Жизнь - вечная. Рассказы о святых и верующих - Горбачева Наталья Борисовна - Страница 27

– Наташ, ну как дела с твоим физиком?

– Плоховато.

– Да выгони ты его… к прабабушкиной матери!

– Не получается, – торопливо ответила я.

– Да… Другого-то попробуй найди. Еще хуже может оказаться. Правильно говорят: первый муж от Бога, второй – от человеков, третий – сама знаешь от кого.

– Настя!.. Погоди, пойду свечку поставлю. – Я хотела отделаться от нее.

Она поняла буквально. Я долго ходила по храму, молилась у икон, но когда пошла к выходу, она снова схватила меня за рукав и затянула старую песню о главном. Мне было ее жалко – никак человек не мог успокоиться. Мы отошли в сторону, я снова стала слушать о том, как плохо ей одной.

– Может, смириться? Пойти туда, кинуться ему в ноги, просить прощения?

– За что? – повысила я голос. – Он ушел к другой, а ты будешь просить прощения.

– Думаешь, не надо?

Она вздохнула – вот-вот заплачет. Краем глаза я заметила пожилую женщину, которая ходила около нас кругами. Наверно, хотела спросить что-то.

– Насть… Ты же верующий человек…

– Да, – всхлипнула она.

– Тогда ты должна верить, что Бог делает все для твоего спасения. И со всеми предлагаемыми обстоятельствами должна соглашаться. Так?

Она кивнула.

– Насть… Вот смотри… Если Богу было бы угодно, твой Витька и триста раз изменил бы тебе – и ничего, простила и забыла бы. Но ты разошлась с ним. Значит, где-то ходит твой суженый, надо только дождаться той минуты, когда вы раз – и встретитесь, – раскладывала я ей по полочкам, как маленькой.

– Где мне встречаться? Дом, работа, сын, старые родители. В церковь не всегда отпускают…

– Настя, давай, не расстраивайся… – потрясла я ее за плечо. – Воля Божия будет, тебя в церкви человек за руку возьмет и под венец отведет. И идти никуда не надо!

– Наверно…

Целую минуту мы стояли молча: она боролась со слезами, я не могла соврать, что мне срочно нужно… куда-то там.

В эту самую минуту кружившая около нас женщина решительно подошла и обратилась ко мне:

– Дочка, вот гляжу я на тебя который раз… Какая ты справная. Веселая! И такая… красивая… молоденькая. А что ж одна?

– Почему одна? – удивилась я. – Вот с Настей тут стоим. А что вы хотите?

– Ты мне так понравилась. Специально третье воскресенье прихожу. Хочу тебя посватать.

– За кого? – рассмеялась я.

– За сына моего.

– А меня не хотите? – встрепенулась Настя.

– Ты какая-то плакса, – почувствовав наш интерес, сделала заключение сваха.

– Да нет, нет… это так, сынок обидел, – невпопад ответила Настя.

– Так у тебя сын… Нет, нам надо без ребенка. Сами, чай, родим, – подмигнула мне женщина.

Мы с Настей многозначительно переглянулись и тихонько засмеялись – не над ней, конечно, а над сбывшимися словами. В церкви народу почти не осталось, и нас попросили выйти.

– Насть, ты видишь? Что я говорила? За руку возьмет…

– Девчонки! Я вам серьезно… – нахмурилась сваха. – Парень мой красавец, тридцать пять лет, работа имеется хорошая… жилплощадь отдельная. А никак не может с девушкой познакомиться, робкий. Вот ты, – она коснулась моего плеча, – очень подходяща, очень.

– Верующий? – поинтересовалась Настя.

– Не пьет, не курит, деньги в дом…

– В церковь-то ходит?

– А как же! На все праздники. Рождество, Пасха, воду мне приносит крещенскую… Давай приведу его.

Сваху ожидало большое разочарование.

– Мне тридцать девять, – сказала я. – Старая для вашего сына.

Она еще по инерции продолжала уговаривать:

– Да нет, обманываешь… Больше тридцати двух не дашь…

– У меня есть муж, – сказала я.

– Муж? Ты замужем?

– Она замужем, – ответила Настя. – А я – нет!

Сваха застыла, переваривая услышанное. Потом, ни слова не говоря, развернулась и, обиженная, пошла к выходу.

Эта история произошла за год до моего расставания с мужем. Теперь я часто ее вспоминала: сама попала в те же сети, в каких продолжала биться Настя. И пыталась убеждать себя так же, как убеждала Настю: все случающееся происходит по воле Божией. И иногда мне удавалось себя уговорить: если суждено встретить свою вторую половину, она сама найдет меня. Ни на какое море не поеду, не хочу, не девочка! Но страх остаться одинокой порой леденил душу.

В нашем храме часто появлялся Антон. Я точно не знала, при какой должности он состоял, только видела, что он помогал на службах, таскал какие-то тяжести, часто бывал в ризнице, где хранились богослужебные облачения священников, иконы, церковная утварь. Говорили, что он реставратор древних книг. Со всеми он был любезен, бабульки души в нем не чаяли, прихожане почтительно с ним раскланивались, священники были благосклонны, незамужние прихожанки при виде его опускали глаза долу. Все хорошо было в Антоне, за исключением одного: слишком был красив, статен и высок, с кудрявыми русыми волосами – эдакий благообразный русский купец Афанасий Никитин, ходивший за три моря. Он и одевался не как все: носил элегантные жилеты поверх рубахи. Думалось: не для обычной жизни предназначался Антон. Говорили, что он не женат. Я не доверяла мужчинам-красавцам. Во ВГИКе насмотрелась… взгляд мой на Антона был как на красивое природное явление.

Стала я вдруг замечать, что он посматривает на меня. Думала – показалось. Однажды на Всенощной под престольный праздник Антон в компании двух бабулек пробирался между плотно стоящих прихожан с тарелкой для денежных сборов. Около меня остановился и, волнуясь, сказал:

– С праздником, Наталья… Мне надо поговорить с тобой. Подойду после службы, хорошо?

– Подходи…

Дальше молиться было трудно. Заинтригованная, я раскидывала умом, что бы это значило…

Служба закончилась. Архиерей вышел из алтаря, благословляя, направился по ковровой дорожке к выходу и скрылся за дверьми храма. Народ потихоньку стал расходиться. Я видела, что Антон бегает с разными поручениями и машет мне издалека рукой. Минут десять я подождала и решила уйти – не к спеху, потом поговорим. Тогда он подскочил ко мне, отвел в сторону и тихо сказал:

– Слушай… Давай повенчаемся…

– Что? – вскрикнула я. – С кем?