Судьба и страсть Арсения Фельцова (СИ) - Масалова Милана Александровна "milla_s" - Страница 69

      - И где мне сегодня можно переночевать? – поинтересовался он, глядя ей прямо в глаза.

      …Лида оказалась такой робкой и пугливой, что вздрагивала от каждого его прикосновения. А ещё она очень сильно боялась. Боялась сделать что-то не так, боялась даже дотронуться до него… Он долго обнимал её, пытаясь унять дрожь её тела и вернуть покой её измученной душе. А потом Лида его поцеловала. Сама…

***

      …Следующая неделя была самой счастливой в жизни Манулова: по утрам он просыпался, обнимая любимую женщину, которая затем кормила его завтраком и провожала на службу, затем весь день он находился в таком благом расположении духа, что его разум, свободный от каждодневных забот, позволил ему рассмотреть уголовные дела, которые он сейчас расследовал, совсем с другой точки зрения и даже передать материалы по нескольким делам в суд. А вечером он спешил домой, где его ждала радостная Лида, и, глядя на неё, Манулов не особо расстраивался из-за того, что Петя пресекал любые попытки Олега Васильевича наладить с ним дружеские отношения и до сих пор ждал возвращения дяди Арсения, а Ирина Николаевна демонстративно делала вид, что не замечает его в своём доме.

      Потом состоялся суд над Селезнёвым. Вечером накануне этого события Лида так переволновалась, что Манулову пришлось полночи пичкать её успокоительными, а на следующий день он взял отгул на работе и поехал с ней в суд, где всё время, пока длилось заседание, ни на шаг не отходил от неё, подбадривая и успокаивая. А рассматривая публику, которая пришла на это судебное заседание, Манулов заметил журналиста Кастальского, который не отрываясь, смотрел на Лиду…

      После суда Лиду словно подменили: она часто о чём-то задумывалась, постоянно хмурилась и качала головой. Ещё она подолгу бесцельно ходила из угла в угол по гостиной или по своей комнате. А однажды, вернувшись с работы, Манулов застал её, сидящей в кабинете Селезнёва и перебирающей какие-то бумаги.

      - Мне нужно брать управление типографией в свои руки, - объяснила Лида. – А то нам скоро жить не на что будет…

      - Конечно, Лидонька, - поддержал он её. – Только бы у тебя всё получилось…

      На следующий день Лида поехала в типографию, где Ирина Николаевна представила её, как исполняющую обязанности генерального директора. С тех пор Лида практически перестала бывать дома, переложив воспитание Пети на Ирину Николаевну и постоянно вздыхая из-за того, что типография вот-вот станет убыточной.

      - У нас сейчас нет ни одного заказа, - рассказывала Лида о состоянии дел на предприятии. – Раньше их Андрей Сергеевич обеспечивал, сам знаешь, какими методами. А теперь ему пожизненное дали, все наши бывшие заказчики с нами никаких дел иметь не хотят, потому что я никому не собираюсь давать «откаты» за заказ. А честно выиграть тендер – нереально, разве только что заявить такую цену, что потом работать себе в убыток.

      Манулов сочувственно кивал головой, думая про себя, что для Лиды и Ирины Николаевны гораздо лучше было бы продать свою долю каким-нибудь заинтересованным людям, и разложить по банкам полученные средства. И всё чаще, глядя на Лиду, до поздней ночи составляющей какие-то письма или высчитывающей, как можно снизить расходы на типографию, он понимал, что не потянет она эту работу, а очень скоро сломается и опять может оказаться в психдиспансере.

      Но Лида выглядела такой уверенной в себе и даже счастливой, занимаясь делами типографии, что Манулов никак не решался высказать ей своё мнение по поводу её работы.

***

      …Прошёл уже месяц с тех пор, как Лида стала управлять типографией. За это время она перевела людей на половинную ставку, каким-то чудом получила несколько копеечных заказов рекламной продукции, которые позволили ей держаться на плаву и, как понял Манулов из разговоров Лиды с Ириной Николаевной, забрала из банка какую-то часть денег Селезнёва.

      ...В тот вечер Манулов, вернулся домой раньше Лиды, поэтому решил поехать к ней в типографию и привезти её домой, чтобы она могла доделать все свои дела в спокойной обстановке. Подъезжая к типографии, он увидел Сергея Кастальского, который с довольным видом вышел из центрального входа этого предприятия и бодро зашагал прочь.

      Манулов некоторое время сидел в машине, пытаясь успокоиться.

      «Она выздоровела, - убеждал он сам себя. – Она больше не нуждается в твоей опеке. Это уже не та хрупкая и беззащитная Лида, из-за которой ты потерял голову».

      Затем он позвонил Лиде, сказал ей, что сегодня должен заменить кого-то на ночном дежурстве в отделе, и уехал в Москву.

Спасти Веру

      Сергей Кастальский и не думал, что его отношения с бухгалтером-материалистом Верой зайдут так далеко. Поначалу он приходил к ней по вечерам, надеясь узнать что-нибудь про Лиду: ведь Вера была ещё той болтушкой и на его вопрос: «Как у тебя дела на работе?» могла ему весь вечер рассказывать последние сплетни из жизни как их бухгалтерии в частности, так и всего РСУ в целом.

      А ещё Вера, раскрыв рот, слушала разглагольствования Сергея по поводу его очередной статьи и если чего-то не понимала, то всегда просила его объяснить, что он имеет в виду. А эти вопросы, в свою очередь, здорово помогали Кастальскому в написании газетных статей.

      - Ты представляешь, Лидка Селезнёва увольняется, - прямо с порога объявила однажды Вера. – Её свёкор, отец её покойного мужа, типографию в Подольске купил и её к себе главбухом берёт. А её Сеня заместителем генерального директора там будет…

      И Сергей понял, что он совсем из другой касты, чем Лида. Он вспомнил дорогую машину, на которой ухоженный и хорошо одетый Фельцов увозил Лиду с работы, вспомнил палату интенсивной терапии, которую два месяца подряд оплачивали Селезнёвы, чтобы продлить существование Кости…

      А он? Каждый день пишет минимум пару статей, надеясь, что хоть одна из них будет напечатана, и понимает, что если устроит себе недельную передышку, то может запросто «выпасть из процесса». И живёт он в съёмной однокомнатной квартире, так же, как и Вера.

      Вера… Заботливая, хозяйственная, сдувающая с него каждую пылинку и восхищающаяся его журналистским талантом. Сергей не раз замечал, как она по нескольку раз перечитывает его статьи, которые аккуратно вырезала из газет и складывала в отдельную папку.