За Москвою-рекой - Тевекелян Варткес Арутюнович - Страница 72

—      Я, конечно, не имел в виду вас лично...

—      Ничего, можно и меня! Рассказывайте дальше. Люблю слушать беспокойных людей!

Поощренный этой репликой, Власов стал развивать свои мысли:

—      Между фабрикой и магазином поставлен десяток преград. Магазин требует одно, я ему поставляю другое и еще грожу: «Бери, иначе и этого не получишь!» Если захочешь выпускать с учетом запросов потребителя новый товар, то от хождения по разным инстанциям, от беготни глаза на лоб полезут! Пока осмотрят, одобрят и утвердят цену, пройдут месяцы, да и неизвестно еще, утвердят ли. Недавно в* бюро цен мне так и сказали: «Не мудрите, Власов, выпускайте побольше того, что имеет цену. Не морочьте голову себе и другим».

—      Так, так... Не морочьте, значит, голову? Хорошая постановка вопроса! Легче жить...

—      И это далеко не все, Николай Ильич! На нашем пути имеются препятствия куда серьезнее, и их с ходу не преодолеешь. Как вам известно, план складывается из двух главных частей, вал, то есть общая стоимость всех товаров, выпускаемых предприятием, и натура. Начни я выпускать фланель или другой облегченный и, следовательно, более дешевый товар — и вал полетит. «Ударник» стоит четыреста пятьдесят рублей метр, фланель— от силы сто тридцать, и чтобы выполнить план в ценностном выражении, нужно выработать ее в три раза больше, а машинное время и затрата труда одинаковые. За нами потянутся шерстопрядильные фабрики, вместо сорокового номера пряжи им нужно будет вытягивать шестидесятый — значительно более тонкую. Дело трудное, капитальное, невыгодное. Полетят тоннономера, не будет вала. Везде прорыв, прорабатывать начнут, инженерно-технические работники прогрессивки лишатся... Попробуй заикнись об этом где-нибудь! И слушать не захотят. Цепочка получается: Госплан спускает контрольные цифры по отраслям, министерства разверстывают по своим главкам, а главк — по предприятиям. Учесть бы вопросы ассортимента, проанализировать, что выгодно,— кому что убавить, кому прибавить. Но куда там!.. Разве можно заводу или фабрике дать план меньше прошлогоднего.

—- Да... сложный вопрос! Но надо искать выход.

—      Обязательно надо! Приведу вам небольшой пример из нашей практики, Васильев, наш инженер, проводил опыты с вискозными отходами. Оказалось, что достаточно прибавить к шерстяной смеси десять — пятнадцать процентов этого волокна, как крепость пряжи резко поднимается. Вместо двадцать четвертого номера удалось вытягивать двадцать восьмой. Понятно, что структура ткани изменилась. Попросили триста тонн отходов — не дали. После четырехмесячной переписки отпустили всего тридцать тонн. Выработали партию товара, замечательного во всех отношениях, но отгружать не можем: цены нет, и когда утвердят, неизвестно. Скажите, Николай Ильич, кто после этого станет инициативу проявлять, искать и опыты проводить?

—      Много у вас этого товара?

—      Пять тысяч метров.— Власов достал альбом с образцами и открыл перед Акуловым.— Вот, можете посмотреть.

Тот привычно помял пальцами маленький кусок ткани, прочитал на эталоне физико-технические показатели и посмотрел на Власова.

—      Хороший товар, его нужно выпускать как можно больше! Мужчины спасибо скажут. Пишите на мое, имя, дадим нужное количество вискозы и цену утвердим.— Акулов посмотрел на часы.— А теперь покажите станки.

В конце длинного зала около новых станков копошились две ткачихи и поммастера Антохин. Акулов поздоровался с ними, остановил один станок и опять пустил его.

—      Нравится? — кричал он, нагнувшись к Антохину, чтобы тот ею услышал.

—      Что в них хорошего? Тихоходные черепахи! — кричал в ответ поммастера.

Акулов отвел его в сторону.

—      Может, не освоили еще?

—      Осваивать-то, собственно, нечего,— подумаешь, невидаль какая! Взяли обычный ткацкий станок образца тысяча восемьсот девяносто шестого года, увеличили габариты, поставили автоматический прибор и выдают за новую модель!

