тяжелый труд, труд, который каждый должен предпринять сам.

Мы даем вам только одно: Тоску по лучшей жизни, которой нет, но которая когда-нибудь будет, по жизни Истины и Справедливости.

Быть может, эта тоска приведет вас к Богу, Родине, Любви.»

В этом кратком выступлении Корчака по случаю очередного выпуска заключена почта вся его педагогическая идеология. Более того, основа его воспитательной программы.

Из этой программы следует:

— Нет таких ценностей, которые можно было бы передать или привить детям извне, навязывая их сверху, в раз и навсегда определенном виде.

- Ценность становится значимой и формирует жизнь человека, когда она постепенно созревает и развивается в нем.

- К любой ценности, если она подлинная, не поверхностная, каждый должен приходить сам, собственным трудом, страдая, блуждая в поисках, не раз меняя свои установки и поведение.

- Лишь трудясь так, человек становится собой. В противном случае он остается марионеткой, которой манипулируют, существом, которое бездумно подчиняется тем или иным стереотипам мышления и поведения.

Усилия, которые человек предпринимает, чтобы сформировать свою собственную систему ценностей, не могут быть исключительно или главным образом созерцательными. Созерцание, критическая саморефлексия, детальный анализ аргументов, в пользу той или иной ценности, необходимы. Однако решающее влияние на формирование системы ценностей оказывает активное участие в переустройстве жизни, в ее совершенствовании в духе справедливости, добросовестности, правды.