Современный болгарский детектив. Выпуск 3 - Иосифов Трифон - Страница 8

Я терпеливо ждал, когда совсем уляжется ее волнение, осторожно отстранил ее от себя, усадил на медвежью шкуру и сел рядом. Потом долго-долго шевелил кочергой угли в камине, вынул один из них совком, прикурил от него. Время будто остановилось.

— Ты знаешь, я сегодня добрался до Чистило…

Марина молча глядела на меня, в глазах у нее я увидел не столько тревогу, сколько живой интерес — а что дальше?

— И там я нашел тайник… Внутри в нем были патроны для итальянского карабина и нож…

Я внимательно следил за ней. Абсолютно никакой реакции. Я нарочно повторил еще раз:

— Патроны… и нож.

— Правда? — откликнулась наконец она без всякого напряжения в голосе. — Интересно. Именно это мы празднуем сегодня вечером?

— В какой-то мере. Только…

— Что — только? — Она слегка подалась вперед.

— А вот что: я хочу поблагодарить тебя. Ведь это ты, именно ты подсказала мне мысль о тайнике и где его искать, но целый день я не могу успокоиться и все спрашиваю себя: откуда тебе это известно?

— Что за чепуха! Я вчера сказала про тайник просто так…

— Неправда, Марина! Ты знала, знала, где его искать! От кого? — Теперь пришла моя очередь волноваться.

— Перестань воображать всякую чушь! Просто пришла мне в голову такая возможность, вот и все. Что же тут непонятного?

Голос у нее стал резким, и смотрела она на меня уже не как пять минут назад, а с вызовом и даже неприязнью.

— Послушай, милая, давай-ка поговорим по-человечески! — Я придвинулся ближе к ней, снова налил ей виски. — Я буду с тобой совершенно откровенен… Ты же сама видишь — я бьюсь в глухую стенку из-за этих муфлонов, и это длится уже два года. Я совсем одичал, день и ночь шастаю по горным тропам, а о браконьерах — ни слуху ни духу, ни единого следа обнаружить не могу! И давно у меня появилась мысль, а вернее, даже подозрение, что кто-то из наших им помогает. Но кто? Кто?! Вдруг ты так, между прочим, советуешь мне поискать тайник в Чистило — и он действительно оказывается там. Ты хотела помочь мне, понимаю и очень благодарен тебе! А теперь давай подумаем вместе — от кого ты могла узнать о тайнике? Только от Васила и Митьо. Дяко я верю как самому себе, остальным из охраны — тоже…

— А почему ты подозреваешь именно Васила и Митьо? Почему только их?

— Потому что никто другой не доверил бы тебе такую тайну! А они могли! Васил тебе все-таки муж, ну а Митьо…

— Что? Что Митьо? Ну договаривай!..

— Но ведь у тебя с ним…

На этот раз она вскочила на ноги, как разъяренная кошка, еще секунда — и она вцепится мне в глаза.

— Дурак! Ты ради этого устроил этот идиотский «бар», да?!

— Погоди, погоди, Марина… — Я схватил ее за руку и силой заставил сесть обратно. Да, надо рассказать ей обо всем, хотя это довольно старая история. — Я должен, должен выяснить все, пойми это! И дело не только в муфлонах, не только!.. Понимаешь, карабин, который я ищу, — итальянский! Тебе это ничего не говорит, но я объясню…

Я заметил, что кричу очень громко, вздохнул поглубже и заговорил чуть медленнее и тише:

— Ты, может быть, слышала, что много лет назад был убит мой отец… Точнее, с тех пор прошло двадцать лет. А ты знаешь, что его убили из итальянского карабина?! Не знаешь… Значит, тут дело идет не об одних муфлонах… это касается гораздо больше меня лично… Может быть, именно из этого карабина кто-то стрелял ему в спину там, под Пределом!.. Поэтому я должен найти и карабин, и его владельца. Без этого я теперь не успокоюсь…

— Но… — Марина застонала и попыталась вырвать руку из моих тисков. — Но я ничего не знаю… Откуда мне знать…

Тут настала моя очередь вскочить на ноги. Какой-то бес окончательно овладел мною. Я еще крепче стиснул ее руку, рывком заставил подняться и потащил по лестнице на второй этаж. Распахнув ногой дверь моей комнаты, я поволок Марину к столу и с силой нагнул ей голову.

— Ну? Ты видела эти патроны? Говори же!

— Больно…

Марина еще раз попыталась выскользнуть из моих рук, но вдруг обмякла и тихо заплакала. Вот этого я не ожидал. Если есть что-то способное вывести меня из равновесия, то это именно женские слезы. Гнев и ярость мгновенно улетучились, мне стало жаль ее, я подвел беднягу к кровати, усадил и сел рядом.