Акулов вернулся к станку, внимательно осмотрел его. и, дав знак Власову следовать за ним, попрощался и вышел на воздух.

Возле бывшей угольной площадки перед котельной, где молодежь устроила теперь клумбу и посадила цветы, он остановился и закурил.

—      Правильно окрестил их поммастера, действительно тихоходные черепахи! Хоть бы металл пожалели, а то соорудили этакие громады! По рукам бы надавать!.. И наши тоже неизвестно о чем думали, когда заказ размещали. Дня через два пригласим поставщиков и решим. Я дам вам знать. Захватите с собой карту хронометража.

Акулов зашагал было к своей машине, стоящей недалеко от ворот, но Власов преградил ему дорогу.

—      Николай Ильич, очень прошу вас, взгляните на нашу отделку! Мы там кое-что перестроили, и хотелось бы знать ваше мнение...

Заместитель министра заколебался:

—      Некогда мне, спешу... Разве на десять минут?

Спустившись в подвал, он остановился и, глядя на

облицованные стены, сказал:

—      Вот это хорошо придумали, молодцы! Пол тоже крепкий.— Он постучал ногой по чугунной плите.— По такому полу тележкам легко будет катиться, и выемок не будет.

«Понимает»,— подумал Власов.

Прошли в красилку. Никакого тумана. Вновь установленные мощные вентиляторы вытягивали пар и нагнетали свежий воздух. Плотники ломали барки, а рядом, на освободившихся местах, бетонщики готовили фундаменты для новых.

—        Что это за разгром? — удивился Акулов.

—       Освобождаем место, будем ставить новые, вот такие.— Власов повел его к закрытой барке из нержавеющей стали.— Сконструировал один наш поммастера, Полетов. Вот и он. Подойти, Сергей, познакомься с товарищем Акуловым.

Сергей смущенно кивнул головой, руки его были в краске.

—      Толково, — похвалил Акулов, осматривая барку.— Какая производительность?

—      Почти на тридцать процентов больше по сравнению со старыми. И экономичны,— вставил Власов.

Подошел мастер Степанов.

—      О... о, бог крашения! И ты здесь? — Акулов повернулся к Власову.— Мы со Степановым давнишние знакомые, когда-то работали вместе, на одной фабрике. Ну как дела, старина, колдуешь?

—      Колдовству нашему конец приходит, Николай Ильич, к новой технике дорогу прокладываем! Жаль, рано пришел к нам, а то показал бы тебе кое-что такое, что ахнул бы!

—      Чем это вы народ собираетесь удивить?

—       Пойдем ко мне! — В кабинете Степанова электрики проводили сигнализацию и монтировали манометры от терморегулятора.— Скоро по науке будем красить! Заправил барки, установил нужный режим — включай приборы и закуривай. Все остальное сделается само по себе. Зазвенят вот эти звонки по сигналу часов — и товар готов. Как видишь, колдовать больше не приходится?

—       Вижу, у вас инициатива бьет через край. Хорошее дело затеяли!

—      Николай Ильич, чем хвалить, ты бы нам денег дал! — Мастер Степанов погладил усы. Похвала заместителя министра пришлась ему по душе.

—      Каких денег?

—      Как по-твоему, Николай Ильич, это задаром делается? Все оборудование сдвинули с места, транспортеры установили, скоро у нас таскальщиков днем с огнем не найдешь — ликвидируем их. Ты загляни в наш отделочный зал — куда твое метро!.. А чистота? Аптека, а не зал!

—      На этот год денег на капитальное строительство нам совсем не дали,— разъяснил Власов.

—      За счет чего же строите?

—      Немного тратим из директорского фонда...

—      Остальные?

Власов развел руками.

—      Смотрите, в оборотные средства не залезайте!

—      Как же быть?

—      Доказывайте, добивайтесь ассигнований! Иначе анархия получится...

—      Нашему Толстякову ничего не докажешь. Знаем мы его, работал у нас,— вставил Степанов.

—      Покажите ваш хваленый зал,— сказал Акулов.

Заинтересованный всем виденным, он, казалось, забыл о времени...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1