В схватках с врагом - Соколенко Н. - Страница 28

Только теперь Ветров вспомнил, что, давая показания, он все время старался припомнить только главное. Говорил о том, какие вещи покрупнее находились в чемодане, сказал про апельсины, а о сигаретах упомянуть забыл.

Гришин немедленно провел Ветрова и Шурика к генералу.

Ожидающая Ветрова «Волга» оказалась как нельзя кстати. На ней и на дежурной машине следственная группа, свидетели и понятые выехали на то место, где их нетерпеливо ожидал Федя.

Теперь в руках следствия как будто оказалась улика. Утром руководители гражданских и военных торговых организаций сообщили, что за последние несколько лет сигареты «Друг» в городе М. и районе в продажу не поступали, на складах таких сигарет тоже не имеется.

Это уже была нить! Но удастся ли ее использовать? На правильный ли попали путь? Те ли это сигареты, которые были в черном чемодане? Не подарил ли их Шарипову какой-нибудь приезжий? Имеет ли Ахмат Шарипов отношение к пропавшим документам? Кто он вообще, этот Ахмат Шарипов? Знавшие Шарипова сказали о нем мало хорошего.

А он пока и не подозревал, что им заинтересовались розыскные органы.

…Ахмат лежал на траве в тенистом углу городского парка и ждал прихода Кренделя. Судьба свела его с Кренделем два года назад.

Он тогда прогуливал — вторую неделю не ходил на завод, где числился учеником слесаря. Не зная об этом, мать по утрам все еще торопила его, чтобы не опоздал на работу. Асамутдин — младший братишка — горделиво протягивал сверкающие ботинки, которые он начистил для брата, пока тот завтракал. Мать у самых дверей давала какие-то наставления, которых Ахмат все равно не слышал, а братишка и сестренка махали руками вслед. Еще бы! Ахмат отправляется на работу!

Мать так радовалась, когда он принес первую и единственную в своей жизни получку. Всю ее истратила на Ахмата. Покупки показывала соседям: Ахмат себе заработал!

Подходит срок новой получки, а ее не будет. Ахмат представлял себе, какой это удар для матери, которая тянула всех одна, работая в двух местах уборщицей. Так не хотелось, чтобы все открылось!

Слоняясь по базару, он заметил, как женщина, завертывая на прилавке купленные ягоды, поставила на землю хозяйственную сумку, из которой торчала дамская сумочка.

Дальнейшее было как в тумане. Прижимая накрытую газетой дамскую сумочку, помчался с базара. Сердце, казалось, вот-вот лопнет. Вбежал в общественную уборную — никого. Еще не отдышавшись, открыл сумочку. Тридцать рублей!

Мощный подзатыльник сбил бы его с ног, если бы вторая рука не держала за шиворот.

— Дяденька, я больше не буду!

Волосатая рука взяла у него из рук злополучную сумочку, и раздался хриплый смех.

— Вот банда! Да разве так делают! Моли бога, что на меня нарвался.

Подняв глаза, он увидел небритого, мешковато одетого мужчину лет сорока пяти.

С этого все и началось. Мужчина, оказавшийся Кренделем, повел его в угол городского парка, вынул из кармана четвертинку, отпил прямо из горлышка и стал расспрашивать. Ахмат рассказал все. Крендель одобрительно отозвался о решении Ахмата бросить завод.

— Правильно! С твоей твердой рукой, парень, золотые дела делать можно. Образованьица только у тебя не хватает. Эх, у меня была рука! А мать обижать нельзя. Через три дня у тебя получка — приходи сюда за деньгами. Я тебе дам, и матери отнесешь. Раньше не даю, чтобы зря не тратил и не засыпался. Зеленый еще. А мать поддержать надо.

Он не посмел не прийти. Крендель дал ему деньги — «получку». В доме Марьям — матери Ахмата — опять была радость.

Крендель, нащупав слабое место, вплотную занялся «образованием» Ахмата. Солидный стаж пребывания за кражи в лагерях, где он и получил свою кличку за кривые ноги, сделал его «преподавателем высокого класса». Каждый прием, отработанный на «теоретических» занятиях, Ахмат по его требованию немедленно закреплял на практике.

Когда у Ахмата по времени должен был кончиться срок заводского ученичества, Крендель присвоил ему «разряд» и стал выдавать больше денег, чтобы дома все выглядело правдоподобно.