— Ну-ну, успокойся! Я не хотел причинять тебе боль, извини, ради Бога…

Прошла минута-другая, и я подумал, что, в сущности, она не такая уж скверная женщина. Если бы мы стали любовниками еще летом — а это было более чем возможно, — вся история с карабином и проклятым тайником давно выплыла бы наружу и прояснилась. Но тогда я бежал от соблазна и даже от одной мысли об этом — потому что мне казалось, что стоит хоть раз соединиться с другой женщиной, и я тотчас же навсегда забуду Надю…

Марина постепенно успокоилась, и я вдруг услышал:

— Погаси свет, иди ко мне, я расскажу тебе все…

Я подошел к выключателю, а когда вернулся, Марина лежала вытянувшись на моей кровати. Я лег рядом с ней, обнял ее, но она была неподвижна и холодна. И когда начала говорить, меня поразил ее голос — тихий, усталый и грустный.

— Я была одна в комнате, дверь была открыта, и я услышала: кто-то вертит ручку полевого телефона… Это было в июне, перед этим снова убили муфлона… Я очень удивилась — кто может звонить в школу? Там ведь никого нет… Я выглянула и увидела внизу у входа возле телефона Митьо. Он держал трубку, и было слышно, как он наказывал кому-то: «Стада наверху, под Старцами… Возьми карабин, но только с одного выстрела, понятно?..» А потом предупредил, чтобы «этот», с кем он разговаривал, осторожно вернул карабин в Чистило… И еще сказал, что тебя нет, ты уехал в город, а Дяко и другие ребята из охраны переправились на лодке на другой берег… Долго он так говорил, потом повесил трубку и вышел. А на следующий день я узнала, что еще одного муфлона уложили…

— Почему же ты сразу мне ничего не сказала?!

— Сама не знаю… Наверно, потому, что сначала не поняла, о чем идет речь, а потом никак у меня этот разговор не вязался с убийством муфлона… Это уже недавно, несколько дней назад, меня вдруг как обухом по голове ударило — а ведь здесь, наверно, есть прямая связь! Но все равно окончательной уверенности у меня не было и нет…

— Ты говорила кому-нибудь о том, что слышала?

— Нет, никому.

Так. Значит, Митьо. И кто-то неизвестный, кому он звонил в бывшую школу в Зеленицы. В ту самую школу, которую мы используем как склад и летнюю базу для косарей… Это единственное строение в заповеднике, кроме нашей базы. Кто же это был, тот «другой»? Кто-то из Дубравца?..

Вдруг я почувствовал, как тело мое обмякло, нервы, только что напряженные до крайности, расслабились и меня охватил глубокий сонный покой. Я прижался щекой к груди Марины, обнимая ее все крепче, а черные зверьки бушевали уже вовсю… И тут мне показалось, что я слышу чьи-то тихие шаги в коридоре, как будто кто-то крадется на мягких лапах к двери… Ага, значит, она все-таки вернулась и еле слышно царапает коготочками дерево… Вернулась!

— Ты слышишь? — Марина вцепилась в мои плечи, глаза ее округлились от ледяного ужаса. — Там кто-то есть…

— А, это всего-навсего пантера, обыкновенная черная пантера с зелеными глазами и красным языком! — беспечно хохотнул я и крепко поцеловал Марину в губы. — Хочешь, я познакомлю тебя с ней?

— Не шути, Боян, Бога ради… Мне страшно!

— А ну-ка марш отсюда! — зашипел я, обернувшись к двери. — Марш, проклятый котище! Ишь как напугал девчонку…

Марина внимательно посмотрела на меня, поняла, что это всего лишь шутка, и тоже тихо засмеялась.

— Это, наверно, трещат потолочные балки, здесь ведь жарко…

Я снова обнял ее и стал отчаянно и жадно мять ее божественное тело, а она еле слышно просила, чтобы я никому не говорил о том, что с нами произойдет сейчас, а я также тихо, уже почти не владея собой, зашептал, что никому не скажу, что это будет длиться, длиться и мы станем браконьерами…

Она хотела снять с меня рубашку, было действительно жарко, но у меня не было сил оторваться от нее, и я боялся снова ощутить страх, который преследовал меня с первого дня ее появления на базе, — если случится то, что произойдет сейчас, я навеки забуду… Словно подслушав, что творилось в моей душе, Марина, задохнувшись, шепнула, что пора уже забыть, забыть эту мою Надю, она, наверно, давно уже устроила свою жизнь и завела тьму любовников…