Суд Проклятых - Романов Марк Александрович - Страница 60

— У Травкина точно похожее. Его зовут просто Доком. Джек видит себя моложе и порывистей, но там у него, скорее, кличка, чем имя. Зато когда он был в системе исправления личности, и видел себя капитаном пустынных «бергов», корабль его назывался «Александрийская Рулетка». Не совсем то, что было у Блэк Джека, но тоже рулетка, — Анна невесело улыбнулась. Мэт остановился и взял её за плечи.

— Давай мы послушаем, что нам сможет сказать Эрик Рыжий, когда мы до него доберёмся. А потом подумаем, что вокруг нас происходит.

Анна согласно кивнула, но осталась при своих мыслях. Её состояние было измотанным и нервным, а сейчас требовался чистый разум и спокойствие. Но Штафф никак не могла выбросить из головы мигающую красным надпись о том, что Рик, её Рик, всё это время видел и знал, что она спит с Романовым. Пусть даже и во сне, но всё-таки…

Анне было смешно подумать, как был бы должен реагировать Морган на такую измену, да и по сути она не могла ставить ему в вину то, что тот не нарушал её личного пространства, не пытаясь ковыряться ещё и в её снах.

Обижаться на отсутствие реакции на сны — вот это что-то совсем идиотское. Скоро она доведёт капитана не только до сердечного приступа, но и до ежеутренних скандалов по поводу того, что тот, видите ли, не отговорил её во сне купить новые туфли.

«В кого я превратилась? — с горечью подумала Анна. — Обиделась на то, что он в моих снах не ковыряется, идиотка! А если бы ковырялся? Отнял у меня личное пространство? Нет, дело не в нём. Дело во мне. Я испугалась, что не люблю его на самом деле. Что так и не поверила его рассказам про нас в прошлом. Испугалась, что меня тянет совершенно к другому человеку, да ещё и пропавшему, если не мёртвому. Испугалась и слила испуг на Рика. А что он должен был сделать?»

Настроение у Анны совершенно упало. Зато прошла общая растерянность и подавленность от ссоры с Ричардом. Ум начал работать чётко и быстро, туман в голове исчез, уступая место простым фактам о сложившейся ситуации, из которой надо было как-то выбираться, пока эти чёртовы сны не свели с ума всех.

Глава 18. Сбор команды

Villemann gjekk seg te storan a

Hei fagraste lindelauvi alle

Der han ville gullharpa sla

For de runerne de lyster han a vine

Storm — Villemann

18.1. Таможня дает добро

— Живей, живей, дерьмоеды! Совсем обленились, суходрищи псевдоподиевые!

И без того громкий голос начальника таможни, усиленный динамиками внутренней связи, разносился по всему отделению таможенного терминала «Верещагин-1». Общее число платформ на этом пункте таможенного досмотра размещались около сотни терминалов, способных принять все имеющиеся классы судов Протектората, но начальник именно первой платформы отличался особой въедливостью и суровостью. Мимо такого не проскочила бы и корабельная крыса, что вовсе не являлось метафорой или красивым выражением.

Поговаривали, что однажды, в былые годы, начальник этого терминала, Илларион Исаакович Франьев, кого за глаза называли не иначе как Верещагиным, сумел переловить всех крыс на грузовом траке особо непонравившегося ему капитана. Крысы были в последствии пронумерованы, продезинфицированы, просвечены и выпущены обратно во чрево корабля.

Капитан скрежетал вставными зубами, дёргал себя за все киборгизированые части тела, включая причинное место, но совладать с проклятым начальником таможенного терминала не мог.

С тех пор эта байка передавалась из уст в уста, рассказывалась бывалыми боцманами молодняку в качестве завещания ныне покойного капитана злополучного балкера, и сопровождалась обязательным бледным видом лица с дрожанием голоса, нервов и кармы рассказчика.

— И чего вы все такие нерешительные? — кривился Франьев при взгляде на мониторы слежения за работниками доков. — Как девица в первый раз на супружеском ложе, ей-ей.

После этой сакральной фразы он обычно нахлобучивал свою фирменную фуражку таможенного представителя и выходил, так сказать, в люди, лично инспектировать и раздавать улюлей подчинённым.