Дела их шли как будто неплохо, но с каждым днем Ахмат все больше тяготился преступной связью с Кренделем. А тот заметил, что Ахмат начинает тяготиться «работой» и стал приучать его к водке, стал платить «сдельно» за каждую кражу.

Вместе с повышением «оплаты» Ахмату у Кренделя появилась новая страсть: все наводки за последнее время он давал почему-то на военных.

Два раза Ахмат и ценного-то ничего не похитил: нестираное белье, личные документы командированных, у одного — какие-то исписанные бумаги. А заплатил Крендель почему-то здорово.

Вот и два дня назад запыхавшийся Крендель прибежал в парк, вызвал Ахмата с танцев и через площадь указал военный «газик», стоявший у дежурного магазина. Разговаривать им не пришлось: Ахмату задание было понятно.

Крендель пошел вкруговую к другому углу — «делать шум». Ахмат продвинулся в тени деревьев поближе к машине и внимательно следил за ним.

Когда Крендель, изображая пьяного, стал ломиться в дверь пустой квартиры и все находившиеся у машины обернулись на шум, Ахмат юркнул к дверце и бесшумно рванул ближайший чемодан. Повернувшись к машине спиной, Ахмат торцом приставил чемодан к животу, пересек площадь и скрылся в темном проулке. Тому, кто смотрел бы на него со стороны машины, чемодана не было видно.

Ничего интересного Ахмат в чемодане не обнаружил: мелкие вещички, апельсины, большой пакет с пятью сургучными печатями, две пачки сигарет — «Друг» и «Тройка». В пакете прощупывались какие-то бумаги или книги.

Выслушав отчет Ахмата, Крендель особенно подробно расспросил о надписях на пакете, которые Ахмат машинально запомнил. Потом сказал:

— У военных какой-то шухер. Возможно, из-за чемодана. Спрячь понадежнее. Увидимся завтра в это время. Если меня увидишь, а я не подойду, — пакет сожги, только не дома. Чемодан брось в канал.

Крендель долго петлял по закоулкам и проходным дворам. Через дыры в заборах выбрался на городскую окраину и постучал в окно небольшого частного дома. С такими же предосторожностями добрался к себе домой, купив по дороге бутылку водки.

Через полчаса майор Самин докладывал:

— Товарищ генерал! Неизвестный, встретившийся в парке с Шариповым, оказался вором-рецидивистом по кличке «Крендель». Семь судимостей, все за кражи. Дом, куда он заходил, принадлежит вдове-пенсионерке Рябцевой. Вчера у нее снял комнату мужчина, старше сорока лет, хорошо одетый. Из дома не выходил. По словам соседей, он уже раньше раз или два останавливался у Рябцевой без прописки, на короткое время.

На оперативном совещании решили Шарипова допросить на следующий день. Больше ждать было нельзя.

Когда Ахмат вошел в парк, вокруг не было ни души. Два человека, выросшие вдруг с обеих сторон, были для него такой неожиданностью, что он не успел ни бежать, ни оказать сопротивление. Предложение сесть в машину для следования на допрос он, растерявшись, воспринял безропотно, даже забыл изобразить удивление. Мысль лихорадочно работала. «Как выкрутиться? Буду тянуть», — решил он.

Почти всю комнату, куда ввели Ахмата, занимали два стола. За большим, письменным, сидел генерал, за приставным — пожилой майор. Видеть генералов вблизи Ахмату никогда не приходилось.

Генерал предложил ему сесть, несколько секунд помолчал, видимо изучая Ахмата, потом стал расспрашивать о жизни, о семье.

Все лобовые вопросы о черном чемодане Ахмат отпарировал, заявив, что ничего не может на них ответить. Зато вопрос о пачке сигарет «Друг» ошеломил. Опомнившись, стал уверять, что таких сигарет никогда не видел.

Генерал приподнял лежавшую на столе газету, и Ахмат на листах белой бумаги увидел куски знакомой сигаретной коробки. И сами собой вспоминались поучения Кренделя. «На следствии против очевидных фактов не при, а то поплывешь. Очевидное признавай и думай, как дальше выкрутиться…»

— А-а! Так эта пачка у меня была, я просто забыл. Она уже начатая лежала в парке на скамейке. Кто-то забыл, а я подобрал, — извернулся он.