Работающие в помещениях с постоянно меняющейся гравитацией и уровнем кислорода подчинённые, которые, к слову, действительно выглядели помесью осьминогов и человека, как глубоководного огня боялись появления начальства.

Матово поблёскивающие толстым внешним покровом чёрные спины рабочих покрывались липким потом всякий раз, когда с проверкой маячил бессменный Илларион Исаакович. Начальство имело привычку выпрыгивать из самых неожиданных мест и проходиться по этим самым тёмным спинкам осьминогов фирменной уебублей в виде шокового жезла с круглым навершием, которое, по слухам, ни раз побывало в самых тёмных отверстиях работников терминала.

В общем, фраза про выеб на рабочем месте уже не казалась такой метафорической.

— Капитан, скажи честно, нам амбец? — спросил Джек, с тревогой глядя на загоревшиеся цифры на консоли. Когда Кацман понял, что беспристрастная система распределения ожидающих судов отправила «Астарту» на первый терминал, боцман едва не перекрестился, почти обосрался и активно начал потеть.

Ричард с нехорошей улыбочкой радостно кивнул другу, соглашаясь с ним во всём.

— Да, Джек, он самый. На что я и рассчитывал.

Кацман поискал взглядом поддержки от сидящих рядом Ульриха и Елены, но те только непонимающе переглянулись.

«Молодые, что с них взять», — обречённо подумал Джек.

— Я туда ни ногой, — сжав зубы, сказал он, не глядя на капитана. Морган лишь улыбнулся ещё шире.

— Да что там такого-то, что даже наш Блэк Джек ссытся, как ребёнок? — не выдержала Елена, обведя взглядом всю команду.

— Согласен с Джеком, я тоже остаюсь на борту, — кивнул Гай, всем своим видом показывая, что намерен укуриться до смерти, но остаться на корабле. — Понадобится, и в автохирург лягу, но не пойду.

Анна вопросительно посмотрела на Ричарда, приподняв одну бровь.

— Рик? Ты что-то хочешь нам сказать? — спросила она. — Кроме того, что ты прикончил пять литров «Хомяка», — быстро добавила она.

— Простите, миледи, — картинно приложил сжатый кулак к груди Морган, — но и героям требуется смелость.

Теперь заволновался даже Ульрих. Морган никогда не позволял себе больше одной бутылки крепкого, если не сказать убойного, пива в рейсах. Да и то, подобное случалось лишь в самых крайних ситуациях, или во время вынужденного простоя между разгрузкой. Судя по всему, нынешняя ситуация была не просто крайней, а безысходной.

— Там… — начал замогильным голосом боцман и закашлялся, — кхе-кхе, — прочистил он горло, — там обитает самое страшное чудовище, которое я встречал на своём веку. А уж я их видел немало.

— Срущий ёжик? — хихикнул фон Цепеш.

— Отряд спецназначения? — добавила Елена.

— Создатель? — предположил Логан, тонко улыбнувшись.

— Малютки Дьявола? — спросила Анна.

— Хуже, — бледнея, выдавил Кацман, глядя, как «Астарта» приближается к первому таможенному терминалу. — И даже не сосущие трусы мадам Нормы. Илларион Исаакович Франьев собственной персоной, кошмар и ужас не только всех контрабандистов, но и даже самых добропорядочных курьеров. И если ты не готов предоставить справку на предоставление справки о том, что у тебя есть право оформления справки, ты можешь сразу стреляться из табельного оружия, ибо никогда не пройдёшь таможню в его смену. А смена у него всегда.

— Он не болеет, не стареет, не умирает и никогда не пропускает работу, — добавил Гай, согласно кивая. — На него покушались двести сорок один раз, но даже не сумели ранить. Местная легенда, так сказать.

— Он находит даже разрешённое порно в стёртых файлах, — мстительно высказался Джек. Искин издал приглушённый писк и отключил половину сигнальных огней и передатчиков связи с испугу.

В опустившейся на собравшихся тьме мертвенным светом пульсировала надпись: «Первая платформа, полный досмотр».